Камилл Ахметов - 125 лет кинодраматургии. От братьев Люмьер до братьев Нолан

«Человек с киноаппаратом»чуть более чем за час отражает жизнь трех крупных городов СССР – Москвы, Киева и Одессы – с утра до вечера. Интересно, что к «вечеру» плотность экранного действия не снижается, а нарастает, и кульминация приходится на последние шесть минут фильма. В картине около 3000 монтажных кадров (не считая широкого использования полиэкрана, двойной экспозиции, зеркальных отражений и наплывов), из них около 300 приходится на последние шесть минут, причем не менее 200 – на последние две минуты, при этом за последние полминуты перед зрителем проходит, пожалуй, более 100 монтажных кадров.

В ряде кадров фигурируют брат режиссера Михаил (Моисей) Кауфман, оператор картины, и жена режиссера Екатерина Свилова – монтажер фильма. Киноаппарат, возвышающийся над толпами людей, как марсианский треножник, бешеный ход времени, слом традиционного искусства, вездесущий киноглаз – только некоторые из символов Дзиги Вертова в этом фильме.

Как мы видим, около 100 лет назад у кинематографистов-новаторов одновременно развивался интерес к «чистому» кино, как не основанному ни на чем реальном, вплоть до полного сюрреализма, так и основанному только на неигровых кадрах, отснятых в документальной манере. Это имело очень важные последствия.

Например, мастер сюрреализма Луис Бунюэль спустя годы перенес приемы «чистого» кино в сюжетное кино – и появились такие жестко сатирические фильмы, как:

● «Ангел-истребитель»(1962), знатные герои которого по необъяснимым причинам в течение многих дней не могут выйти из дома после вечеринки – и постепенно опускаются до жертвоприношений.

● «Дневная красавица»(1967) по роману Жозефа Кесселя, который рассказывает всю историю с точки зрения главной героини, сыгранной Картин Денёв, – при этом установить, когда именно она живет реальной жизнью, а когда грезами, становится по ходу истории все труднее и труднее.

● «Скромное обаяние буржуазии»(1972) – на этот раз буржуазные герои Луиса Бунюэля никак и нигде не могут пообедать. Бунюэль продолжал экспериментировать со сменой модальностей – например, герои могли, проснувшись, не вернуться в реальность, а перейти в другой сон. Кульминация фильма – жестокий расстрел всех героев фильма, которым впервые за полтора часа экранного времени удалось приступить к обеду, – также происходит в одном из снов.

● «Этот смутный объект желания»(1977) – эротизированная комедия по роману Пьера Луиса «Женщина и паяц» происходит на фоне растущей террористической опасности (которая реализуется в финальном взрыве), при этом главную героиню играют сразу две актрисы (Кароль Буке и Анхела Молина), что вносит неясность, какая именно из версий главной героини существует в реальной жизни, если действие фильма вообще имеет отношение к реальности.

Одновременно с основоположниками «чистого» кино появлялись кинематографисты, которые учились создавать сконструированную, вымышленную реальность.

Как мы помним, уже в 1924 году Сергей Эйзенштейн создал полностью сконструированный фильм, не основанный ни на каких конкретных событиях, но отражавший историю русских протестов 1905–1907 годов в целом, – «Стачка».

Тот же рецепт Эйзенштейн применил при производстве фильма «Броненосец „Потемкин“»(1925). Результат позволил режиссеру с полным основанием утверждать, что фильм выглядит как хроника, но работает как драма. После того как погибал матрос Григорий Вакуленчук (реальное историческое лицо, унтер-офицер, один из организаторов мятежа на корабле), зритель понимал, что важна не личность, а сумма людей. В драматургии фильма действуют три коллективных героя: матросы броненосца «Князь Потемкин-Таврический», их враги – офицеры корабля и правительственные войска и жители Одессы: по сути, женский персонаж, ведь большинство одесситов в фильме – женщины. Таким образом, в фильме присутствует и элемент мелодрамы – единение корабля и Одессы разрушает мелодраматический злодей.

Воспринимать картину как хронику не мешало тогда, как не мешает и теперь, то что большая часть событий, отраженных в фильме, либо протекала совсем не так, как было показано, либо вовсе не имела места. Так, никто не накрывал выстроенных на палубе матросов брезентом перед расстрелом, и обычая такого на флоте никогда не было (брезент могли постелить под ноги матросам, что, согласитесь, не то же самое) – но жуткое зрелище покрытых брезентом людей, обреченных на смерть, действовало на зрителей безотказно.

Аналогично во время беспорядков в Одессе не было расстрела мирных жителей среди бела дня на Потемкинской лестнице. Трагические события происходили ночью в порту при участии криминальных элементов; возможно, вследствие провокации властей (что напоминает один из сюжетных ходов «Стачки»). «Одесская» лестница нужна была Эйзенштейну как визуальный символ рокового, неудержимого водопада – массы, как в «Стачке», беспорядочно и обреченно катятся вниз, за ними волна за волной идет смерть.

Драматургия фильма соответствовала структуре пятичастной классической трагедии:

1. Экспозиция: эпизод «Люди и черви».

2. Завязка: эпизод «Драма на тендере».

3. Прогрессия усложнений: эпизод «Мертвый взывает».

4. Кульминация: эпизод «Одесская лестница».

5. Развязка: эпизод «Встреча с эскадрой».

В кульминации мы видим радость единения матросов и одесситов, подчеркнутую ярким натуральным освещением, длинными планами и раскрашенным вручную флагом броненосца. Многие из тех, кого камеры показывают в этих сценах, вскоре будут мертвы. Радость сменяется ужасом, а длинные планы – контрастом длинных и коротких. Еще более высокое напряжение достигается через визуальный конфликт – солдаты в белых гимнастерках оттесняют вниз по лестнице горожан, одетых преимущественно в темные тона, ярко освещенную лестницу перерезают стволы винтовок и тени, падающие от солдат, и т. д. Малым, но чрезвычайно впечатляющим аттракционом внутри большого аттракциона с одесской лестницей служила знаменитая детская коляска, упущенная убитой солдатами матерью и бесконечно долго катившаяся вниз по лестнице. Кульминация завершается выстрелами броненосца (действительно имевшими место) по городу.

Фильм завершался отображением реального исторического события: «Потемкин» без единого выстрела проходил сквозь эскадру – это позволило закончить картину на высокой ноте и опустить дальнейшее трагическое для команды броненосца развитие событий (надо сказать, довольно популярный прием при адаптации реальности). Эмоциональное воздействие фильма было настолько мощным, что восстание на одном отдельно взятом корабле легко трактовалось как символ (или, пользуясь терминологией самого Эйзенштейна, синекдоха – часть вместо целого) всего революционного движения России.