Мэтт Золлер Сайтц - The Wes Anderson Collection. Беседы с Уэсом Андерсоном о его фильмах. От «Бутылочной ракеты» до «Королевства полной луны»

Примерно с 2003 года?

Да.

Можешь описать свой первый опыт путешествия за границу в то время? Не сейчас, когда ты уже освоился.

На самом деле я бы не противопоставлял эти два состояния: тогда и сейчас. Но мне кажется, что есть что-то в том, когда живешь где-то и не говоришь на местном языке, не понимаешь его по-настоящему. Мне не очень хорошо даются иностранные языки. Я очень медленно вникаю в них. Я очень плохо говорю по-французски, хотя достаточно много времени провел во Франции. Получается, ты как будто попадаешь в изоляцию. Становишься сторонним наблюдателем. Но что мне нравится, так это когда идешь по незнакомой улице в Париже, как будто пускаешься в приключение. Каждый день за границей открываешь что-то новое. Довольно странная и интересная жизнь, когда это становится твоей повседневностью.

В языках есть что-то, что придает всему опыту путешественника довольно интересный оттенок. Мне нравится, когда есть прогресс в изучении языка, в знакомстве с жизнью в незнакомом месте, даже если он совсем небольшой. Мне действительно нравится возвращаться в одно и то же место, заводить друзей и говорить: «А не пойти ли нам в местечко, где мы были раньше?» Иногда это гораздо увлекательнее, чем первый визит в какое-то место. Приятно знать его, когда тебя самого узнают, знать рестораны, куда можно пойти. И хотя ты не говоришь на местном языке, между тобой и уже знакомыми людьми есть некая коммуникация. И тебя знают как того самого иностранца, поэтому ты отличаешься от других путешественников. В этом есть нечто особенное. Я не испытывал ничего подобного ни в детстве, ни в юности. Поэтому это новый для меня опыт.

Как ты понимаешь, что есть прогресс? Опиши стадии, которые предшествуют близкому знакомству с новым местом.

Иногда сложно делать какие-то простые вещи. Помню, когда мы снимали «Водную жизнь», мне нужно было купить лампочки. И мне удалось купить те, что требовались. Я смог объяснить, какие мне нужны лампочки, и купить их. В Америке этот опыт не показался бы столь важным. Я чувствовал, что сделал нечто особенное, потому что туристы обычно не покупают лампочки. Когда покупаешь их, значит, что ты живешь в этом месте в настоящий момент. Мне казалось, что это такой маленький шаг. У меня была небольшая проблема, и я решил ее, не используя для этого английский, но также особо не говоря по-итальянски.

У меня сложилось впечатление, что герои «Поезда на Дарджилинг» не находятся на таком же уровне. Уж точно не Фрэнсис.

Мне кажется, что двое братьев только-только оказались в Индии. Им сказали: «Вот ваши билеты, вот сюда вы должны приехать. Просто следуйте по этому маршруту и окажетесь в купе. Я буду ждать вас там». Не думаю, что эти братья – самые открытые миру люди.

У нас был друг, который очень много путешествовал. Он все время куда-то ездил и хранил очень подробные записи, которые мы называли «Размышления абсолютно бесчувственного американца за границей». Его впечатления всегда оставались неизменными. Он возвращался домой с новыми историями и впечатлениями, но они не оказывали никакого влияния на его манеру общения или мировоззрение. Думаю, во время путешествий у него уже было определенное сформировавшееся мнение обо всем. Он не адаптировался. Он просто был самим собой. И мне кажется, что наши персонажи – хотя каждый брат в своей манере – находятся где-то посередине, потому что они все же интересуются окружающим их миром. Им нравится идея пробовать немного того, немного сего, но они не погружаются в новый мир надолго. Они просто положат впечатления в чемоданы вместе с остальными вещами. И нужно сильно постараться, чтобы по-настоящему открыть им глаза, потому что они зациклены на собственных проблемах. Они очень эгоистичные и самовлюбленные люди.

Так и есть. На самом деле их путешествие по Индии напоминает мне сцену из, кажется, «Европейских каникул», когда герои в спешке носились по Лондону: «Смотри! Биг-Бен! Парламент!»

Я не смотрел этот фильм, но понял тебя.

На самом деле, это почти как шопинг-тур по Индии. Это так и выглядит в сцене, где они идут на рынок возле Храма тысячи быков.

Возможно, одного из самых священных мест в мире.

Они вылезают из повозки рикши, смотрят наверх. Интересно, что в этот момент камера смотрит на них сверху вниз, с точки зрения храма.

Верно, а действие на самом деле происходит прямо за ними.

На рынке.

Где они пытаются купить сетевой адаптер.

И обувь.

Обувь и перцовый баллончик.

Они около пяти секунд смотрят на достопримечательность, а потом ходят по лавкам.

Но после этого они заходят в храм и пытаются помолиться.

Это еще одна вещь, которая, как мне кажется, становится значимой по ходу фильма: духовность становится более важной. Можно было бы предположить, что она станет важной после сцены в деревне, где они столкнулись со смертью лицом к лицу. Но не думаю, что они действительно начали воспринимать духовность до встречи с матерью. И даже тогда – лишь поверхностно. Я чувствую, что герои начали меняться, но этого не видно. Одна из вещей, которые мне больше всего нравятся в фильме, – то, что вы создали стилизованную вселенную, но с точки зрения психологии это очень реалистичная интерпретация сущности людей.

Теоретически они проходят через множество испытаний. У всех был тяжелый год, который не мог не сказаться на них. Не уверен, что кто-либо из них сможет совершить поворот на 180 градусов. Но я думаю, что с ними будут происходить небольшие постепенные изменения. Но, безусловно, в фильме есть момент, когда они идут в храм в аэропорту, прежде чем встречаются с матерью. Думаю, тогда они делают то, что обычно делают люди в церкви. Они говорят: «Что происходит, как мне справиться с этим? Что делать дальше? Могу ли я понять, почему я так себя чувствую, почему так поступил, и что делать дальше? Могу ли я стать лучше?» Вот что обычно говорят люди в такие моменты. Наши герои – все те же люди, которые прыскают друг другу в лицо перцовыми баллончиками, но они стараются.

Они стараются. И один из лучших показателей их прогресса – ритуал с перьями. Фрэнсис, как он делал и в начале фильма, устанавливает правила ритуала. Он говорит: «Вот как это делается». Но два других брата то ли неправильно понимают его, то ли вовсе не слушают. Но кто, черт возьми, знает, умеет ли Фрэнсис правильно проводить ритуал или нет? Позже они проводят собственную версию ритуала на вершине гигантской скалы возле монастыря. Я считаю, что это очень красивая сцена. И наряду с финальной сценой в «Водной жизни» для меня это один из самых трогательных моментов в твоих фильмах. Потому что оказывается, что правила не имеют никакого значения, что ритуал должен проходить так, как они чувствуют. Вот что это такое. И они проводят собственный ритуал.