Виктор Богданов - Туман времени

– Вот, возьми, – протянул Никита листик подорожника. – Или, лучше давай я тебе помогу.

Денис не стал отказываться (он же сейчас играл роль девочки), предоставив Никите возможность проявить качества галантного кавалера. Никита сел рядом и взял Дашу за руку. Подул на ранку и, лизнув подорожник, осторожно прилепил его к ранке.

– Больно? – участливо поинтересовался он. – Ничего, сейчас всё пройдет.

– Спасибо, я знаю. Не первый раз…

Они помолчали. Никита лениво качал ногой, то и дело подсовывая пальцы под резинки на бедрах, чуть оттягивал и отпускал их. Денис убирал соринки с платья, налипшие при падении.

– Ты – как настоящий мальчишка, – Никита задумчиво посмотрел на «Дашу». – Мне даже иногда кажется, что ты на самом деле не девочка, а мальчик.

Денис похолодел. Внутри у него всё замерло. Неужели Никита смог догадаться? Тогда, значит, он что-то делал не так, чем-то выдал себя. Но чем? Кажется, всё старался делать, как настоящая девочка. Почему же тогда Никита так говорит?

– Интересно, почему ты так решил? – улыбнувшись, посмотрел он на Никиту.

– Ну, у тебя некоторые привычки как у мальчика.

– Например?

Никита опять задумчиво посмотрел в небо что-то соображая. Потом снова повернулся к «Даше».

– Ну, например, ты кровь слизнула с локтя – так только мальчишки делают. Девчонка сразу бы запищала. Наташка всегда пищит, когда поранится. И на турнике ты вертелась совсем по-мальчишечьи. Я никогда не видел, чтобы девочки так ловко на турнике крутились.

– Так я же гимнастикой занимаюсь. Нас учили.

– Ну, турник это так, к слову, – подумал немножко, – А когда вареньем на платье капнула? Помнишь, сразу подол в рот отправила? Девочка при мальчике так бы тоже не сделала. Я имею в виду, не стала бы показывать, что у неё под юбочкой. Даже случайно. А ты сразу подол вверх подняла.

Денис покраснел и суетливо натянул платье на коленки. Действительно, иногда он забывал, что на нем не штаны. Вполне могли прорваться мальчишечьи привычки. Как ни крути, а он не привык носить платья – он же не настоящая девочка. Вот и получаются досадные проколы, которые могут всё испортить.

– Потом, – продолжал Никита, – я заметил, что ты не очень-то любишь в куклы играть. Никогда про свои игрушки Наташе не говоришь. Да много ещё чего…

– И поэтому ты решил, что я мальчишка, да?

– Ну что ты, – улыбнулся Никита, – я совсем так не говорю. Просто ты иногда ведешь себя так… по-мальчишечьи, что ли…

– А если бы я действительно была мальчиком, ты бы в это поверил? А платье, скажем, для какой-то шутки надела?

Никита внимательно посмотрел «Даше» в глаза. Денис прищурился, но взгляда не отвел. Смутившись, Никита отвернулся. «Может, признаться ему? – подумал Денис, – Если поверит, то всё рассказать придется. А вдруг он другим разболтает? Наташке в первую очередь – они же друзья. Тогда что-нибудь узнать станет вообще невозможно. Нет. Пока рано. Надо сначала с Геацинтом Сергеевичем поговорить, а там видно будет».

Чтобы разрядить витавшее в воздухе напряжение, он дурашливо округлил глаза и страшным голосом произнес:

– Я мальчик из другого времени и прилетел сюда на разведку. Чтобы меня не вычислили и не арестовали, я вынужден специально переодеваться девочкой. Девочке проще выведывать разные секреты.

– Ой! Чур меня, нечистая сила! – Никита засмеялся и замахал на «Дашу» руками.

Напряжение между ними сразу пропало. Они заливисто, долго хохотали, беспечно болтая ногами, сидя верхом на скамейке.

– Как ты думаешь, – отсмеявшись, поинтересовался Денис, – машину времени, по настоящему, можно сделать?

– Наверное, когда ученые до конца всё узнают про время, тогда сделают такую машину. Вот здорово будет! Захотел – поехал в будущее, захотел – в прошлое. Красота!

– А ты бы хотел сам так путешествовать? Я бы обязательно.

– Спрашиваешь! Конечно, хотел бы!

– Наташа говорила, что её папа в институте изучает время. А вдруг они уже сделали машину времени?

– Нет, наверное, – покачал головой Никита. – Тогда бы уже всем объявили про такую машину. По радио там, или по телевизору.

– А вдруг, – продолжал развивать интересующую его тему Дениска, – вдруг, такая машина уже есть, но про неё не говорят, чтобы шпионы секрет не узнали? Представь себе. Всякие инопланетяне – это вовсе не инопланетяне, а ученые из будущего, которые иногда прилетают к нам и изучают прошлое?

– Это ты про «летающие тарелочки» говоришь?

– Ну да! Может быть, все эти «тарелки» вовсе не из космоса, а вроде обыкновенных такси, в которых можно полететь в прошлое или будущее?

Никита подумал немного, с сомнением качая головой. Потом пожал плечами и заявил серьезно:

– Кто его знает. Там, через много лет, наверное, много чего наизобретают. Может и такое «такси времени» когда-нибудь придумают.

– Наверное, – согласно кивнул Денис, и поинтересовался: – Чего ты всё время эти резинки дергаешь?

Никита постоянно продолжал подсовывать пальцы под резинки на бедрах.

– Да давят сильно, понимаешь, – он отогнул резинку и показал три красные полосы на ноге, – Я же говорил, что эти… этот песочник мне уже мал, но тетка не поверила. А их тут по три штуки на каждой ноге. Жмёт сильно…

Такие же полосы от врезавшихся резинок были и на другой ноге.

– Больно? – сочувственно поинтересовался Денис.

– Не очень, но неприятно…

– Тогда сними, а перед домом наденешь снова.

– Да? А ходить голым? У меня же там ничего больше нет, – весело признался Никита и засмеялся. – Мы же не на местном пляже.

– Извини, я не знала, – Денис тоже немного посмеялся, оправдываясь.

– Чего уж там, потерплю.

Развивать дальше тему машины времени Денис не стал. Они ещё немного поболтали о разном, после чего он заявил, что ему (Даше, естественно) пора домой. Никита вызвался проводить. С условием, что он проводит «её» недалеко, Денис согласился.

Они вышли на край леса и стали прощаться.

– Ну ладно, иди домой. Тётя тебя, наверное, уже заждалась.

– Да уж, наверное. Я ей обещал позировать сегодня.

– А что это такое, «позировать»?

– Ты не знаешь?

– Нет.

– Это значит, что когда художник пишет картину, то человек, которого он рисует, стоит или сидит перед ним. И не шевелится. Ну, по крайней мере, старается меньше двигаться, чтобы у художника была возможность как можно точнее изобразить его на холсте. Вот мне и придется сегодня стоять на одном месте целый час. Или даже два.

– Так, значит, когда твоя тётя тебя рисовала, ну, те картины, что у вас дома висят, ты каждый раз ей это… позировал?

– Да. Так что я уже привык. Надеваешь на себя что надо и стоишь как манекен. Или сидишь.

– Трудно, наверное?

– Что же поделаешь, тётушек не выбирают.