Майкл Бенсон - Космическая Одиссея 2001. Как Стэнли Кубрик и Артур Кларк создавали культовый фильм

С ростом продаж билетов и положительных отзывов в доме Кубриков вскоре появился непрестанный поток людей, в основном из медиа. «У дома была площадка с фонарем, обращенным в сторону залива Лонг-Айленд», – вспоминает Майк Каплан из отдела маркетинга MGM, включенный в проект после того, как определилась основная аудитория фильма. «Интерес к Кубрику был настолько высоким, что тут же возникли слухи, будто это тот самый дом Великого Гэтсби».

Кристиана, будучи талантливым художником, занималась рисованием залива и дома, одновременно предоставляя чай и кофе нескончаемому потоку непрошенных гостей. Она вспоминает, что женщины пихали друг друга, чтобы оказаться рядом со Стэнли. «Единственное время в моей жизни, когда я испытывала неловкость ситуации, в которой участвовал мой муж, – сказала она. – Они хотели проводить время с ним, мое присутствие их явно стесняло». Неодобрение к ее этническим корням стало проявляться отвратительными способами. «Были кое-какие неприятные замечания. Мой английский тогда не был особенно хорош, у меня был немецкий акцент. И война была не так давно, как сейчас. Они прямо не хотели, чтобы я была поблизости. Помню, однажды на мне был замшевый пиджак. И она из них посмотрела на меня – не помню ее имени – и спросила: “Чья это кожа?”»

Вспоминая инцидент с ужасом, Кристиана сказала: «Я рада, что ничего ему тогда не рассказывала о нескольких подобных случаях. Я считала, что он не должен разделять мои немецкие проблемы».

Хотя сокращенный фильм – и ломящиеся залы – помогали укреплять принятие «Одиссеи», в конце апреля Кубрик решил, что не помешает дальнейшее объяснение. Эйб Уэйлер, кинокритик New York Times, который тогда вел свою воскресную колонку, процитировал слова режиссера о концовке фильма.

«То, что происходит в конце, должно пробудить силу подсознания. Для этого нужно пропустить слова и обратиться к миру снов и мифологии. Поэтому отсутствует буквальная ясность. Вот, что мы хотели передать. На орбите Юпитера Кир Дулли проник в Звездные врата. Швыряемый через фрагментарные участки времени и пространства, он вступил в другое измерение, к которому неприменимы те законы природы, к которым мы привыкли. В незримом присутствии божественных существ – безмерно развитых творений из чистой энергии – он обнаруживает себя в том, что можно назвать человеческим зоопарком, созданном из его собственных снов и воспоминаний… Вся его жизнь представляется перед ним в нескольких мгновения. Он умирает и возрождается – перевоплощенный в сверхсущество, Звездное дитя. Вознесение от примата до ангела завершено».

Кубрикам понадобилось время, чтобы оправиться от потрясения премьерной ночи. В какой-то момент Стэнли признался Кристиане: «Я был так разбит, что до сих пор думаю, что в любой момент может случиться что-то ужасное». Постепенно напряжение последних четырех лет стало угасать. Хотя он был возмущен злорадными отзывами, режиссер также получал поток восхищенных и поддерживающих писем, и не только от молодых людей. С течением времени положительные мнения перевесили негативные. «Нью-Йорк был единственным по-настоящему враждебным местом. Возможно, это связано с тем элементом атеистического и материалистического пролетариата, который настолько приземлен, что предает анафеме бесчисленные загадки космического разума».

Вдобавок к фонарю и огромной террасе, в доме «Гэтсби» также имелась площадка для стрельбы. Тем летом Роджер Карас регулярно приезжал из Ист-Хэмптона со своей семьей. Они с Кубриком разделяли любовь к оружию, и, по словам Кристианы, были отличными стрелками. Прекрасная сцена, на которой стоит оставить режиссера «Космической одиссеи 2001 года» и его нью-йоркского товарища: двое, окутанные дымкой, палят по мишеням в подвале богатого особняка; темнеет море; над далеким Голливудом садится солнце; наверху неодобрительно морщится от звука и запаха Кристиана.

Много лет спустя, когда он был прикован к инвалидному креслу и почти не покидал свою вторую родину, Артур Кларк увидел фотографию Стэнли Кубрика на экране телевизора и был глубоко тронут. Писатель находился в рабочем кабинете своего просторного дома в Коломбо на Шри-Ланке и смотрел документальный фильм о своем давнем коллеге. Фотография появилась несколько неожиданно. Стэнли Кубрик был запечатлен на ней сидящим на полу перед своим собственным телевизором в Чайлдвикбэри – огромной усадьбе XVIII века, окруженной сотнями метров зелени, которую он приобрел в 1977 году, – держа у экрана микрофон.

Эта зеркальность и отдаленность могли вызвать в памяти тот дистанцированный, экранный мир, который они сотворили между 1964 и 1968 годами в «Космической одиссее» – где человеческое общение пересекает огромную, пустынную, отдаляющую бездну времени и пространства. Но, напротив, внезапное появление фотографии заставило нахлынуть воспоминания Кларка о несомненной дружбе и, разумеется, самом главном сотрудничестве его жизни.

Неудивительно, что фото вызвало у писателя бурю эмоций. Помимо еще одного напоминания об удивительной личности режиссера – его постоянному желанию впитать и записать все, что казалось важным, – на снимке было видно, что микрофон записывает слова не кого иного, как его давнего союзника и партнера в интеллектуальных спорах Артура Кларка, который, в свою очередь, участвовал в документальном фильме ВВС.

«Тогда было непросто записывать звук телевидения, так что он сидел в таком виде на протяжении всего фильма», – вспоминает Кристиана. Скорее всего, он записывал выпуск научно-фантастической программы «С незапамятных времен». «Стэнли восхищался Артуром, он очень высоко ценил его мнения и очень уважал».

Дряхлеющий писатель научной фантастики видел на экране стареющего кинорежиссера, который тоже смотрел на экран и записывал каждое слово этого писателя. Осознав это, Артур Кларк не смог удержаться от слез.

Книга Кларка была наконец опубликована через четыре месяца после премьеры фильма и мгновенно стала бестселлером. На ее первой странице значилось: «Посвящается Стэнли». Хотя Кларк уточнил, что его версия событий не отражает все взгляды Кубрика, в книге тут же стали искать значения зашифрованных посланий «Одиссеи».

Один из первых комментариев Кларка, последовавших после премьеры в Вашингтоне, был: «Если вы поняли фильм после первого просмотра, значит, наш с Кубриком замысел провалился». Зная, как он сам отреагировал на показ, можно понять, что он пытался скрасить ситуацию. Кубрик выразил свое неодобрение. «Я не согласен с этими словами Артура, думаю, он сказал их в шутку», – сказал он в сентябре. В последующем интервью Кларк остался при своем мнении, сказав, что вовсе не обязательно, что зрителю не понравится фильм, но будет лучше, если он посмотрит его несколько раз. В любом случае, после публикации книги в июле 1968 года его пожеланием недоумевающим зрителям было «прочитать роман; посмотреть фильм; повторить столько, сколько необходимо».