Владимир Алеников - Свой почерк в режиссуре

Таким образом, мы понимаем, что, для того чтобы снять за один день пять страниц, нам нужно либо идти по этой американской методике, либо очень тщательно все раскадровать, точно зная, что и как мы снимаем.

Есть еще один важный момент: вот, допустим, я сажусь на стул, и вы должны это снять, – как я сел на стул. Как вы это снимете?

Миллион способов. Обычная ошибка начинающих режиссеров, которую я видел много раз, – они считают, что чем больше ракурсов они сделают, чем больше материала будет снято, тем лучше. Это грубая ошибка. Потому что, во-первых, они тратят массу времени и массу пленки, а во-вторых, когда эта гора пленки сваливается на монтажера, то в монтажной начинается просто катастрофа. Вы должны понимать, что я своей, извините, задницей могу сесть на стул только один раз . Только один раз, пони маете?

Вы не можете заставить меня сесть дважды. Значит, это должно быть снято один раз, а не два и не десять, и вы должны заранее решить, каким образом лучше всего меня снять, когда я сажусь на этот стул. Бессмысленно снимать меня четыре раза с разных углов зрения, потому что все равно в итоге вы выберете только одно мое усаживание, а все остальное полетит в корзину. Ведь смонтировать вы это не сможете. Вы не можете в одной короткой монтажной фразе соединить разные ракурсы – вот я сажусь отсюда, потом вы подхватили здесь, и наконец я плюхнулся и сел. И тут еще крупный план. Разве что вы добиваетесь какого-то специального комедийного эффекта. Но в принципе, это абсолютная глупость, бессмысленная трата ваших сил, времени и денег. Всё необходимо решить заранее, то есть вы заранее отбираете тот ракурс, тот кадр, который у вас пойдет в монтаж, и на бумаге монтируете.

Вы можете сказать: «Я не художник, я не умею рисовать». Ну и не умейте! Никто от вас и не требует становиться художником. Но что вы точно должны знать – будет ли это крупный план, средний или что-то другое. Вы можете зарисовать это любыми каракулями, но вы должны раскадровать картину, причем всю картину. Это серьезная, большая работа, но зато потом она сэкономит вам огромное количество сил, времени, денег, и в конечном счете чем тщательнее вы проделаете эту работу и подготовите съемку, тем лучше будет у вас результат.

Когда вы работаете уже на большой картине с хорошим бюджетом, там во время раскадровки у вас появляется помощник – специальный художник, который делает так называемый story board . Это специальный художник, который, в отличие от вас, прекрасно рисует, и все, что вы ему говорите, быстро изображает на бумаге. Это счастье, когда такой человек есть, – у вас сразу возникает полная ясность, как будет выглядеть ваш фильм. Если же художника нет, обходитесь своими силами.

В любом случае, на мой взгляд, раскадровка просто необходима, если вы хотите какого-то своего почерка – ведь все-таки у нас с вами курс называется «Свой почерк в режиссуре». Тогда это единственный правильный путь. В противном случае берите за основу американскую методику, которую я вам рассказал. Она крайне практична, американцы ею пользуются с полным воодушевлением и очень даже удачно. Девяносто пять процентов американских режиссеров снимают именно по этой методике.

Итак, что такое раскадровка, надеюсь, всем теперь по нятно.

А что такое композиция?

Когда вы задумали картину и когда вы держите ее в голове, у вас должна сложиться некая мозаика, общая картина – это и есть ваша композиция. То есть вы, снимая одну сцену, должны понимать, что это не отдельное кино, это маленькая часть общей картины, и эту общую картину надо всегда держать в голове. В этом и заключается основная трудность, потому что, когда начинаешь работать над сценой, она иногда получается столь замечательной и увлекательной, что сама как бы становится фильмом внутри фильма. Так что это очень важно – держать в голове всю композицию, чтобы вовремя себя остановить.

В самом начале моего профессионального пути у меня была картина «Жил-был настройщик», главную роль в которой играл замечательный артист Ролан Быков. Он, как вы знаете, сам режиссер, и очень талантливый режиссер, человек, фонтанирующий бесконечным количеством всяких идей. Это была одна из самых первых моих картин, и я работал с ним с большим воодушевлением и интересом, прислушивался к нему – естественно, он для меня был огромным авторитетом. А из него прямо-таки «прет» – он все время что-то придумывает, и маленький эпизод у нас расцветает в огромную сцену, разбухает, как тесто. И все так здорово, все интересно – и то хорошо, и это классно. Он меня и дальше уговаривает: «Давай это тоже снимем, посмотри, как я здорово это делаю». Я думаю: «Действительно, классно. Надо снять!» А пленка стремительно улетает, и ладно бы только это. Потом возникли крайне тяжелые проблемы, потому что это «тесто» надо умять обратно в кастрюлю, а оно не лезет – картина ведь была задумана иначе, композиция вся рушится.

Для меня это был очень серьезный урок на всю жизнь, и я хочу вас предостеречь в этом смысле: у вас должна быть в голове четкая композиция картины. Вы должны понимать, снимая сцену, что это всего-навсего маленький камушек в этой общей мозаике, и, если вы вдруг увеличиваете его первоначально задуманные размеры, это значит, что он потом не влезет в то гнездышко, которое для него было предназначено. А это означает, что вы меняете композицию. Делать это возможно только сознательно. Вы решаете, что да, этой сцене я сейчас уделю больше внимания, пленки, времени и денег, но тогда я сокращу ту, другую, и так будет лучше для фильма. Такое тоже может быть, но лучше, конечно, все это решать заранее на бумаге. Лучше себя обезопасить, и это единственный способ.

Теперь давайте разберемся в том, что такое мизансцена.

Это французское выражение – misе en scene , то есть «поставлено на сцене». Оно идет из театра. Если попытаться сформулировать смысл этого понятия, я бы сформулировал так: мизансцена – это пластическое выражение режиссерской мысли , какой-то нашей с вами режиссерской идеи. Другого термина просто не придумали. А этот театральный термин очень удобен, и в кино им тоже пользуются.

Например, вот наша с вами мизансцена: я стою в зале перед вами, вы меня слушаете. Любому человеку, который сейчас заглянет в дверь, эта мизансцена красноречиво пояснит, что здесь происходит. Даже если я буду стоять и молчать, и вы тоже, он все равно поймет, что есть преподаватель и есть люди, которые его слушают. Это и есть мизансцена , то есть, когда можно без слов понять суть сцены. Чем она красноречивее, тем лучше, тем она выразительнее для картины.

Вообще, как мне представляется, чем меньше слов в фильме, тем более он кинематографичен. Когда ярких мизансцен много, картина обретает свой киноязык, свою пластику, становится гораздо более выразительной.