Юрий Игрицкий - Россия и современный мир №1/2011

Следующие важные активы российской внешней политики последних месяцев – это ратификация блокированного с 2006 г. плана реформ (14-й протокол) для Европейского суда по правам человека, взволнованная реакция российского руководства в связи с катастрофой самолета с польской делегацией, прибывшей в Смоленск отмечать памятную дату, а также официальное признание Государственной думой ответственности советского руководства за массовые убийства в Катыни. Такие шаги больше пригодны для того, чтобы устранить недоверие к России в государствах Центральной Европы, чем провозглашение великих геополитических перспектив.

В сознании партнеров на Западе сохраняется один значимый фактор неопределенности – недостаточная прозрачность распределения компетенций и процессов принятия решений в Москве. Высокая степень персонализации политики и длительная дискуссия внутри руководящего тандема по поводу баланса власти (кто кого), гарантированное думское большинство при голосовании за любые руководящие решения, публично выраженные сомнения политических стратегов в политической зрелости русского народа – все это неизбежно порождает неопределенность. Доверие формируется не PR-акциями, а внятностью политических программ, определенностью действий и не в последнюю очередь – готовностью к компромиссам. Даже несмотря на то, что дискуссии по проблемам численности обычных вооруженных сил в Европе (ОВСЕ) полностью замерли, все же размещение в Абхазии и Южной Осетии зенитных ракет не служит сигналом очередной готовности к взаимопониманию. Российское правительство ничем не рисковало бы, приняв решение отвести свои войска, как это и записано в соглашении с ЕС, на исходные позиции до войны с Грузией.

Итак, на Западе продолжаются горячие дискуссии о тайных геостратегических планах Москвы. «Перезагрузка» в отношениях с США затягивается, так как значительная часть американского внешнеполитического истеблишмента отказывается от всеобъемлющего сотрудничества. Они упускают из виду, сколь мало в Москве укреплен внутриполитический грунт и насколько российская внешняя политика зациклена на чуть ли не мифической цели встать вровень с США. Так рефлекторные сомнения в готовности российского партнера к сотрудничеству превращаются в самоосуществленное пророчество, поскольку служат укреплению как раз тех реакционных сил в России, чья победа стала бы неожиданностью даже для западных сторонников бдительности во внешней политике. В свою очередь, умножающиеся признаки дрейфа российской модернизации в направлении авторитарной модели дают козыри в руки тем силам на Западе, которые еще перестройку М. Горбачёва считали советским пропагандистским трюком.

Сотрудничество с ЕС может здесь послужить важным полевым испытанием, направленным на то, чтобы остановить губительный круговорот и стабилизировать медленный процесс переосмысления, происходящий в Москве. Приглашение к модернизационному партнерству с целью содействовать «открытости, самостоятельности и свободе развития индивида и всего общества» (Медведев) предполагает нечто большее, чем совместную работу над несколькими крупными проектами. Без систематической доработки главным образом правовых стандартов в России прорыв к инновационному обществу вновь свелся бы к ориентации на «маяки», а модернизационное партнерство осталось бы риторической фразой для политических коммюнике. Тон текущих споров об основах соглашения между Россией и ЕС отмечен ненужной раздраженностью, чему в немалой степени способствуют и не слишком приличные намеки на «возможный новый кризис в энергетической сфере» в случае неудачи урегулирования с ЕС (слова премьер-министра Путина в Берлине 25.11.1010).

При взгляде на политику ЕС и США по отношению к России многое говорит в пользу того, чтобы активизировать сотрудничество, прежде всего в тех областях, где оно, с точки зрения безопасности, до сих пор считалось рискованным, даже просто немыслимым, но где российская индустрия могла бы внести важный вклад. В 90-е годы прошлого столетия уже провалился совместный проект дальнейшей разработки советского большегрузного самолета (АН-124) – в частности, и по причине сопротивления европейской индустрии. Сегодня, благодаря лиссабонскому соглашению, ничто не мешает возможности сотрудничества в разработке современных систем противоракетной обороны – ничто, кроме философии безопасности, управляемой лоббистами. Задача политики – взять верх над частными интересами тех, кто зарабатывает на реанимировании устаревших сценариев угроз.

Все участники должны осознать, что геостратегические спекуляции в таких категориях, как «окружение или сотрудничество» или «стратегическая передышка или поворот» давно затмеваются угрожающими масштабами проблем, перешагнувших государственные границы. Слишком многие государства потерпели крах или стоят перед распадом, изменение климата приводит в движение огромные миграционные потоки, не поставлены под контроль организованная преступность, распространение расщепляющихся материалов, международная торговля оружием и спекуляция жизненно важным сырьем, а защита глобальных финансовых рынков от новых кризисов далека от завершения. Перед лицом подобных вызовов, которые не делают различий между Россией и «Западом», продвижение по пути прежней политики доверия малыми, недоверчивыми шагами отнимает слишком много времени. Да и внешняя политика России слишком медлительна. При этом, однако, полезные инициативы из Москвы по разработке совместных стратегий ограничения указанных проблем были бы более чем желанны.

1. Cohen S. The New American Cold War (http://www.thenation.com/doc/20060710/cohen)

2. Entous A., Weisman J. Russian Missiles Fuel U.S. Worries // Wallstreet Journal, 25.11.2010.

3. Kanet R.E. Russia and the European Union: The U.S. Impact on the Relationship // R.E. Kanet (ed.), A Resurgent Russia and the West: The European Union, NATO and Beyond. 2009.

4. Lang O. Die polnisch-russischen Beziehungen nach der Tragödie von Smolensk // Russland-Analysen. – 23.04.2010, N 199.

5. Lebahn A. Modernisierer statt Marionette – Wie Dmitri Medwedew Russlands Politik sanft revolutioniert // Internationale Politik. – Bonn, 2010, September / Oktober. – S. 60–65.

6. Leonhard M., Popescu N. A Power Audit of EU-Russia Relations. – European Council on Foreign Relations, London, November 2007.

7. Mangold K. Europa muss Russland mehr Zeit lassen // Süddeutsche Zeitung, 15.10.2008.

8. Nye J. Soft Power: The Means to Success in World Politics. – N.Y., 2004.

9. Pleines H. Russland in wirtschaftsbezogenen Länderrankings, Russland-Analysen. – 30.10.2009. – N 190.

10. Putin V. Für freien Handel von Lissabon bis Wladiwostok // Süddeutsche Zeitung, 25.11.2010.

11. Ryabov A. A Turn to West (Commentary) // Gazeta.ru, November 13, 2010.

12. Romney M. Obama’s Worst Foreign-policy Mistake // The Washington Post, July 6, 2010.

13. Ryshkow W. Systemerhalt durch «Modernisierung» // Russland-Analysen. – 16.07.2010. – N 205.

14. Schroedel L. Europäische Sicherheit: Reaktionen im Westen auf Russlands Initiative // SWP-Zeitschriftenschau. – B., 2010. – 4 Juli.

15. Schröder H. – H. Elitekonstellationen in Medwedews Russland // Russland-Analysen. – 04.06.2010. – N 202.

16. Solovev E. Der Faktor «Soft Power» in der Politik der Russischen Föderation gegenüber dem postsowjetischen Raum (russisch) // Rossija i novye gosudarstva, September 2009.