Дженнифер Арментроут - Каждый последний вздох

Он смотрел на меня широко распахнутыми глазами, и даже зрачки слегка расширились. Сквозь приоткрытые губы поблескивал болтик пирсинга на языке. Легкий румянец окрасил его скулы. Он выглядел… ошарашенным.

– Что… что это было?

Моя улыбка действительно угрожала оставить меня без физиономии.

– Просто… ну, я так часто втайне мечтала о том, чтобы ты это сделал, и тут подумала, почему бы не мне самой?..

Он не отрывал от меня пытливого взгляда.

– Я хочу, чтобы ты знала: всякий раз, когда тебе вдруг захочется это сделать, ты даже не думай. Я всегда только «за». Всегда.

Настала моя очередь залиться краской, но я заставила себя вернуться к главному, когда мы снова двинулись вперед. Зная, что никому нет дела до того, что я собиралась сказать, потому что на улицах Округа Колумбия слышали и не такое, я не стала ходить вокруг да около.

– Так вот, что ты думаешь о моих пернатых крыльях?

У него вырвался сдавленный смешок.

– Мне нравится, как ты их называешь. Пернатые.

Я скорчила рожицу.

– Я нахожу их клёвыми, – добавил он.

Я закатила глаза, когда мы остановились на перекрестке.

– Еще бы, но это мало что проясняет. Я имею в виду, ведь это же ненормально, да? Я знаю, Зейн видел их раньше, и ты тоже, но он сказал, что видел их только раз, у Верховного демона. И почему именно сейчас? Почему теперь я выгляжу по-другому, когда прошло столько времени?

Пока мы ожидали зеленого сигнала светофора, его взгляд стал задумчивым.

– Ну, ты только недавно начала менять обличье. Может, именно так ты и должна выглядеть.

– Сомневаюсь, – пробормотала я и, когда зажегся маленький зеленый человечек, шагнула на проезжую часть.

– Да, я просто пытался быть оптимистом. – Рот замедлил свой длинноногий шаг, оглядывая толпу пешеходов. Затрубил клаксон, следом за ним другой, и нас обдало ароматом жареного мяса, когда мы проходили мимо дверей уютного на вид ресторанчика. – Послушай, мне доводилось видеть такие крылья, но это полная ерунда.

– Почему ер… – Я запнулась, заметив белоснежную вспышку, отразившуюся от стеклянного фасада офисного здания. Я остановилась, сердце учащенно забилось, пока я искала глазами источник света.

Рот сразу же уловил перемену.

– Что?

– Я вижу белоснежную ауру, – объяснила я и зашагала вперед, пытаясь снова разглядеть ее сквозь марево разноцветных оттенков, проносящихся мимо. – Она ослепительная, слишком яркая, чтобы быть человеческой.

– Страж?

Я кивнула. Должно быть, Страж, если только не Альфа. Хотя я сомневалась, что Альфы вздумают бродить по улицам. Насколько я знала, они всегда выглядели одинаково, и ничто не могло бы скрыть их огромные крылья.

Рот крепче сжал мою руку, и знакомое чувство тревоги пустило корни у меня в животе. Это мог быть любой Страж, но, если я увидела его ауру, значит, и он, в свою очередь, учуял нас с Ротом. Будь это Николай или Дез, думаю, они подошли бы к нам. Зейн – вряд ли – во всяком случае, не сейчас, и эта мысль меня убивала.

Мы в молчании прошли еще один квартал, оставаясь начеку. В нескольких шагах от переулка я почувствовала, что Страж где-то поблизости.

Рот наклонился ко мне.

– Ты его чувствуешь?

Я кивнула, и, когда мы подошли к началу переулка, снова мелькнула белоснежная вспышка, и я резко повернула голову вправо. До самого конца переулка тянулся жемчужный шлейф. Аура поблекла, и я увидела того, кто стоял за этим свечением.

Страх льдом сковал мой позвоночник, и я судорожно вздохнула. Даже с такого расстояния я узнала это лицо. Да и кто не узнал бы? Зазубренный шрам, тянувшийся из уголка глаза к губам, не оставлял никаких сомнений.

Это был Илья.

Мой отец.

Краешком сознания я успела отметить, насколько обманчива его белая аура. С самого моего рождения он хотел убить меня, свою собственную дочь. Но у Стражей чистые души, какими бы грехами они их ни запятнали.

Высвободив свою руку, я, не думая, понеслась как угорелая в конец переулка – туда, где видела его ауру. Даже не знаю, зачем я вообще погналась за ним. Я не видела его с тех пор, как он приказал своему сыну, моему сводному брату, убрать меня. Когда Петр исчез, исчез и Илья, но тогда я еще находилась под защитой моего клана. Теперь на нее рассчитывать не приходилось.

Однако мне она уже и не требовалась.

Вот уж не то время выбрал Илья, чтобы слоняться по городу. У нас и без того хватало проблем, и, если он опять явился по мою душу – а скорее всего, так и есть, – я бы предпочла разобраться с ним сейчас, а не оглядываться, постоянно ожидая удара в спину.

– Проклятье, – услышала я рычание Рота, прежде чем он рванул за мной.

Я была шустрой, когда хотела, но, когда пробежала переулок насквозь, моя цель уже испарилась. Я вскинула голову. Илья быстро поднимался по пожарной лестнице, и темный плащ развевался у него за спиной.

– Это может быть ловушкой, – справедливо рассудил Рот, когда догнал меня и уставился на крышу. Он не сказал ничего нового. – Лейла, надо все как следует обдумать.

– Нам надо покончить с этим. Достаточно того, какие безобразия, будучи призраком, творит его сын. – Я повернулась к Роту: – Нам есть о чем волноваться по-настоящему.

– Малышка…

Я встретила его пристальный взгляд и в следующее мгновение бросилась к пожарной лестнице. Подпрыгнув, я схватилась за перила. Мое тело качнулось в сторону и вернулось обратно. Ноги ударились о ступеньку.

– Ладно! – окликнул меня Рот. – Ты сумасшедшая, но это было до сумасшествия сексуально. – Он хмыкнул, приземляясь прямо позади меня. – Так что составлю тебе компанию.

Я храбро взлетела вверх по лестнице. Всего за несколько секунд я преодолела как минимум десять этажей и сама удивилась, как такое возможно. Я всегда была быстрее и сильнее человека, но не настолько же. Впрочем, сейчас некогда было вникать почему.

Ступив на последнюю ступеньку, я спрыгнула на крышу, приземляясь на четвереньки. И когда мне открылось жуткое зрелище, глаза мои расширились, а сердце остановилось.

Да, пожалуй, Рот опять оказался прав.

Он опустился рядом со мной, выругавшись себе под нос, когда мы оба выпрямились во весь рост. На другом конце крыши стоял Илья. Но не один. С ним были три Стража. Я узнала их: все из клана Ильи, они вместе с ним навещали Эббота.

Ветер хлестал по крыше, раздувая полы плаща Ильи, пока он буравил меня холодным взглядом. Уродливая ненависть поднялась во мне, растекаясь по венам свинцовой кислотой.

– Здравствуй, папа.

Гримаса изумления исказила его суровое лицо. Всего на мгновение, а потом его губы изогнулись в ухмылке, отчего рваный шрам стал выглядеть еще более отталкивающим.

– Не называй меня так.

– Почему же? – спросила я, чувствуя, как Рот придвинулся ближе, но я была полностью поглощена существом, по природе своей обязанным любить меня. Разве это не врожденная потребность матери и отца? Почему же мои родители стали исключением из правила? – Ты – мой отец.