Станислав Венгловский - Рассказы об античном театре

Правда, к самому Алкивиаду у его соотечественников не было особого доверия. Вместе с ним решено было отправить двух проверенных стратегов, предоставив им неограниченную власть. Этими стратегами избрали известных нам Никия и Ламаха. В Никии афиняне ценили осторожность, взвешенность, в Ламахе – боевой опыт и полководческий дар, настоящий талант. Сочетание этих качеств с энергией, смелостью, просто с наглостью Алкивиада, были уверены все на Пниксе, – сулит большой успех.

Огромный флот, состоявший почти из 300 различных судов, снаряженный запасами хлеба, рабочим людом и материалами, необходимыми для осады, был готов к отправлению, как вдруг какие-то злоумышленники повредили гермы, каменные статуи бога Гермеса, покровителя купцов, путешественников, можно сказать – авантюристов и смельчаков. Подозрение пало на Алкивиада. Первоначально ему разрешили отправиться в поход, однако мнение Пникса, то есть народного собрания, вскоре переменилось: Алкивиаду велено было возвратиться и оправдываться перед судом. Поначалу он вроде бы подчинился, но по дороге бежал и, в конце концов, оказался среди спартанцев, где дал им ряд очень ценных советов, как навредить афинянам: первым делом надо оказать военную помощь обреченным Сиракузам.

Это означало начало крушения афинского государства. В результате боевых действий на Сицилии сухопутные и морские силы афинян потерпели грандиозное поражение. Рядовые воины попали в плен, а кто среди них уцелел, были отправлены в каменоломни. Полководец Ламах погиб в бою, а Никий и прибывший ему на помощь Демосфен (также знакомый нам полководец, герой комедии Аристофана) – оказались в плену и были затем казнены.

И внешняя, и внутренняя политика Афин пришла в еще более страшный упадок. Алкивиад добился установления дружественных отношений между спартанцами и персами, что повлекло перемены в политических пристрастиях многих эллинских государств. От ослабленных Афин отложились ионические города на малоазийском побережье, в том числе даже многострадальный Милет. Отпали и перешли в Пелопоннесский союз также острова Лесбос, Хиос. С трудом удалось удержать от подобного шага Самос.

Ко всему этому надо добавить, что бедствиями поникшей афинской державы не преминули воспользоваться спартанцы, подзадориваемые новыми советами Алкивиада, человека как взбалмошного, так и мстительного. По его совету спартанцы захватили в Аттике крепость Декелею, через которую афинянам было привычно и очень удобно осуществлять постоянную связь с Эвбеей. Крепость взял царь Агис, совершив туда экспедицию вместо практиковавшегося прежде традиционного опустошения местности, прилегающей к Афинам.

И все же, несмотря на поражения, афиняне собрались-таки с духом и силами. Они начали сокращать свои внутренние расходы, стали подумывать о том, как возродить государственную финансовую систему. Обзавелись корабельным лесом, чтобы строить новые суда.

Ради всего этого была создана чрезвычайная, уже упомянутая магистратура с целью предварительной подготовки важнейших дел перед их разбором в Совете (буле), а затем и в народном собрании. Этот необычный орган состоял из десяти пробулов (советников, точнее – предсоветников). В число их входили самые авторитетные в государстве люди. Попал в них, как помним, и поэт Софокл, вступивший к тому времени уже в свой девятый десяток.

Правда, ни для кого уже не являлось секретом, что в афинском государстве, оплоте демократии, вызревают мысли об отказе от демократического строя, что в нем создаются сообщества заговорщиков.

И вот в этот период Аристофан создает свою новую комедию, известную под названием «Лисистрата», которая была поставлена на Ленеях 411 года.

Мной уже говорилось об особой терпимости в демократическом государстве ко всему привычному там вольнодумству, но все же некоторая осторожность автора пьесы в данном произведении ощущается постоянно. К этому надо добавить, что в 414 году, когда афинские воины изнемогали в роковой для них военной экспедиции на Сицилию, в Афинах был принят закон Сиракозия, в силу которого комедиографам запрещалось выводить на сцену государственных лиц, разумеется – в неприглядном к тому же виде.

Действие новой пьесы начинается опять же ранним утром. Оно разворачивается перед воротами, ведущими на Акрополь, перед так называемыми Пропилеями, хорошо хорошо различимыми из театра, где давалось само представление. Вход этот – центральная часть сцены. Один из так называемых параскениев (составная часть сцены, о чем еще будет рассказано) по всей вероятности, представлял собой дом Лисистраты, второй – ее соседки Калоники.

Перед Пропилеями собираются женщины со всей Греции, не только афинянки. Всех их тайно созвала предприимчивая Лисистрата. Вовсю шустрят здесь афинянки Калоника и Миррина, красавица Лампито из Спарты. Есть также женщины из Аргоса, Беотии и прочих греческих мест.

Лисистрата, чье имя означает «Распускающая войска», изо всех сил старается убедить собравшихся в правильности задуманных ею планов. Это вполне удается. Женщины клянутся друг перед дружкой, что отныне они не станут ублажать ласками мужей и любовников, пока те не прекратят бессмысленную войну.

Что же, сказано – сделано. Уже к концу шумного и необычного сборища можно было говорить о результатах конкретных, выработанных женщинами планов. У заговорщиц были предельно просты: захватить высокий Акрополь, который находится где-то сразу за сценой, овладеть на нем храмом Афины, где хранится государственная казна. Женщины решают запереться, забаррикадироваться в крепости, исключая Лампито, которая отправляется в Спарту, чтобы приобщить к заговору всех энергичных спартанок, ибо женщины везде одинаково страдают от войны, развязанной бездумными мужчинами.

Едва только женщины скрываются за воротами Акрополя, едва только затихает визг и лязг тяжеленных засовов, как в ответ на скрип металла на орхестру вбегает хор растрепанных стариков, вернее, лишь одно его полухорие, состоящее из двенадцати человек. Старики представляют собою стражу, которой поручено охранять Акрополь, поскольку молодые и крепкие воины находятся сейчас в походах. Старики не смогли противостоять напору женщин, уступили вход в Акрополь. Однако намерены взять реванш. Они сваливают в кучу перед воротами принесенный с собою хворост и поджигают его. Огонь и дым заполняют орхестру. Старикам остается дождаться, когда женщины в слезах выскочат на вольный воздух.

И все же радость престарелой стражи оказывается непродолжительной. На орхестру вваливаются старухи с огромными кувшинами в руках. Пытаясь залить огонь, старухи вступают в схватку и добиваются своего: дым и огонь сникают, побежденные старики опускают руки.