Татьяна Березина - Многомерная психика. Внутренний мир личности

Признавая психику отражением, исследователи расходятся во мнении, что отражается и какова природа отраженного.

Разумеется, большая часть исследователей склоняется к тому, что наша психика – все-таки своеобразное отображение внешнего объектного мира. Тогда появляется вопрос о природе отображения, оно материально или идеально, объективно или субъективно. В школе А. Н. Леонтьева психика рассматривалась как идеальное образование (как образ мира, но не сам мир).

В представлении других авторов, психическое вполне может быть материальным и даже иметь материальный субстрат в виде нервных процессов, протекающих в головном мозге. Как писал Ж. Ламетри: «Если все может быть объяснено тем, что открывает в мозговой ткани анатомия и физиология, то к чему мне еще строить какое-то идеальное существо?» [182, с.87]. В рамках этого подхода психическое является свойством нервной системы. «Что же делает мозг? Он продуцирует ощущение и сознание, управляет движениями, продолжением рода, внутренней регуляцией и активной адаптацией к изменениям внешней физической и социальной среды» [26, с.83]. А как же психика? Чем является она? Отражением внешнего мира, но не просто отражением, а именно отражением в физиолого-биохимических и электрофизиологических реакциях головного мозга. Н. И. Чуприкова каждому психическому переживанию находит соответствие в виде мозгового процесса. «Это значит, что мозговое отображение действительности (не только в зрительной, но и во всех других модальностях) у животных с развитым мозгом и у человека должно представлять собой специфическую для каждого объекта систему нервной активности, образующую специфически неповторимый пространственно-временной паттерн возбужденных и заторможенных нейронов и находящуюся в отношениях подобия с вызвавшим ее воздействием» [328, c.85].

Отметим важнейшее для нашего исследования следствие из этого определения – это возможное соответствие метрики внутреннего пространства пространственно-временным особенностям внешнего мира; а если размерность внешнего мира окажется сложнее, чем это нам на первый взгляд представляется, то и эти сегодня неизвестные особенности мироздания должны быть отображенными в нашей психике. Известный отечественный физиолог Н. А. Бернштейн предполагал, что отображение внешнего пространства обеспечивается реальными механизмами нервной системы. При этом существует несколько уровней такого отображения. На начальных уровнях структура психического пространства является «жестко связанной с системой координат собственного тела, а не с объективированной структурой окружающего евклидового пространства» [59, c.72], она воспроизводит преимущественно положение и направленность тела в поле тяготения. На следующем уровне (уровне пространственного поля) психическое пространство выходит за пределы координат собственного тела и воспроизводит характеристики объективированного физического пространства. Это уровень отображения трехмерности объектов внешнего мира. По мнению Л. М. Веккера, «на нижнем подуровне психических программ этого уровня доминирует точное, доходящее до конгруэнтности воспроизведение расстояний, размеров, т. е. метрических характеристик, а на верхнем подуровне воспроизведение формы и, соответственно, геометрического подобия» [81, с.472]. И наконец на самых высших уровнях иерархии психических программ доминирующей становится их топологическая структура, а не метрическая. Свойства психического пространства этого уровня Н. А. Бернштейн называл «неожиданными и странными», предупреждая будущих исследователей, чтобы они не надеялись «увидеть в головном мозгу что-то вроде очень деформированного фотографического снимка пространства». По мнению Л. П. Гримака, именно такой центральный нервный механизм моделирования пространственных отношений «является средством адекватного отражения внешнего пространства и основой построения так называемого внутреннего психологического пространства личности – субъективного вместилища индивидуального Я, топологические характеристики которого /…/ имеют не только чисто теоретический интерес» [112, с.84].

Нервным концепциям внутреннего мира возражают многие психологи, начиная с Н. Н. Ланге, разработавшего целую концепцию психического мира человека. «Этот психический мир, то есть совокупность всех психических жизней, не представляет, правда, ничего неизменно сохраняющегося, подобного сохранению вещества в физическом мире. В нем мы не находим никакой соответствующей веществу материи сознания» [183, c. 38]. Именно так: никакой материи сознания не существует, значит психика нематериальна. Потому что она – отражение предметов, а не сами предметы; образ мира, а не сам мир. Многие авторы определяли психику (или сознание как высший, человеческий уровень развития психики) через категорию «идеальное». Я. А. Пономарев так характеризует эту точку зрения: «Мы понимаем идеальное как нематериальное, как образ, как отображение материи в сознании человека, в его воображении, то есть как то, что не является объективной реальностью и не существует вне сознания» [240, с.37]. Другое представление о нематериальности психического связано с его субъективностью, т. е. принадлежностью только одному субъекту и принципиальной недоступностью другим субъектам. «Мысль, сознание другого человека для меня непосредственно недоступно и мною не переживается, однако оно тоже нематериально (идеально) и существует совершенно иначе, чем материальные процессы природы» [136, с.129].

Однако, определяя психическое как идеальное, многие авторы, тем не менее остаются на позициях материализма. Наиболее ярко эту позицию сформулировал С. Л. Рубинштейн как сверхзадачу психологии: «Требования эти заключаются в том, чтобы не выводить психическое как идеальное за пределы материального мира, не допускать обособления идеального от материального и внешнего дуалистического противопоставления одного другому» [264, с.8]. Легко сказать: «Не выводить идеальное за пределы материального». А куда же его тогда выводить, в какое невидимое нам измерение реальности. Еще сложнее воплотить это положение в эмпирических исследованиях.

Обычно это делают, расширив понятие «психическое» за пределы нервного. Психика как отображение внешнего мира есть нечто большее, чем мозговой субстрат, в котором она отображается. Действительно, свеча отражается в зеркале, но разве солнечный зайчик – зеркало? Текст отображается на бумаге, но разве содержание текста идентично бумажному листу? Я. А. Пономарев, выразил это в своих работах, как попытку «понять психику как качественно своеобразную объективную реальность, не сводимую всецело к идеальному, но и не тождественную полностью нервному» [240, с.58].