Майкл Бенсон - Космическая Одиссея 2001. Как Стэнли Кубрик и Артур Кларк создавали культовый фильм

Что касается самого «Дискавери», его дизайн прошел через тот же процесс эволюции, что и все производство фильма. Ранний вариант освоения Солнечной системы основывался на управляемой детонации серии ядерных бомб, с каждым взрывом ускоряющих корабль вперед. Недолговечный дизайн того, как «Дискавери» «пердит через всю Вселенную» – как выразился Кубрик, – вскоре был забракован Уолтером Джентльманом, который посчитал идею нелепой. Затем была выбрана менее смехотворная система продвижения, и преданность Кубрика и Кларка технической точности заставила Гарри Ланга изобразить тонкий объект, имеющий драконьи крылья – на самом деле радиаторы, рассчитанные на высвобождение горячего воздуха из ядерного реактора. Ранняя модель передавала это правдоподобно. Но вскоре между командой дизайнеров и специалистами по спецэффектам возник спор; с кораблем явно было что-то не так. Они ожидали неизбежный вопрос зрителей: зачем тому, что летит только в космосе, нужны крылья?

Говоря вкратце, никто не был доволен «Дискавери». Из этого, однако, произошло нечто интересное. Кон Педерсон пожаловался Кубрику, что дизайн «полное дерьмо». Кубрик не стал спорить и предложил Кону придумать что-то получше. Педерсон и Трамбулл сели за стол и вместе произвели ряд рисунков корабля с заметными модификациями. Мастерс вовлекся в процесс, а затем и Ланг. В результате долгой совместной импровизации корабль материализовался в своей финальной форме. Мы все участвовали в его создании, вспоминал Мастерс. Проводили месяцы над дизайном. Постепенно он стал строиться, меняться, улучшаться. Так что один Бог знает, чей это был дизайн в конечном счете. Он был общим.

К весне 1967 года свершилось финальное воплощение космического гиганта. Готовую, отточенную модель с сотнями пластиковых деталей на ее поверхности Ланг покрасил в белый цвет. А затем немного испачкал темно-серым, придав «Дискавери» слегка потрепанный вид настоящего аппарата. Это было невероятно впечатляющее зрелище: все 55 футов, окруженные занавесом из идеального черного бархата и установленные на прикрытых тканью цементных сваях.

Немного полюбовавшись им в одиночку, Ланг пошел за Кубриком. Режиссер оценивающе обошел огромную модель. Сферическая спереди, она протягивалась в длину отдельными сегментами, как спина динозавра. В центре находилась трехсоставная коммуникационная антенна, а за ней прямоугольное пространство, заканчивающееся шестью конусами мотора. Издалека он напоминал формой сперматозоид. Вблизи он казался способным отправиться на Юпитер прямо сейчас. Остановившись, Кубрик задумчиво погладил бороду.

«Гарри, мне не нравится», – наконец произнес он.

Ланге опешил. «Что значит “не нравится”?» Режиссер наблюдал за процессом создания уменьшенной копии, он уже видел ее, это не могло быть сюрпризом.

«Не знаю, в чем дело, – ответил Кубрик, нахмурившись. – Мне просто не нравится. Сделай что-нибудь». И ушел.

Ланг долго сидел на стуле, рассматривая «Дискавери». «Что с ним может быть не так, черт побери?» – спросил он себя. Конечно, он был разочарован. Наконец, он накрыл сияющий корабль пленкой и вернулся в свой кабинет. Он хотел, чтобы Кубрик был доволен, но не мог придумать, что следовало изменить. Так что он не поменял ровным счетом ничего.

Три дня спустя позвонил режиссер. «Я хочу видеть “Дискавери”», – сказал он. Ланг проводил его в студию и снял пленку. «Да! – воскликнул Кубрик. – Идеально!»

Более мелкие модели кораблей были завершены к концу осени 1966 года, в том числе выходящий на орбиту кортеж из боеголовок, которые в то время представлялись вероятным исходом Холодной войны. На них были изображены неприметные национальные обозначения: кружок французских военно-воздушных сил, немецкий железный крест и китайская красная звезда. Их можно увидеть в финальном эпизоде, если присмотреться. Они стали первыми технологиями XXI века, показанными после экстатического броска кости Смотрящим на Луну – переход от одного вида оружия к другому.

Сложные цилиндрические устройства под управлением самосинхронизирующихся моторов позволяли воспроизводить съемку с покадровой точностью. Это было необходимо для добавления крошечных людей, которые двигались внутри космической станции, например, или Боумена на входе в «Дискавери», где видны интерьеры открытого шлюза.

В таких случаях модель была подсвечена, а ее окна и отверстие шлюза затемнены для съемки Джоном Алькоттом. Затем камеру возвращали в цилиндрическое устройство, и дубль повторялся, но теперь затемнялась вся модель, а окна и дверь с помощью фронтпроекции наполнялись маленькими фигурами или фотографиями детализированного шлюза.

Создавать такие кадры было так же увлекательно, как наблюдать перемещение минутной стрелки по циферблату часов. Ведь для максимальной глубины полукадра каждый момент должен был быть отснят в течение секунды или дольше. Это была чрезвычайно болезненная процедура, и она не прощала ошибок.

Эндрю Биркин помнит один такой эпизод, в котором камера прошла прямо через космическую «Станцию-5», которая вращалась на орбите Земли. Модель космической станции шириной в девять футов была закреплена на оси, а камера могла проезжать параллельно вбок по шарнирной дорожке, и ее постепенное приближение к вращающейся студии было незаметно для невооруженного глаза. Одной из обязанностей Биркина до отъезда в Намибию было следить за планом спецэффектов для Кубрика. Окончание работы было запланировано на последние выходные июля. По его словам, он попросил отдел спецэффектов поработать сверхурочно, но получил твердый отказ: Англия играла против Западной Германии в финале Чемпионата мира 1966 года, и никто не пропустили бы игру.

Вскоре он придумал аргумент: телевизор можно было поставить в студии. Сопротивление было сломлено: внезапная сверхурочная плата никогда не повредит. В ту субботу 15 специалистов отдела смотрело футбольное противостояние, пока космическая станция медленно вращалась за их спинами. Решение Биркина было правильным: тот матч насчитывает самую многочисленную аудиторию за всю историю телевидения Великобритании – 32 миллиона человек.

Пока камера миллиметр за миллиметром продвигалась к станции, игра вышла в дополнительное время – во время которого Британия забила дважды. С каждым голом отдел вскакивал на ноги и порыве воодушевления. «Все были в таком восторге, что пол ходил ходуном», – вспоминает Биркин.

В понедельник прекрасный кадр со станцией появился на экране, и Кубрик впился глазами в экран, управляя пультом. Внезапно на экран будто налетел ветер, и станцию тряхнуло. Ударная волна легендарного гола, утвердившего победу Англии на Чемпионате мира 1966 года, достигла земной орбиты.