Майкл Камински - Тайная история Звздных войн: Искусство создания современного эпоса

После аварии не блиставший оценками Джордж всерьёз взялся за образование и поступил в начальный колледж Модесто, где неожиданно успешно проявил себя в общественных науках. Если основу для «Звёздных войн» заложили детские воспоминания, то здесь, вероятно, берёт начало глубинный подтекст саги. В первый год колледжа специализацией Лукаса была антропология.

«Я начинал с антропологии, — рассказывал он газете „Boston Globe“, — поэтому меня всегда очень интересовало, как устроен социум, как взаимодействуют и договариваются друг с другом люди. Именно из этого проистекает мифология, религия и общественное устройство». [30] “George Lucas Interview” by Ту Burr, The Boston Globe, October 2005, http://www.boston.com/ae/movies/lucas_interview Надо сказать, что студенческие годы Лукаса пришлись на середину шестидесятых. В США тогда полным ходом разворачивалась космическая программа — гонка с Советским Союзом была в самом разгаре. На орбиту запускали беспилотные спутники — после долгих столетий догадок неприступную доселе границу внешнего космоса наконец-то начали осваивать. Джордж рассказывал Джону Сибруку о размышлениях, из которых родился антураж «Звёздных войн»:

В колледже я два года изучал антропологию — только этим и занимался... Мифами, преданиями из разных культур. Мне казалось, что в нашем обществе осталось не так много мифологии — не стало историй, которые мы рассказываем друг другу и оставляем детям, передавая следующим поколениям наше наследие. Какое-то время этой цели служили вестерны, но их тоже не осталось. Я хотел найти новую форму. Поэтому я огляделся и попытался понять, откуда берутся мифы. А приходят они с границ цивилизации, извне, из непознанных краёв — из безбрежного Саргассова моря. Тут-то я и подумал про космос. Ведь тогда космос был великой тайной. [31] “Letter From Skywalker Ranch: Why is the Force Still With Us?” by John Seabrook, The New Yorker, January 6 th , 1997

Но умами молодёжи в те годы завладели битники и художники, и Лукас начал задумываться о более творческой карьере. «На самом деле, я очень хотел пойти в художественную школу, — объяснял он Алану Арнольду. — Впрочем, мой отец рьяно возражал. Он не хотел, чтобы я стал художником. Он заявил: можешь учиться на художника, но зарабатывать на жизнь будешь сам. Думаю, он ставил на то, что по натуре я лентяй и не пойду в художественную школу, если попутно придется ещё и как-то зарабатывать. Тем временем я всё больше увлекался фотографией». [32] Arnold, p. 188 По совету своего друга детства Джона Пламмера Джордж подал документы на кинокафедру Университета Южной Калифорнии, зная, что в программу входят лекции по фотографии. Вот что рассказывал об этом Лукас журналу «Hollywood Reporter»:

В начальном колледже в Модесто я сильно интересовался обществознанием и собирался поступать в Университет Сан-Франциско на антропологию. Ещё одним вариантом был художественный институт [в Пасадене] — здесь меня интересовали иллюстрация и фотография. [Тем временем] один мой друг собирался в Университет Южной Калифорнии. Он рассказал, что там вроде бы преподают съёмку; я подал документы и с удивлением узнал, что у них есть кинокафедра — я понятия не имел, что такие бывают. [33] “Dialog: George Lucas” by Steve Galloway, Hollywood Reporter, June 9, 2005

И действительно, Университет Южной Калифорнии одним из первых начал обучать кинопроизводству. В те годы нельзя было попасть в киноиндустрию — либо ты там рождался, либо оставался за бортом. Если твой отец был оператором — ты мог стать помощником оператора, если он был монтажёром — помощником монтажёра; для остальных Голливуд так и оставался неприступной крепостью. В шестидесятых же впервые начали появляться «киношколы», где преподавали теорию кино и кинокритику, а студентам в учебных целях предоставляли бюджетное оборудование. Но и эти школы никто не рассматривал как шанс попасть в Голливуд. Отучившиеся в основном снимали корпоративные и производственные ролики, а некоторые занимались документалистикой и телевизионными новостями. На Голливуд выпускники рассчитывали в последнюю очередь, а понятия «независимое кино» в Америке пока не существовало.

Примерно в то же время, когда Джордж подавал документы в университет, он начал интересоваться такими фильмами, которые в кинотеатрах обычно не показывали. Обычно Лукас утверждает, что до университета знал только продукцию Голливуда, хотя на деле он был отлично знаком с андеграундом Сан-Франциско. Режиссёры-экспериментаторы — такие как Джордан Белсон и Брюс Коннер — использовали для съёмок списанные армейские камеры с 16 -миллиметровой плёнкой. Они и дали начало авторскому кинематографу западного побережья, покорившему сердца битников и студентов. Лукас вместе с Джоном Пламмером регулярно заезжал в город на кинопоказы и фестивали. «Когда я начал водить, то по выходным стал кататься в Сан-Франциско и по случаю смотрел то иностранные, то какие-нибудь ещё фильмы, — вспоминал он в книге Маркуса Хирна „Кинофильмы Джорджа Лукаса“. — Была там киногруппа под названием „Каньон синема“, которая снимала авангардный андеграунд. Показы устраивали в паре маленьких кинотеатров — на стену вешали простыню и крутили на ней фильм с 16-миллиметровой плёнки. Мне нравились самые авангардные работы, абстрактные по природе». [34] The Cinema of George Lucas by Marcus Hearn, 2005, p. 16

Вот как Стив Зильберман описывал Сан-Франциско тех лет, когда Лукас знакомился с миром кино:

В 1960 году режиссёр по имени Брюс Бейлли повесил у себя во дворе простыню и стал показывать работы первопроходцев независимого кино. Одним из них был Джордан Белсон, который снимал в своей студии в квартале Норт-Бич взрывы галактик, заявляя, что хочет показать жизнь на Земле глазами бога. Столь же смело экспериментировали с новым жанром Стэн Брэкидж и Брюс Коннер. Брэкидж то рисовал прямо на плёнке, то смешивал кадры родов и солнечных вспышек, а Коннер брал нарезку из архивных кадров и создавал гротескный образ апокалипсиса. В последующие несколько лет альманах Бейлли, получивший название «Каньон синема», гастролировал по местным кофейням, где арт-кино делило сцену с фолк-музыкантами и эстрадными юмористами.

Такие мероприятия как магнит притягивали юного Лукаса и его друга детства Джона Пламмера. Пока их сверстники гонялись по Десятой улице Модесто (это ритуальное состязание режиссёр увековечил в «Американских граффити»), два девятнадцатилетних паренька повадились ездить в Сан-Франциско. Там они бродили по джазовым клубам, а в книжной лавке «Огни большого города» брали листовки с рекламой новых кинопоказов «Каньон синема». Джордж уже сам был многообещающим фотографом и на эти фильмы набросился с энтузиазмом пригородного дикаря, открывшего для себя мир «бархатного подполья».