Наталья Казьмина - О театре, о жизни, о себе. Впечатления, размышления, раздумья. Том 1. 2001–2007

И потом сам Сузуки… Такое сладкое и хитрое лицо. У гениев таких лиц не бывает. Молнией не бьет, кстати, и от лица Терзопулоса, Доннеллана, Додина… А если выбирать между ними и Фокиным? Вопрос на засыпку. Фокина – с ним как-то веселее.

5 июля

«Прекрасная мельничиха»( на основе песенного цикла Ф. Шуберта, написанного на стихи В. Мюллера ) , реж. К. Марталер( цюрихский театр «Шаушпильхаус» в рамках Чеховского фестиваля ).

«История подавленной сексуальности» – я бы так назвала статью про этот спектакль. Контраст бодрой, сияющей, восхищенной природой музыкой Шуберта и действом, происходящим в глухой и глубокой провинции. Всем чего-то хочется, но никто ничего не может себе позволить: кто – из робости, кто – из страха. Даже некоторый сюжет просматривается. Толстый, старый «мельник» женился на молоденькой (относительно). Супруга – статная (не – чета ему) дама с халой на голове и прямой спиной, вечно музицирует. Поставь их рядом, и станет явным мезальянс; две девушки – прислуги: всякую свободную минутку заглядывающие в шкафчики для переодевания, заклеенные «голыми» картинками; и сторожащие свою хозяйку с ружьями наперевес, которые затем во сне во всяких вариантах суют себе между ног.

Все остальные персонажи, которых с допуском можно именовать мужчинами, хилые, тщедушные, сгорбленные, в коротких штанах и узких пиджачках, убогие, корявые, чудаковатые. Много раз, распевая, они, видимо, в мечтах, укладываются рядком в одну постель с мельником и его супругой. Смешно, но не бесконечно же. Уходят, потом вдруг (вылезают) из открытой двери шкафа, все абсолютно голые, прикрыв срам, кто ладошками, кто ботинками, идут попами к зрителю цепочкой в глубь сцены. Отвратительная эстетика, омерзительные обвисшие попы. По тому, как все это сделано, ясно, что для режиссера все эти действия – пошлы, гадки, непристойны, уродливы. Тогда зачем так долго и нудно про одно и то же. Повторы в спектакле бесконечны, намеренны, смешно. Но цель? Объяснить человеку, как он грешен, жалок и уродлив? В общем, программность типично гомосексуальная. А главное – эта фишка не тянет на три часа – полтора, и тогда бы «Мельничиха» правда была бы «прекрасна».

Нина Чусова(в интервью) сказала, что стремится ко всему прекрасному. Правда оговорилась: «стремлюсь к красивости, то есть, конечно, к красоте». Глядя на ее любимого актера, ее «талисман», Павла Деревянко, думаешь: «Что же делать, если вкус у девушки плохой? Признает, что театр сегодня стал излишне развлекательным. Ему не хватает темы. Найти ее, найти путь к душе зрителя, по ее мнению, лучше через красоту и смех, чем через грязь, а «трагедию трудно сделать». Они выбирают себе легкие задачи.

«Король, дама, валет» (по роману В. Набокова), реж. В. Пази, Театр им. Ленсовета.

Мало интересно и мало зажигательно. Слава – милый интеллигентный и крепкий режиссер. Но тут что-то по смыслу не сходится. И в главных ролях М. Пореченков и Е. Комисаренко, как звезды сериала. Слава тоже пытается жить по законам рынка.

«Калигула» А. Камю, реж. Ю. Бутусов, Театр им. Ленсовета.

Сильно перехваленный спектакль. И Хабенский играет, зажигаясь, но не зажигая. Может, спектакль просто постарел?

«Elsinore» (по пьесе У. Шекспира), реж. А. Прикотенко, Новый драматический театр.

«Гамлет» назван «Эльсинором». Хорошо, что человек начинает карьеру с главной пьесы. Интересно, как он же поставит ее через 20 лет. Есть в этом замах, нет просто желания «произвести впечатление». С логикой у режиссера тоже все в порядке. Он в каждой сцене пытается понять логику поступков персонажей.

