Владимир Артыков - Обнаженная модель

— Уважаемый мулла, — ответил я, — уже одно название фильма «Праведный путь» заключает в себе ответ — праведный, значит священный, правильный.

— Тогда я благословляю ваше начинание, — мулла прикоснулся кончиками пальцев к лицу, прошептал слова молитвы, и, проведя ладонями ниже подбородка, произнес:

— Аминь.

Мулла, обращаясь к Байраму, по-туркменски подробно рассказал, где и когда будет ближайшее обрезание, что он поговорит с родителями ребенка, чтобы они не препятствовали проведению съемок, и обещал помочь в этом очень сложном вопросе.

В назначенный день мы приехали в дом на окраине города, небольшой двор которого был украшен гирляндами из лепестков роз. Это был дом восточной архитектуры с высокими окнами, подоконники которых были почти на уровне земли, здесь их почему-то называют «персидскими». Такие окна позволяют домочадцам, сидящим в комнате на полу видеть все, что происходит во дворе. В глубине двора у казанов возились мужчины, они разжигали огонь в мангалах. Подвешенная на крюк туша барана была уже освежевана, и стоящий рядом мужчина в белом фартуке держал в руках оселоки точил об него большой кухонный нож. Женщины, сидя на корточках, перебирали в тазиках рис, мыли помидоры и зелень, на досках резали желтую морковь. Во дворе было множество гостей в нарядных национальных праздничных одеждах с детьми. Мальчики в белых вышитых рубашках и тюбетейках, а девочки постарше с косичками, перекинутыми вперед, в которые были вплетены серебряные украшения с бусинками красных, зеленых и синих камушков. Девочки угощали конфетами и леденцами многочисленную детвору. Царило праздничное настроение.

Нам разрешили снимать героя праздника через открытое окно комнаты, самим же оставаться стоять во дворе с камерой.

На полу комнаты был расстелен ковер, поверх него, на стеганых одеяльцах лежал на простыне подготовленный к обряду мальчик лет трех-четырех. Перед ним сидел отец, он поглаживал сына по голове и что-то тихо говорил ребенку, успокаивая его. Вокруг мальчика были разложены подарки — игрушки, шоколадки, конфеты. Ребенок куксился, хныкал, было видно, что он боится предстоящего обряда. У его ног расположился мулла, рядом лежали на чистом полотенце две палочки размером с авторучку, маленькая дощечка, раскрытая опасная бритва и пиала серого порошка, похожего на древесную золу. Мулла тихонечко читал молитву, сидя на кошмескрестив ноги, на его коленях лежал раскрытый томик Корана, в который он иногда заглядывал. Мулла сидел, слегка покачиваясь в такт читаемой молитвы и периодически проводя ладонями вдоль своего лица.

Во дворе неожиданно наступила тишина. Мужчины, возившиеся у казанов, приостановили свою работу, женщины замерли, дети прекратили игры и притихли. Оператор взял в руки камеру «Конвас», плечом прижался к раме открытого окна, поймал в кадр лежащего мальчика и муллу, продолжавшего читать молитву. Кивком головы я дал знак оператору включить мотор. Услышав жужжание камеры, мальчик повернул лицо в сторону окна, и оператор взял в кадр крупный план его широко раскрытых заплаканных удивленных глаз, и в этот момент мулла резко резанул лезвием по кусочку кожицы, прижатой отцом двумя палочками к дощечке. Оператор мгновенно отреагировал, успев перейти от крупного плана глаз ребенка к рукам муллы и захватить мгновение обрезания. Мальчик пронзительно вскрикнул и начал громко плакать, но его плач заглушили восторженные крики детей и взрослых. Бахшиударил по струнам дутара, а пожилая полная женщина застучала кулачком в бубен. Все пожимали друг другу руки и обнимались.

