Андрей Посняков - Семейное дело

— Почитать захотелось.

— А при всех нельзя?

— Ты что, грабить разучился? — удивился Сулир. — Или боишься?

— Не разучился, — неохотно ответил Шапка. — Просто инструмента с собой нет.

— Инструментом я тебя обеспечу. — Шас помолчал. — Ты, главное, много не бухай и точно запомни, что должен принести…

— Всё получилось именно так, как мы хотели. — Эльвира переложила телефон в другую руку и негромко рассмеялась. — Моя ночная выходка произвела нужное впечатление.

— Как повёл себя шас?

— Жаль, что ты не видел, как перекосило его толстую носатую рожу. — Девушка буквально излучала отличное настроение — это чувствовалось даже в телефонном разговоре. — Я, к сожалению, не смогла его сфотографировать, хотя очень, очень хотелось.

— Будь осторожнее, — попросил вампир. — Шасы хитры, как головоломки Спящего, он может прикидываться дураком до самого последнего момента, а потом выяснится, что всё это время он знал…

— Он ничего обо мне не знает, — отрезала Эльвира. — Я ему не по зубам.

— Надеюсь. — Бруджа выдержал паузу, беззвучно повторив, что девушке всё равно следует держать ухо востро, после чего продолжил: — Значит, вечером он отправится за документами?

— Никаких сомнений, — кивнула Эльвира так, словно любовник мог её видеть. — Не зря же он этой ночью навещал заместителя директора музея.

— Выведывал?

— Ага. Его интересовали фонды, посвящённые Озёрским.

— И я прослежу, чтобы Кумар нашёл то, что ему нужно, — хмыкнул вампир. — Надеюсь, золото графини заставит его убраться из города.

— Ты говорил, что его интересуют её рабочие дневники, — напомнила девушка.

— Не найдя их рядом с золотом, он решит, что настоящий тайник пропал или его никогда не было, и уберётся из города, — спокойно ответил Бруджа. — И вообще: шасов интересует исключительно золото.

— Уверен?

— Да. — Вампир помолчал. — Золота не жаль, у нас с тобой куча денег, любимая. Нам нужны рабочие дневники графини и отец. На всё остальное плевать.

— Согласна.

А что она ещё могла сказать? Бруджа прав — всем остальным можно пренебречь, потому что если фата Юлия действительно разобралась в организме метаморфа так, как считали Свен Бруджа и старый Раджит Кумар, то её дневники будут стоить сотню кладов.

— А ты разберись с тварью, — прервал размышления подруги масан. — Не хочу, чтобы она внезапно оказалась в игре.

— Разберусь.

— Вот и хорошо.

Эльвира отключила телефон и задумчиво повертела его в руке.

Она прекрасно понимала задуманный Петром ход: сдать жадному шасу клад в надежде, что тот позабудет обо всём или хотя бы отвлечётся на время. На первый взгляд идея выглядела привлекательно, однако, вспомнив, о ком идёт речь: заполучив одно, шасы немедленно начинали хотеть следующее, Эльвира чуточку засомневалась в плане любовника, но переубедить Бруджу не смогла.

«Ладно, дорогой, посмотрим, что получится из твоей затеи…»

Возвращаться на виллу, к сидящему в тёмной комнате Петру, не хотелось. Анисим, стервец, отговорился важными делами и пропал, даже к телефону не подходит. А значит, придётся сегодня обедать в гордом одиночестве.

«Ну и что. Так даже лучше!»

То ли предчувствие её окутало нехорошее, то ли просто настроение испортилось, но видеться с кем-нибудь сейчас Эльвире категорически не хотелось.

Она завела «Мерседес», попутно решая, в каком ресторане поесть, и без особой радости поднесла к уху вновь подавший голос телефон.

«Ах, это ты…»

Верный платный осведомитель, благодаря которому Эльвира и Пётр были в курсе озёрских новостей задолго до приезда в эту глухую провинцию. Да и потом осведомитель был более чем полезен, оказал весьма серьёзную услугу, однако… однако именно она — эта самая серьёзная услуга — заставила осведомителя крепко нервничать. А из-за этого он стал терять доверие девушки.

— Привет.

— Нужно поговорить, — нервно произнёс осведомитель.

— По-моему, мы всё обговорили, обсудили и расплатились.

— Мне нужны гарантии.

— Я ведь сказала, что ты можешь чувствовать себя в полной безопасности.

— Не чувствую.

— Это твои проблемы.

— Это наши общие проблемы. — Пауза. — Риск не соответствует оплате.

«Так вот о чём речь! Дело не в нервах, а в банальной жадности».

— Наоборот, — скривилась Эльвира. — Оплата не соответствует риску.

— Вы действительно так считаете?

— Нет, это правило русского языка.

— Нужно встретиться и всё обсудить.

— Не… — Девушка хотела произнести «Не надо», но неожиданно пришедшая мысль заставила её остановиться на полуслове.

Пётр велел ей разобраться с тварью, что в принципе давно назрело. Однако ещё одно громкое убийство окончательно поставит Озёрск на уши, заставит местных полицейских признать свою неспособность контролировать ситуацию, и в городе наверняка высадится десант из областного управления полиции. Ищейки начнут рыть землю, а тишина является одним из главных залогов успеха в их с Петром предприятии.

И что получается?

Да сущая ерунда: раз уж ей нужно устроить в Озёрске очередной труп, то пусть вместе с ним появится и убийца. И разумеется — мёртвый. Чтобы не наболтал лишнего.

— Что «не»? — насторожился осведомитель.

— Не возражаю, — молниеносно нашлась Эльвира. — Встретимся вечером. Записывайте адрес…

«Много не бухай!»

Ха! Шасу, конечно, легко говорить: «Много не бухай!», но он, наверное, издевается? Как можно много бухать на те копейки, которые он платит? Как?! Где, спрашивается, взять то «много», о котором шла речь? Жадный капиталист проклятый, давно тебе революций не делали, гадина…

«Шасы на революции неплохо нагрели руки, — ехидно напомнил внутренний голос. — Так что он за новую революцию лишь спасибо скажет… Живоглот!»

Газон чувствовал себя обиженным. В смысле, он всегда начинал особенно сильно обижаться на Кумара в те частые мгновения, когда менял деньги на виски и с печалью подмечал, как тают зарплата и «премиальные».

«Сам жирует, гад, да ещё на золото моё глаз положил…»

Добыча клада стала для Газона не навязчивой идеей — подобные определения к несложным мозгам дикарей практически не применялись, — но мечтой, о которой он мог думать бесконечно долго.

Вот, предположим, найдена огромная груда золота — когда речь шла о подобных вещах, дикарь живо представлял себе изрядную, в свой рост, не меньше, кучу колец, серёжек, портсигаров, авторучек и зубов, украшенных камушками различной, лучше, конечно, самой дорогостоящей из возможных, стоимости и каратности. Найденная куча немедленно обналичивается у самого честного шаса Тайного Города — знаменитого скупщика краденого Урбека Кумара, — и вот уже верный мотоцикл мчит развесёлого Газона из Монако в Лас-Вегас, в левой его руке нескончаемая бутылка виски, а в правой — рубль, длинный, как список его приключений.