Татьяна Мастрюкова - Приоткрытая дверь

– Даже если с нами происходит что-то хорошее?

– Если с тобой происходит что-то хорошее, значит, для кого-то другого это очень плохое. Любое твое плохое – хорошее для другого, и наоборот.

– Зачем же тогда жить?

– Затем, что на другом уровне может быть все гораздо хуже. Может, мы даже не родственники. Тогда на следующем уровне псевдожизни мы никогда не встретимся.

– Но я ведь похожа на папу и маму!

Люля торжествующе посмотрела на меня:

– А я и не говорила, что это все правда. Это только теория. А теперь смотри!

Тетка вонзила спицу прямо в стену, и та вошла в нее целиком. Для пущего эффекта Люля пошерудила в стене туда-сюда.

И только тогда я сообразила, что стену перерезает трещина от пола и примерно до уровня подоконника. Конечно, наш дом очень старый, и трещины периодически появлялись. Но такого еще не бывало, чтобы щель проходила насквозь, на улицу.

Мне даже показалось, что оттуда пахнуло тухлятиной.

– Жуть какая! Надо немедленно заделать! Хочешь, пластилин дам? – сразу начала я предлагать решение проблемы.

Но безбашенная родственница одним движением спицы (я едва уклонилась) отмела все мои предложения:

– Ничего никто трогать у меня не будет! Насмотрелась? Иди давай!

И вытолкала меня из своей комнаты, будто не сама же меня пригласила полюбоваться на трещину в стене. Вытолкала вроде бы шутливо, но в спину пихала больно.

И дверь закрыла.

Вечером после кино, распрощавшись с девчонками у подъезда, я быстро набрала код и потянула на себя дверь. Очевидно, заело доводчик, потому что она долго сопротивлялась, и пришлось приложить некоторые усилия, чтобы в конце концов буквально пролезть в дверную щелку.

Еще и лампочки перегорели в тамбуре и на лестнице, ведущей к жилому второму этажу.

Не успела я подняться на первую ступеньку, как за спиной раздался оглушительный грохот закрывшейся наконец подъездной двери. Я даже вздрогнула.

И еще раз вздрогнула, когда со второго этажа вниз мимо меня спокойно, но неожиданно прошел незнакомый пожилой мужчина в неприметной серой кепочке.

Я еще мельком подумала, как он будет сражаться с непокорной дверью. Но тут же забыла о нем, остолбенев от вида открывшейся мне лестничной площадки второго этажа. Кто-то сообразил обклеить стены бумажными обоями, предназначавшимися для детской. Какие-то милые зайцы на голубом фоне. Обои были наклеены неряшливо, явно впопыхах, но сам факт!

Что за идиотизм? Кстати, что там с дядькой в кепке? Никаких звуков борьбы и возмущенных звуков захлопывающейся двери так и не было слышно. То ли дверь вела себя противно только со мной, то ли…

Я резко обернулась и почти нос к носу столкнулась с тем самым пожилым дядечкой в кепке. По инерции отступив назад, я с удивлением разглядела в его руках какую-то тряпку, которую он старательно обеими руками сворачивал в жгут.

– Ты бы поосторожнее здесь, девочка, – на мой вопросительный взгляд ответил мягким тихим голосом странный тип, продолжая скручивать тряпку. – В доме завелся маньяк, на нескольких женщин уже напал.

– Это вы, что ли, маньяк? – глупо поддержала разговор я, испытывая скорее удивление, чем страх.

– Я, – просто подтвердил дядька и шагнул ко мне, одновременно вскидывая тряпичный жгут, чтобы набросить на мою шею…

Я подскочила на кровати с вытаращенными глазами. Сна не было ни в одном глазу, сердце колотилось как бешеное, а горло свело судорогой, так что пришлось пару раз с силой глотнуть. Идиотский сон, так похожий на правду. Хотя обои в подъезде должны были меня насторожить.

Поворочавшись, решила сходить в туалет. Не то чтобы очень хотелось, но слишком сон противный.

Тихонько пробираясь в темноте, чтобы не разбудить бабушку, я открыла межкомнатную дверь и тут же отпрянула с дико колотящимся сердцем.

В полной темноте прямо передо мной молча стояла тетя Юля, загораживая проход. То есть это я потом поняла, кто это. А сначала темная молчаливая фигура сразу за дверью выглядела зловеще и незнакомо. Пока сонный мозг лихорадочно соображал, что за человек торчит ночью в нашем коридоре, постепенно стали проступать знакомые черты.

– Блин! Ты меня напугала, – яростным шепотом обругала я тетку. – Что за дурацкая манера?

Люля молча отступила в сторону, не собираясь вступать со мной в перепалку, немного постояла, а потом развернулась и ушла к себе практически бесшумно. И все в полной темноте, не зажигая света и даже не подсвечивая себе телефоном. Это было возмутительно!

Сначала напугала, потом даже не извинилась!

Я была настолько возмущена, что даже забыла, куда собиралась. Преувеличенно тихо опять закрыла дверь в бабушкину комнату и вернулась в кровать. Бабушка так и не проснулась.

– Настька, я же просила тебя не брать мои вещи! – с ходу начала тетя Юля, едва я утром выползла в коридор.

Она на удивление рано встала и теперь металась по квартире, как самая деловая и занятая.

– Чего я у тебя брала? Почему сразу я-то? – буркнула я, собираясь скрыться от тетки в ванной.

Еще этот осадок неприятный после сна. И кстати, она же меня еще напугала ночью!

– Ну а кто? Санда? Бабушка? – Люля преградила мне дорогу, заодно вовлекая всю семью в скандал. – Юбку мою, которую примеряла тогда. Еще забрать у меня хотела. Ну, где она? Я не разрешала забирать! В чем я, по-твоему, пойду теперь? Тебе что, нечего в школу надеть, кроме моих вещей?

– Да не ношу я в школу юбки! Тем более твои! – окончательно проснувшись, возмутилась я.

– Ну и где она тогда?

– Да откуда я знаю!

Я раздраженно захлопнула за собой дверь в ванную. Даже включив воду, я слышала, как тетя Юля требует вернуть ей проклятую пропавшую юбку.

Но, надо сказать, так нервно на теткины обвинения отреагировала только я. Мама, например, только удивленно посмеялась: «Да вы сговорились, что ли? У одного галстук из-под носа уползает, у другой – кольцо, у третьей юбка улетучивается. Хорошо еще дома, а не на улице. Следите уже за своими вещичками!»

Да, кстати! Пока Люля металась в поисках юбки, я опять, который раз уже, обшарила ванную. Мое любимое колечко так и не нашлось…

А когда я вышла из своего убежища, поиски уже прекратились и Люля пролетела мимо меня, возмущенно фыркая, одетая в джинсы. И входной дверью хлопнула так, будто мы все виноваты.

Папа с мамой стояли на пороге комнаты, задрав головы к потолку. Я хотела спросить, что там такого интересного, когда сама поняла причину.

Люстра опять вертелась. Медленно, так же степенно, как до этого много лет висела, не шелохнувшись.

– Да что же это такое? – начал бушевать папа. – Только пропеллера нам не хватало!