По моей команде оператор перевел объектив «Конваса» на ликующих гостей, двигаясь с камерой в руках, выхватывая самые интересные выразительные планы. Девочки постарше кидали в воздух конфеты, печенье; малыши старались поймать их на лету, они прыгали в такт музыки, а взрослые женщины танцевали, плавно изгибая руки и улыбаясь. В праздничном шуме детский плач маленького мусульманина растворился в общем гомоне торжества. Я поблагодарил муллу и родителей мальчика, что они пошли нам навстречу и разрешили снять такое важное в их жизни событие. Родители ребенка пригласили нас на той, но мы, сославшись на занятость, распрощались.

Я был счастлив, что нам удалось сделать эти уникальные кадры, которые я так тщательно выписал в сценарии, но не надеялся, что удастся их отснять. Я вновь и вновь пытался вспомнить, в какой документальной ленте показано это событие, но не находил ответа. Я с благодарностью обнял Юру Голубева:

— Дай Бог, чтобы у нас все обошлось без брака, а мне удачно смонтировать материал.

— Пойдем где-нибудь выпьем, — предложил Юра, — как жаль, что в такой знаменательный день у мусульман не принято выпивать, — было видно, что напряжение от столь ответственной работы давало себя знать, ведь вся съемка была проведена с рук, и, видимо, от этого Юру слегка трясло.

— Голубев! Поедем лучше ко мне домой, выпьем по рюмочке, пообедаем, кажется, сегодня у Маи голубцы. Тебе надо отдохнуть и расслабиться. Тем более что завтра лететь в Ташауз, откуда машиной поедем снимать знаменитые средневековые памятники Куня-Ургенча.

Только теперь, вернувшись в Москву, я с некоторым опозданием смог выполнить поручение Рената Исмаиловаи передать Лене Филатовуфотографию и книжку стихов с автографом автора. Мы встретились на «Мосфильме», где Филатов озвучивал свою картину «Сукины дети». Была уже теплая погода, и мы посидели на скамейке в скверике у производственного корпуса. Я рассказал о житье Рената в Ашхабаде, о сложной обстановке в театре, о том, что Ренат успел выпустить актерский курс русского отделения института дипломным спектаклем «Ограбление в полночь», что его преподавательская карьера на этом закончилась, хотя он продолжал оставаться главным режиссером.

— Да, сейчас везде сложности. Видимо художником спектакля был ты?

— Ренат пригласил меня, и я не мог отказать своему старому другу, несмотря на занятость. В то время я работал над живописными картинами для Российского посольства.

— Володя, ты что из-за меня специально приехал на «Мосфильм», чтобы передать весточку Рената? — спросил Леня.

— Нет, я здесь монтирую короткометражку в монтажном цехе на третьем этаже. Будет свободное время, заходи к Баториной, я там, — ответил я.

— Не могу, я сейчас в сильной запарке, заканчиваю озвучку своих «Сукиных детей», осталось несколько колец. Кстати, если есть желание, ты можешь посмотреть готовые куски прямо сейчас. Вот закончу картину тогда посидим у меня дома. Вы же были с Ренатом у меня на Таганке, — напомнил мне Леня.

— Да, мы тогда хорошо посидели. Вспоминали с твоей женой Нинойо ее работе в Душанбе, на фильме «Белый рояль». Как поклонники Шацкой буквально не давали ей прохода. Во время съемок на улицах таджикской столицы останавливался транспорт, сбегались толпы людей, чтобы посмотреть живьем на московскую красавицу, длинноногую блондинку Нину Шацкую. Однажды, возвращаясь на киностудию после съемок в открытой операторской машине, она увидела, что за ними гонится молоковоз. Водитель операторской машины прибавил газу, молоковоз не отставал, и на одном из поворотов цистерна с молоком опрокинулась и разбилась, из нее хлынуло молоко, и по арыкам потекли молочные реки, — вспомнил я, — а какие замечательные артисты снимались с ней в этом фильме: молоденький красавец Руслан Ахметов, Фрунзик Мкртчян, Алексей Смирнов. А какой композитор! Успехом мюзикл во многом обязан Александру Зацепину. Актеры поют голосами Аиды Ведищевой, Муслима Магомаева.