Андрей Посняков - Семейное дело

— Я понимаю.

— Но узнать его я смогу.

— На опознании? — оживился полицейский.

— Ага, — подтвердил Борис.

— Ты же далеко стоял.

— Это для фотоаппарата далеко, а для себя — нормально. Узнаю!

— Это хорошо. Это очень хорошо… — Дима прокрутил несколько кадров назад. — А это что за мужик?

— Тот самый, который ко мне во дворе подходил и за Ле… За Валерией Викторовной следить велел.

— Как же ты его снял?

— Как… — Цыпа довольно усмехнулся. — Он думал, что я от страха в штаны наложил и домой помчался, а я… Я, конечно, испугался, но потом подумал: какого хрена? Забежал в подъезд напротив и через окно его снял.

— Как сообразил только, — качнул головой Ройкин.

— Разозлился потому что, — скромно ответил Борис, который рассказал полицейскому далеко не всё. — Сначала перепугался, потом разозлился.

— Так и надо, — серьёзно произнёс Дима. — На такое нужно отвечать.

— Во-во…

— А вот камень ты напрасно утащил.

— Думаете?

— На самом деле думаю я иначе, но воровать всё равно нельзя, — усмехнулся полицейский.

— Это алмаз?

— Нет, конечно. — Ройкин ещё раз взвесил в ладони увесистый синий камень и вздохнул, понимая, что драгоценности настолько огромными не бывают. — К сожалению.

— А так хотелось бы…

Сейчас, конечно, Цыпа рассказывал о событиях прошлой и предыдущих ночей довольно спокойно, вспоминал подробности, пытался приукрасить себя, даже шутил иногда, но… Но всего несколько часов назад подросток был в совершенно ином состоянии, и Ройкину пришлось изрядно потрудиться, чтобы привести Бориса в чувство.

…Ужас.

Вот что это было.

Ужас, который поглотил его, как дракон, — с головой.

Убийство Эльвиры, забрызганная кровью машина, мёртвое и удивлённое лицо девушки — страшные картинки не были предназначены для глаз и психики подростка, шибанули Бориса наотмашь, и он бегом бросился домой, в квартиру, совершенно позабыв, что родители уехали на выходные и никто, никто не сможет его успокоить, приободрить, защитить… Парнишка инстинктивно бежал домой, и именно там его перехватил Ройкин.

«Эй, парень, поговорить надо!»

«Оставьте меня!»

Однако опытный полицейский молниеносно оценил состояние подростка и не оставил.

Следующие четверть часа прошли в уговорах, разговорах, утешениях и прочих умелых попытках погасить истерику, в которую впал Цыпа. В конце концов Ройкин справился. Услышал неожиданное: «Там, там Эльвиру убили!», спросил где, затем заставил Бориса проглотить таблетку, уложил на заднее сиденье своего «Форда» и отправился к дому Леры. Но ничего, кроме кучки разбитого автомобильного стекла, на проезжей части не нашёл. Покачал головой задумчиво, собрал осколки — на некоторых из них были видны следы крови — в конверт и вернулся к дому Цыпы. Уложил парня спать — как раз таблетка подействовала, — а сам изучил содержимое карты памяти его фотоаппарата, всё понял и утром приступил к расспросам.

Однако Борису тоже было о чём спросить.

— Почему вы меня ждали дома?

— Потому что видел тебя около музея.

— А я вас не видел.

— На это и был расчёт.

— Вы следили за мной? — испугался Цыпа.

— Много чести, — хмыкнул Ройкин. — Я следил за грабителем.

— Ух ты! По-настоящему?

— Ага.

— От самого его дома?

— От стройки, — поправил подростка полицейский. — Он на стройке работает.

— А как вы узнали, что он будет музей грабить?

— Я… — Откровенничать с подростком опер не мог. Точнее, не хотел, потому что объяснения могли затянуться.

Серия невозможных для тишайшего Озёрска смертей — убийство, самоубийство, снова убийство — вызвала у Ройкина вполне понятное подозрение. Но в отличие от коллег Дима не удовлетворился неожиданно появившимися объяснениями и результатами расследований, которые никуда не вели, а, тщательно всё обдумав, пришёл к выводу, что с прошлых, тишайших времён в тишайшем Озёрске изменилось лишь одно — началась грандиозная стройка в графской усадьбе. И именно на ней появился наиболее подходящий на роль убийцы персонаж — татуированный с ног до головы бывший зэк Левый, Сигизмунд Феоклистович, и именно за ним отправился тайно следить Ройкин, сообщив всем, и даже Лере, что собирается на охоту.

Слежка увенчалась успехом: полицейский стал свидетелем ограбления, однако взять господина Левого с поличным у Димы не получилось. Во-первых, Сигизмунд ушёл другим, мягко говоря, неожиданным путём, а во-вторых, помешали устроившие шум педагоги, показываться которым Ройкин не хотел.

Не потому что стеснялся, разумеется. Просто он собирался до последнего хранить своё частное расследование в тайне, и… И было, конечно, кое-что ещё.

То, как Сигизмунд Феоклистович Левый проник в музей. Первоначально полицейский вообще решил, что бывший зэк прошёл сквозь стену, потом убедил себя, что подобное невозможно, но сбивчивый рассказ перепуганного Цыпы пробудил ушедшие было подозрения.

— Ты помнишь, что мы вчера ездили к дому Валерии Викторовны?

— Помню, — помрачнел Цыпа.

— А помнишь, что мы там ничего не нашли?

— Что?

— «Мерседеса» расстрелянного нет, тела Эльвиры нет, и в сводках полиции ничего нет. — Ройкин помолчал.

— Я видел! — вскинулся подросток.

— Я верю.

— Правда?

— Да.

— Почему?

— Потому что нашёл там разбитое автомобильное стекло, — спокойно объяснил Дима. — Машины не было, но разбитое стекло присутствовало.

— То есть…

— То есть этого не хватит для начала расследования.

— Я видел!

С одной стороны, в исчезновении трупа и расстрелянной машины нет ничего странного: подъехали дружки и увезли. Зачем? Сейчас не важно, да и мало ли какие у них были резоны. Однако вкупе со странным проникновением Левого в музей картина складывалась непонятная. Загадочная.

А загадки полицейский недолюбливал по долгу службы.

— Давай подождём и узнаем, что с Эльвирой, — предложил Ройкин. — Подождём. И продолжим слежку, только теперь — вместе.

— Вы серьёзно? — обрадовался Цыпа.

— К сожалению — да.

— Почему к сожалению?

— Потому что не имею права привлекать тебя. Меня за такое могут посадить. — Дима многозначительно посмотрел на подростка: — Твой папаша и посадит.

— Тогда зачем привлекаете?

— Затем, Борис, что один я не справлюсь, а подключать родную полицию пока не хочу. Во-первых, нет у нас особых улик, только подозрения…

Ройкин замолчал.

— А во-вторых? — нетерпеливо подбодрил его Цыпа.

— А во-вторых, Борис, есть у меня подозрение, что вся эта братия не просто так в Озёрск прибыла, а с целью отыскать сокровища графини.

— Да ладно.

— И мы с тобой можем поучаствовать в дележе добычи. — Ройкин подмигнул изумлённому мальчишке. — Понятно?