Андрей Посняков - Семейное дело

А вот к работе он в тот день отнёсся спустя рукава, за что тоже мог бы удостоиться серьёзной взбучки от серьёзных соплеменников, считавших леность и безалаберность главными грехами общества, мира и не шасов. Но соплеменников поблизости не нашлось, а буде кто и отыскался, так у Кумара было заготовлено объяснение: все его мысли занимали сокровища, а сокровища — это святое. Возможность молниеносного приумножения состояния любой шас считал улыбкой Спящего и бросал ради неё любые — лишь бы менее прибыльные — дела.

С трудом пробыв в усадьбе до обеда и разобравшись лишь с неотложными проблемами, архитектор пожелал прорабу «не напортачить», сел в «Тигр» и умчался в город, сопровождаемый завистливыми взглядами рабочих. И даже не подумал о том, что ни разу не увидел Шапку. Впрочем, чем реже дикарь появлялся на горизонте, тем шасу было покойнее…

Обедать не стал — заказал в номер пиццу, чтобы иметь возможность есть, не отвлекаясь от документов, — и погрузился в прошлое.

Которое категорически отказывалось раскрывать свои тайны.

— Ну где же, чтоб вас всех Спящий разразил и подвесил, где же тут проклятый тайник?

Усадьба перекопана вдоль и поперёк, там, где не проходили коммуникации, постарались ночные гости, и тоже ничего. Территорию можно сбрасывать со счетов.

Здания — тоже. Получив контракт на реставрацию усадьбы, хитроумный шас составил её план так, чтобы тщательно проверить все строения, и теперь мог дать голову на отсечение, что ни в стенах, ни в перекрытиях, ни в подвалах усадьбы, флигелей и прочих зданиях тайников нет.

Сокровища, судя по всему, хранились в комнате, примыкающей к подземному ходу, однако, тщательно её исследовав, Сулир не обнаружил дополнительных помещений, куда бы их могли перенести или же где был оборудован ещё один тайник.

Тупик.

Хранящиеся в архиве планы строительства поместья, начиная с самого первого, тоже ничего не показали.

— Но ведь где-то же у тебя был Главный Тайник!

Пицца остыла, кофе тоже, хотелось плакать или кого-нибудь убить. Настроение на нуле, почти все папки тщательно исследованы, шас впервые в жизни чувствует себя дураком, выходит на балкон, ругается, возвращается с балкона, наливает полный бокал коньяка, сразу выпивает чуть не половину, совершенно не чувствуя вкуса тридцатилетнего напитка, и без интереса открывает последнюю папку.

— Что тут у нас?

Судя по нескольким пометкам на обложке, папка была сборной, раньше эти материалы находились в истории города, однако во время пересмотра фондов, случившегося лет десять назад, документы присоединили к архиву Озёрских. И состояли они в основном из старинных фотографий.

Вот красивая молодая дама, графиня Анастасия. Вот она же — постаревшая на двадцать лет, — позирует в компании двух мальчиков. Вот военный при сабле — герой Шипки. Вот он же в окружении пятерых детей. Вот опять он позирует на фоне отремонтированного и перестроенного музея — с тех пор здание не изменилось. Вот он, уже совсем старый, у только что возведённой церкви.

«Храмъ Архистратига Михаила».

— Видел, видел, красивая церковь…

Сулир уже почти отложил фотографию, но знаменитая шасская память не подвела, даже несмотря на изрядную дозу коньяка. Кумар вновь взял карточку, присмотрелся и ругнулся.

— Не может быть! Не может!!

Потому что граф Алексей Озёрский, дед мужа Юлии, позировал на фоне храма в компании знаменитого, изрядно нагадившего в своё время Тайному Городу графа Спицына! Бывшего в то время Хранителем Чёрной Книги!

— Спящий тебя разорви! — простонал Сулир.

Изображение Спицына он видел однажды и на такой же старой и плохонькой фотографии, но ошибиться не мог — он. Элегантный, красивый, высокомерно задравший голову. Он!

И теперь всё встало на свои места.

— Церковь!

О Спицыне в Тайном Городе слагали легенды. Одно только его участие в истории с Кафедрой Странников чего стоило! А ведь были у великого человского колдуна и другие подвиги. Говорят, он самому Сантьяге трижды дорогу переходил и жив остался.

— Уж не ты ли тут всё устроил?

Сулир глянул в окно — на город уже упали вечерние сумерки, — решил про себя: «Плевать!», наспех оделся и бросился на улицу. Стремглав промчался мимо «Тигра» — тут рядом, запыхавшись — всё же не спортсмен, — добежал до церкви, понял, что привлекает внимание, перешёл на шаг, поправил одежду, сделал вид, что неподобающую солидному архитектору прыть развил случайно, возможно — решив вспомнить молодость, прошёлся по тротуару, позволяя окружающим позабыть о странном поведении «столичной штучки», и с независимым видом приблизился к храму.

Думал, вышвырнет его с паперти неведомая сила, как вышвыривала она всех нелюдей, пытавшихся некогда проникнуть в Сухареву башню, но ошибся — церковь шаса не отвергла.

Прошёл внутрь — всё в порядке. Купил пару свечек, одну поставил у ближайшей иконы, даже не разглядев у какой, со второй прошёл к амвону. Попытался навести морок, чтобы, не привлекая внимания, пройти через царские врата, — не получилось.

Скажи мороку «нет».

«Ага!»

Попытался запустить магическое сканирование, чтобы ощупать внутренности храма. Дохлый номер. Никакая волшба внутри церкви не работала. А ведь снаружи — самое обыкновенное здание, ничем не привлекающее внимания.

«Да, Спицын, ты действительно был великим колдуном — так замаскировать свои действия подмастерье не сумел бы!»

И теперь всё встало на свои места.

При строительстве церкви старый граф Алексей уговорил Спицына «закрыть» её от колдунов, что тот и проделал. Почему и зачем, сейчас не важно. Возможно, Алексей знал о Тайном Городе и хотел избавить святое место от воздействия магии. Возможно, заранее готовил секретное место. В общем — не важно. Важно то, что тайник, с вероятностью в сто процентов, находится здесь. Осталось выяснить — где. Если там, куда прихожанам хода нет, то придётся вламываться в храм ночью…

И Сулир рискнул. Делая вид, что переходит от иконы к иконе, шас подобрался к самым вратам и, улучив момент, когда на него никто не смотрел, попытался шагнуть внутрь. И почувствовал мягкий, невидимый, но более чем реальный барьер, не позволяющий ему пройти.

«Вот оно!»

Спицын вновь всех обманул. Даже если нелюди и вошли бы в церковь — что они делали крайне редко, — то вряд ли бы направились за врата, к алтарю, и именно поэтому тайник смог просуществовать так долго.

«Я — гений!»

Кумар поставил свечку ближайшей иконе, перекрестился, скопировав движения окружающих, вышел из храма и достал телефон:

— Лера? Я знаю, где тайник!

— Пётр!

— Да, любимая?

— Тайник в церкви.

— Откуда? Чтоб тебя… — Судя по неожиданным и совершенно неподходящим звукам, разговаривая с девушкой, вампир держал в руке бокал вина, скорее всего, красного, его любимого, и неожиданное сообщение заставило Бруджу расплескать обожаемый напиток. Возможно, на белую шёлковую сорочку, тоже его любимую. — Откуда ты знаешь?