Юлия Ермилова - Пропавший корабль

– И капитан Кон был? – удивилась Тори.

– Конечно. Это же был «Сварог». Они его как раз к экспедиции готовили… В общем, они кричали, а я упрямо стояла на своём: всё равно украду корабль. И всё равно попаду на Астрей. Тогда Марсий сказал…

– А Марсий зачем там?

– Он входит в Главный космический совет. Марсий сказал: «Она от своего не отступится. И сама глупостей наделает, и вы дёргаться будете. Возьмите лучше её в экспедицию». Все закричали, а потом замолчали. И бабушка сказала: «Возьмём только под честное слово, что ты будешь тише воды, ниже травы, никуда не лезть, ни в какие авантюры не ввязываться и строго выполнять все приказы капитана».

– А ты?

– А по мне не видно? – Клава в упор посмотрела на Вика. – Раньше мама говорила: «Если Клавы не слышно, значит, она или дом поджигает, или свалилась откуда-то и зализывает раны». Заживлялка у нас в доме была на всех полках, чтобы быстрее достать, когда понадобится. Папа мне сделал вот такую штуку, – девочка вытянула из-под ворота футболки граненую фиолетовую колбочку размером с палец, которая висела на тонкой цепочке. – Это флакончик заживлялки. Чтобы всегда при мне был. Вот так… – она вздохнула и сникла. – Но мне очень нужно было попасть в эту экспедицию. Иногда, чтобы сдержаться и продолжать быть тихой, я начинаю про себя считать углы ближайшего предмета, потом следующего и так далее. Помогает. Закипишь, посчитаешь предметов пять – и уже остыла.

Клава опустила голову.

– Мы найдём твоих родителей! – подскочил к ней Женя, который органически не мог выносить страдания слабого пола.

– Надеюсь, – вздохнула она. – Но, судя по настрою взрослых, нас даже из корабля не выпустят.

– На их план мы придумаем ответный план, – решительно сказал Арс. – Значит, у нас есть уже несколько целей. Первая – найти родителей Клавы. Вторая – поймать как можно больше обитателей Астрея. Третья… третья – вернуться домой. Судя по всему, и это не так просто.

– А зачем нас тогда берут, если это опасно? – спросил Вик.

– Этот корабль – верх совершенства. Выдерживает практически всё. Команда – из самых тренированных и проверенных людей. В космосе нам с ними безопаснее, чем на Земле без родных. Так бабушка говорит, – сказала Клава. – И… у капитана Игнатова была дочь. Десяти лет. Её похитили, а через месяц убили. Требования никакие официально не выдвигали: просто сначала украли, а потом труп подбросили на крыльцо его дома. Демонстративно. Полиция это дело так и не раскрыла. Но говорят, это могло быть связано с экспедицией. Бабушка считает, какой-то выкуп всё-таки требовали, но не с матери, которая осталась дома с девочкой, а с отца, когда он летел к Астрею. Но какой? Что мог дать космолётчик?

– Итак, было уже две экспедиции, – подытожил Арс. – Одна прошла с проблемами и только оставила груз. Вторая не вернулась вообще и не сделала ничего. Мы – третья… Весело.

Арс осёкся. Какой-то звоночек неясно тренькнул в голове. Что-то было с этим связано. Но что?

– Это ерунда, не притягивай за уши! Тебе просто очень хочется, чтобы твой эйрпейдж оказался важной штукой, а не записками нервного придурка. Да и записок, собственно, нет – так, несколько слов, – вдруг холодно сказал Вик. Арс уставился на него. А Вик продолжил:

– Мнительным в космосе не место. Чушь это. Если бы всё было так, как ты нафантазировал, то нас никто не взял бы. Экспедиции сложные, отдельные сбои могут быть. А второй корабль живёт спокойно на Астрее и в ус не дует – сломалось у них что-то, они и начали осваивать планету раньше. А что ещё делать?

Клава сердито откинула непослушную прядь волос со лба:

– Если бы корабль был цел, его засёк бы спутник.

– Ты просто завидуешь, что не ты такой умный, – вступился Женя за брата.

– Да было бы чему завидовать! – Но тут Вик по напряжённому молчанию ребят понял, что его не туда заносит, и поправился: – Я только призываю не увлекаться романтическими бреднями и включать голову. А то будем искать врага там, где его нет, и прохлопаем важное. Мы должны войти в историю как активные участники экспедиции, прославиться делами, а не игрой в «Казаки-разбойники» на космическом корабле.

– Ты – лично ты, – холодно подчеркнула Клава, – можешь делать что угодно. А у меня задача одна. Вы что, и в самом деле думаете, что вам доверят сделать что-то важное для науки? Вы будете кормить зеленух. Загружать унимат в голограф. Подавать и приносить инструменты. Вам будут говорить: молодцы. Но только чтобы сделать приятное. Как малышу, который нарисовал тыкву и говорит, что это вы. Я не играю. Я делаю. И все ваши детские разговоры и обсуждения мне просто смешны.

Она порывисто встала и вышла из комнаты.

Дети подавленно молчали. С одной стороны, Вик был прав. С другой – не его родители пропали. Первая ссора сгустила воздух до предела. Каждый готов был взорваться из-за любого неосторожно сказанного слова.

– Нам надо стащить у взрослых приборы для поиска. Без них сложно, – задумалась Тори.

– И с пузырями поговорить! Ну, с астрейцами этими! А что? Что? Вдруг они разумные и могут общаться! – Женя обвёл всех взглядом.

– Ну, ты и будешь говорить, – съязвила Тори. – Разума у них ровно столько, сколько у тебя, будете говорить на равных.

– Что? – взвился самолюбивый Женя. – Просто тебе самой слабо!

– Друзья, это несущественные детали, – попытался остановить их Арс, которому не хотелось, чтобы вокруг такого серьёзного дела, как поиски родителей Клавы, разворачивались легкомысленные дискуссии. К тому же он не верил в то, что они, дети, смогут пообщаться с пузырями, если уж учёные не смогли.

– Несущественные? – повернулся к нему Женя. – Может, я вообще тут лишний?

– О! Наконец-то ты это понял! – ехидничала Тори.

– Тори, зачем ты так! – Вик попытался сгладить ситуацию, но Женя его уже не слушал. Схватив Бобуса, он кинулся к дверям, на пороге обернулся:

– Ну и сидите сами! Тупыри! – и выбежал из комнаты в надвигающиеся сумерки.

Женя быстро шагал по дорожке, размахивал руками и разговаривал сам с собой:

– Тупыри! Дурындеи! Подушки вонючие! Козлопузы забайкальские! – он долго придумывал ругательства, а когда исчерпал свой фантазийный запас, перешёл к конструктиву:

– Пузыри у них неразумные! Как же! Если из всех ловушек исчезают! И куда тогда делись эти родители? Точно их пузыри захватили! А может, даже съели! Да, Бобус? Я сам их найду, а они пусть сидят в корабле: планы, планы! Козявки вислобрюхие! Инфузории-тефтельки! Мокрые пятна от раздавленного жука! – Фантазия Жени снова ожила, и он придумал ещё десяток ругательств.

Придумал бы и больше, но тут тропинка уткнулась в густую изгородь из туй. Значит, дальше была запретная зона до самого забора, которая просматривалась множеством роботов-охранников, вся была утыкана сенсорами и заканчивалась большим отсекателем – плотной полосой, в которой были сконцентрированы излучения, плохо переносимые человеком: например, определенная волна ультразвука, от которой тут же начинали сильно болеть уши и тело делалось словно ватным.