Коллектив авторов - Дыхание камня: Мир фильмов Андрея Звягинцева

Кажется не случайным, что в фильме чтение отрывка заканчивается именно седьмым стихом. Восьмой стих главы 13-й Первого послания апостола Павла к коринфянам содержит слова, часто употребляемые как девиз христиан: “Любовь никогда не перестает”. А ведь именно любви по отношению к ближним – в первую очередь к собственной семье – так не хватает героям фильма: и Александру, и Вере, и брату Александра Марку, “вдохновляющему” главного героя на злое дело – убийство ребенка. Поистине, пропасть и тьма отделяют человека, в сердце которого нет любви, от Бога, движимого любовью и Самого представляющего любовь…

И еще одна деталь, которую можно считать ключом к пониманию фильма. Кадры чтения детьми Евангелия предваряются крупным планом разворота Библии, заложенной закладкой, на которой – фрагмент фрески Мазаччо “Изгнание из рая”. (Следует отметить, что перед нами “фирменный почерк” режиссера в представлении христианских метафор: в фильме “Возвращение” семейная фотография хранилась братьями в Библии, заложенная между страницами с иллюстрацией “Авраам приносит в жертву Исаака”, которая также какое-то время показывается крупным планом.) Почему первые люди были изгнаны из рая, всем хорошо известно. Адам и Ева лишились возможности пребывать в доме Бога-Отца за то, что нарушили Его заповедь и направили во зло дарованную им Создателем свободу. Появление в картине иллюстрации этого события не случайно. Конечно же, метафору изгнания из рая следует связать с тем, что произошло в доме главного героя фильма. Там, где Александр сам обрел жизнь, он же лишает жизни своего ребенка. В его воле было простить жену, принять ребенка, но он не делает этого и, решившись на убийство, распоряжается своей свободой вопреки нравственным требованиям и Божественному закону. Позже, в конце фильма, выяснится, что не появившееся на свет дитя было плотью и кровью Александра. Преступление Александра тем страшнее, что происходит в доме того, кто ему даровал жизнь, – его отца. А ведь главный герой фильма рассчитывал, что после избавления от ребенка (именно так он говорил Вере: “Давай избавимся от него!”) они с женой начнут все сначала. Но выходит все по-иному (как и у вкусивших запретного плода Адама и Евы), решение оказывается ложным и оборачивается жуткими последствиями: гибелью жены, смертью своего (а не чужого) ребенка, кощунством по отношению к памяти отца… Сопоставим название фрески Мазаччо с названием фильма. Фильм Звягинцева о том, как человек сам себя обрекает на изгнание – от Бога и людей…

Характерный эпизод: после посещения могилы отца, накануне трагических событий Александр решительно подходит к кладбищенской церкви и пробует зайти внутрь, но дверь заперта. Этот эпизод – единственный в фильме, когда зрителю явно представлена линия “главный герой/Бог”, больше нигде так напрямую это не проявится. Но церковь – “дом Господень” – оказывается недоступной для Александра.

Между тем ни кульминационный эпизод фильма, ни вся картина в целом не оставляют ощущения безысходности. У нас есть все основания считать, что с главным героем произойдет преображение, и, пережив муки совести, преодолев страшные ошибки, он тем не менее вернется из своего изгнания. Одним из главных символов этой надежды является оживший ручей, который когда-то тек к родительскому дому, но потом пересох. В начале фильма сын Александра узнает от него, что, когда тот был ребенком, то есть в период чистоты и открытости перед Господом, он видел, как течет ручей, а теперь вода иссякла, и он не знает почему. И вот после похорон Веры, в момент душевных страданий Александра начинается ливень, ручей снова пробуждается, вода устремляется к дому. Довольно продолжительное время зритель может наблюдать разливающуюся от истока воду, течение которой снято на медленно движущуюся камеру – как у Тарковского. Конечно, вода – символ не только христианский, это символ жизни и возрождения в большинстве культур и религиозных традиций. Но, учитывая значительные христианские мотивы в картине, можно видеть библейскую метафору и здесь. И как не вспомнить слова Христа, обращенные к самарянке: “Кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек; но вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную” (Ин. 4:14). Или к Никодиму: “Истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие” (Ин. 3:5). Именно в момент крещения человека в воде Святым Духом уничтожается первородный грех. На пороге очищения от греха находится и Александр. В целом следует отметить, что внимание к символике воды также является фирменным режиссерским знаком Звягинцева. Весьма значимым образ воды был и в ленте “Возвращение”, причем также в развязке фильма.

Символ возвращения к горнему миру можно увидеть и в имени девочки, читающей Послание к коринфянам, – Фриды. Имя восходит к древнему германскому корню, обозначающему “мир”. Чтение ребенком с таким именем отрывка о евангельской любви в то самое время, когда делается аборт, равно как и то, что именно дети воплощают в фильме антитезу беззаконию, вполне можно рассматривать как указание на возможное примирение с Богом того, кто стал зачинщиком беззакония. Кстати, тема значения имен в “Изгнании” интересна сама по себе и заслуживает особого рассмотрения. Лишь несколько штрихов.

Имя главного героя – Александр – переводится как “защитник людей”. Но он, лишившийся любви, а вместе с ней и ее важнейшего проявления – жертвенности, без которой невозможна настоящая защита ближнего, превращается из защитника семьи в убийцу. Имя главной героини – Вера – говорит само за себя, и в фильме заметно, что она старается жить верой; но одной веры недостаточно, вера, по словам апостола Павла, должна “действовать любовью” (см.: Гал. 5:6), а любви у Веры тоже уже не осталось, и ее неподкрепленная вера окончательно затухает, после чего она решается на самоубийство. Имя брата главного героя – Марк – означает “сухой, увядающий”, и именно таким предстает он в картине. Александр еще пытается сохранить в себе человечность, его брат – уже нет. Характерен диалог между ними, когда Александр обращается к Марку за советом, как поступить в сложной ситуации после признания жены:

“ – Господи!.. Что происходит, Марк? Что с нами такое?

– Что происходит, то и происходит. Игра…”

Затем Марк дает совет, какой может дать лишь человек, лишенный всяких нравственных устоев:

“ – Что ты ни сделаешь, все будет правильно. Хочешь убить – убей. Пистолет в комоде наверху. И это правильно. Хочешь простить – прости. И это тоже правильно”.

Во время разговора выясняется также, что Александр не хочет потерять своих детей. И у Марка есть дети, но он лишился их и приучил себя к мысли, что они не существуют. По его разумению – “и это правильно”. Да, наверное, проще жить с утратой способности к различению добра и зла; менее трепетно сердце, потерявшее любовь, но это путь увядания, это очерствение души. Сухое равнодушие Марка в сравнении с тлеющим угольком живой души Александра заметно также и в разном отношении братьев к своему прошлому. В самом начале фильма Марк предлагает Александру продать отцовский дом: “все равно без толку стоит”, на что Александр отвечает: “Может, и не без толку”.