Наталья Кутузова - История философской мысли Беларуси

После национально-освободительного восстания 1830–1831 гг. в Польше, Литве и Западной Беларуси и его вооруженного подавления центральные власти в корне пересматривают свою прежнюю политику невмешательства. Ответные действия были радикальными и жесткими. В 1836 г. выходит указ царя о запрете преподавания в учебных заведениях на польском языке, замене его русским, закрытии католических и униатских школ (в том числе тех немногих, где обучение детей велось на белорусском языке), а также о запрете богослужений на белорусском языке. Активное участие студентов и профессуры в восстании 1830–1831 гг. послужило поводом для закрытия Виленского университета. Специальным указом (1839) Николай I упраздняет униатство, а также названия «Беларусь» и «Литва». На это же время приходится отмена действия на территории Беларуси Статута ВКЛ 1588 г. Еще один шаг – запрет на печатание книг на белорусском языке, а также на его использование в богослужебной практике уже католического костела. Для управления делами Северо-Западного края и проведения русификаторской политики на белорусские земли широким потоком хлынуло русское чиновничество, помещики (на конфискованные маёнтки и земли осужденных участников восстания), военнослужащие, служители культа. «Успешность» этого предприятия в немалой степени была связана с продолжающейся волной эмиграции (в том числе немногочисленного высшего культурного слоя), вызванной поражением восстаний 1830–1831 и 1863 гг. В итоге небезызвестный М. Муравьев-вешатель через двадцать лет заявит: нужно понимать всем – «Северо-Западный край всегда был и есть русский» [63] Дакументы і матэрыялы па гісторыі Беларуси у 4 т. Т. 2. Мінск, 1940. С. 555. .

Переход к жизни в новых экономических, социально-политических и ценностно-духовных условиях был для белорусского народа достаточно противоречивым. Обретение безопасности и стабильности стимулировало рост народонаселения, развитие городов, интенсификацию связей между различными регионами, формирование новых производственных отношений, приобщение белорусов к великой русской культуре. Вместе с тем имперская политика России в отношении своих северо-западных территорий была селективно-циничной. Особенно отчетливо это просматривается на этническом составе городского населения. На конец XIX в. собственно белорусов в городах проживало 2,5 %, 53,2 % составляли евреи, 37,5 % – русские, 1,4 % – поляки. Данный факт особенно впечатляет в связи с тем, что именно город в рассматриваемый период являлся центром культуры, формирования и воспитания национальной элиты, средоточием образования и просвещения, «точкой» роста этнического сознания.

Однако, оценивая в целом исторические и социокультурные предпосылки становления белорусской нации в новых условиях, следует (еще раз подчеркнем) признать, что они были все же более благоприятны, нежели прежде. Отметим тот факт, что существование белорусского этноса царизмом отнюдь не игнорировалось. Об этом, в частности, свидетельствуют многочисленные архивные документы, вовлеченные в научный оборот профессором О.Г. Буховцом. Так, во «Всеподданнейшем отчете» ковенского губернатора за 1896 г. говорилось о необходимости того, «чтобы литвин осознавал себя таковым». Данные слова были подчеркнуты губернатором, и, что чрезвычайно примечательно, Николай II в своей пометке на отчете согласился с этим мнением наместника [64] Буховец, О.Г. Эра национализма и особенности образования наций в Европе (Часть вторая) / О.Г. Буховец // Современная Европа. 2009. № 3. С. 76. . В пространной «Записке», подготовленной канцелярией министра внутренних дел в 1904 г. и одобренной министром П. Святополк-Мирским, прямо ставилась задача «пробуждать национальное самосознание местных уроженцев (украинцев, белорусов, литовцев)». Гродненский генерал-губернатор К. Кршивицкий в «Прошении» правительству в 1906 г. советовал ввести богослужение в католических костелах на «белорусском наречии» [65] Там же. С. 75. . Эти проекты, предлагавшие принципиальные изменения в традиционно-охранительном правительственном курсе, были продиктованы сильным польским влиянием в крае и вытекающей из этого угрозой польской ассимиляции «слабого национальным сознанием» и «культурно-неопределенного» местного населения. По этой причине правительство и содействовало развитию национального самосознания малороссов, белорусов и литовцев. Предполагалось, что это содействие «нанесет последний удар полонизму» [66] Там же. С. 76. .

События первой русской революции побудили правительство объявить о некоторых реформах в области национальной политики. Так, намечалось ввести в Западном крае преподавание ряда предметов на национальных языках. Что же касается украинского и белорусского языков, то их преподавание ввиду близости к русскому было признано не отвечающим «потребностям дня». Вместе с тем за ними все же признавался статус «языков», а не всего лишь наречий, как несколько десятилетий назад. Но после поражения революции 1905–1907 гг. проекты реформ были положены под сукно.

Истоки второй волны Возрождения восходят к появлению ряда анонимных белорусскоязычных произведений («Тарас на Парнасе», «Энэіда навыварат», «Гутарка старога дзеда» и др.), к стихам на родном языке (к сожалению, утраченным) «литвина» А. Мицкевича. Первые объективные взгляды на белорусскую культуру и язык начали появляться в 30-е гг. XIX в. в русской (журналы «Молва», «Маяк») и польской (альманах «Рубон») периодике. Немало посодействовала пробуждению интереса российско-польской общественности к истории и этническому своеобразию белорусского края полемика между польскими и российскими учеными на предмет большего «права» той или другой стороны на земли и душу белорусов. Научный этос требовал представления объективных фактов. Они появлялись с обеих сторон и работали на белорусскую идею, пробуждение этнического самосознания. Следует указать на важную роль в «открытии» белорусов как нации таких известных российских ученых-белорусоведов, как А. Шахматов, Д. Зеленин, А. Соболевский, М. Янчук, М. Любавский и др., прогрессивных деятелей польской культуры Я. Карловича, Я. Аношки, К. Буйницкого, Э. Ожешко.

В первой половине XIX в. начинается интенсивное движение белорусского общества в направлении консолидации на основе интереса к возрождению языка, разработке его грамматики, изучению национальной истории и культуры, национальных традиций, публикаций на родном языке. Я. Чечот, отмечая своеобразие белорусского языка, называл его «кривичским». Польский лингвист начала XIX в. С. Линде связывает белорусский язык с языком Статутов и подчеркивает его самобытность [67] Довнар-Запольский, М.В. История Белоруссии / М.В. Довнар-Запольский. Минск, 2003. С. 399. . В 1870 г. вышел в свет большой лексикографический труд И. Носовича «Слоўнік беларускай мовы». Фундаментальный вклад в изучение белорусского языка внес Я. Карский.