Сентябрь

«Время рожать»( спектакль по составленному В. Ерофеевым сборнику рассказов «лучших молодых авторов начала XXI века» ) , реж. В. Долгачев, Новый драматический театр.

Понравилось, хотя Генка Д. ( Демин, театральный критик ) клеймит меня позором: «Ты читала тексты?!». Ну, прочла. Даже Сандрику ( сын Н. Казьминой ) дала почитать и на спектакль отправила. Пусть знает жизнь – уже как будущий психолог. Ничего, разобрался, и нечего Гене оберегать нравственность «нашей молодежи». Местами рассказики мелкие и пакостные, даже похабные. Иногда в метро неудобно было читать. Но есть неплохие. Это все, на мой взгляд, не литература, а так, ее подножие, навоз, на котором лет через… надцать что-нибудь, может, произрастет. Но настроение, если хотите, нации, поколения, интеллигента, понятно и любопытно. Он потерял почву под ногами. Мат – не остроумен. Его перебор перестаешь воспринимать. Причина? Желание вспомнить о сильных ощущениях своей жизни, встряхнуть себя, разбудить свои чувства. Они разучились чувствовать, время полного бесчувствия. Кто-то, чтобы ожить, принимает наркотики, кто-то – пишет фразы, коряво выражает свои пошлые мысли, ругается матом. Хотя все можно объяснить и проще. Так, мол, говорит улица. Это – калька. А зачем? Чтобы лет через сорок по этим книжкам изучали нравы Москвы (на окраинах уже нечто другое) начала XXI века? Может, и будут. Но сострадания нет к этим убогим. Нет желания их поднять, понять, приласкать, подарить надежду. Обратная реакция на советский елей. Я это называю «зеленая улица» ( беспрепятственная возможность реализа ции своих задумок ) наоборот. Было: борьба «хорошего» – с еще более лучшим. Теперь: борьба «плохого» с еще более ужасным. НО, что отличает Долгачева – с его мягким (в режиссуре) характером, с его верой в Систему, он сочиняет спектакль по старинке. И это на руку книжке. Герои и умнее, и ироничнее, и больше симпатии и даже сострадательной жалости вызывают. Так что я стою на своем – он правильно сделал ставку, и правильно пошел с «козырей».

«Минетти» Т. Бернхарда, реж. В. Агеев, Центр драматургии и режиссуры А. Казанцева.

Очень интересна дискуссия вокруг «Пленных духов», и на чьей бы стороне ни стоять, она обогащает. Я, например, отдавая дань Агееву, считаю, что в том спектакле он затеял игру, условия которой не всем известны. Просто потому, что фигуры Блока и Белого – не наше все, как Пушкин. И чтобы играть и пародировать этот предмет, надо его знать досконально. Примерно то же произошло и с «Минетти», хотя это гораздо более гармоничный и компактный спектакль, в котором поставлен важный для современного театра вопрос – кем быть: поэтом, не понятым и всеми презираемым, или филистером, пусть даже талантливым.

В сущности, это главный вопрос творчества сегодня, который, видимо, для Агеева мучителен. Не случайно он взялся играть главного героя сам. Даже Казанцев этого не понял, многие считают, что он просчитался. Но мне-то кажется, что поступил как раз разумно, и этот ход был для него концептуален. Он играет Минетти, известного актера, вроде как гения, и играет его, очень точно изображая внешне своего учителя А. Васильева, голосом, жестами, наконец, слова и идеи вполне совпадают. Например, идея М. «накрыть тупость колпаком духовности». Образ, надо сказать, почти пародиен, что, собственно, и мешало мне принять спектакль целиком. Я так и не поняла, как ответил режиссер на главный для себя вопрос. При этом понятно, что и неврастения, и экзальтация М. выдают в нем личность неординарную, его непонятные мысли заразительны даже для портье и проститутки, которых он встречает в отеле.