Андрей Прусаков - Я – утопленник

Ряды монстров зловеще зашумели, шевеля усами, клешнями и щупальцами.

– И она, – продолжил Слизень, – отплатила мне черной неблагодарностью! Она втайне встречалась с нашими врагами, слугами Упыря!

Стоявший рядом мутант щелкнул полуметровой клешней, и мне стало нехорошо. Ведь это я привел Дарью к Коврову! И запросто могу оказаться рядом с ней…

– Какого же наказания она достойна?

– Убить! Смерть ей! – заголосили вокруг.

Слизень довольно кивнул.

– Смерть! – громогласно повторил он, почему-то глядя в мою сторону. – Но я хочу знать: почему ты сделала это? И кто тебе помогал? Скажешь – умрешь быстро и без мучений!

Я похолодел.

Дарья не отвечала. Ее худенькое светящееся тельце стало еще тоньше, а черные скелеты, стоявшие рядом, казались причудливыми сгустками мрака в колеблющемся фиолетовом мареве.

– Отвечай!

Дарья подняла голову, и на ее губах появилась улыбка. И я понял, что она давно ушла из этого жуткого мира, осталось лишь тело. А душа и мысли были далеко отсюда, там, где она встречалась с Ковровым.

– Надеюсь, это был не ты? – ласково спросила Анфиса, гладя меня по щеке. Я вздрогнул. Совсем про нее забыл, захваченный страшным судилищем.

– Я видела! – крикнул кто-то. Чудовища замерли, а из толпы выбралась старая, в отвратительных морщинах и складках обвисшей кожи русалка. Кожа ее была коричневого цвета, отчего она походила на смятый и оплывший кусок глины. – Я видела ее с одним утопленником!

Она оглядела собравшихся и торжествующе указала в мою сторону:

– С ним!

Чья-то клешня клацнула перед моим носом, но Анфиса оттолкнула ее в сторону:

– Осади!

Я заметил, что монстры расступились. Никто не хотел оказаться рядом с отступником. Похоже, только Анфиса не боялась.

– Ты ей помог? – удивленно спросила она, но голос владыки заглушил ее вопрос.

– Здесь спрашиваю я! – рявкнул Слизень.

– Она говорит неправду! – произнес знакомый голос, и я с надеждой повернул голову на звук.

Безногий мертвец выбрался из толпы и проговорил, указывая на меня:

– В тот день он был со мной, я учил его заклятьям.

– Ты лжешь! – зашипела русалка. – Я видела его с ней!

– Ты могла видеть его призрак, – насмешливо парировал Архип. – Я как раз учил его создавать призраки, а ты настолько сгнила, что не можешь отличить навь от яви!

– Мы можем спросить ее! – сказал Архип, глядя на Дарью. – Пусть она скажет!

– Говори! – встряхнул пленницу Водяной. – Он тебе помогал? Или кто другой?

Изумляться неожиданной поддержке Архипа было некогда. Я лихорадочно просчитывал варианты отступления. Если прорваться на берег, я почти спасен. Никто из них не осмелится преследовать меня там. Но до суши еще нужно добраться! Я мог заранее собрать из воды немного силы, чтобы смести первых, кто встанет на пути, но ворожба тут же выдаст меня. Оставалось сжать зубы и ждать.

– Никто… – тихо, еле слышно выдохнула Дарья.

Я увидел ее глаза и прочел в них… благодарность! Я, я должен благодарить ее! Глаза Дарьи улыбнулись мне и закрылись.

– Значит, ты ошиблась! – сказал Слизень.

Не смея перечить владыке, старуха отплыла прочь.

– Ты виновна и умрешь! – возвестил Водяной.

Дарья не отвечала. Охваченный ужасом, я стоял, не в силах сдвинуться с места. Неужели он убьет ее? За что? За то, что встречалась с любимым?

Слизень подплыл к ней и сжал щупальцами. И тогда утопленница подняла голову. Последний взгляд Дарьи пронзил меня, словно раскаленная пуля. В следующий миг я увидел, как ломаются ее кости. Тщедушное, полупрозрачное тельце в одну секунду превратилось в бесформенную груду. Щупальца Слизня разорвали ее на десятки частей, разбросав далеко в стороны, и собравшиеся на казнь монстры жадно заглатывали останки. Я закрыл глаза.

– Так будет со всеми ослушниками! – изрек, будто припечатал, Слизень. Я понял: ослушаюсь – со мной поступят так же, а нет – стану похожей на Слизня тварью. Только еще хуже, потому что эта тварь будет помыкать мной…

Я плыл изо всех сил, стараясь убраться подальше от черного камня и тех, что толпились вокруг. И прекрасные обнаженные русалки, и жуткие членистоногие монстры были одинаково омерзительны мне. Среди них я должен прожить свою новую жизнь, среди этих уродцев, умеющих говорить, убивать и совокупляться и потому воображающих себя разумными и даже великими существами.

Как я ни спешил, Анфиса нагнала меня.

– Что ж ты уплыл так быстро? – улыбаясь, спросила она. – Тебе не понравился суд?

– Уйди! Ты и мизинца ее не стоишь! – выкрикнул я.

– Я думаю, это ты был с ней! – проговорила Анфиса.

– Ну, так иди, иди и расскажи об этом Слизню!

– Я давно бы это сделала, если б не любила тебя! Почему ты мне не веришь?

Я замолчал, застигнутый внезапным откровением. Действительно, что помешало ей отомстить за отвергнутую мною любовь?

– Ты не любишь никого, ты только очаровываешь и высасываешь силы!

– Это тебе Архип сказал? – догадалась русалка. – Больше некому. Старый хрен! Тогда спроси: где же его любовь? Ведь он любил меня, это правда, а теперь ненавидит! И учит тебя своей ненависти!

– Он ненавидит, потому что ты предала его. Это низко.

Русалка засмеялась:

– Любовь нельзя предать, если она сама себя не предает. И любовь тогда любовь, когда не знает ни подлости, ни низости. Ведь Дарья не выдала ни любимого, ни тебя. И я не выдала. Иначе бы Слизень давно порвал тебя на части!

Я колебался. Я еще не сменил гнев на милость, но уже чувствовал жалость к русалке. Ведь это правда – она рискует, связываясь со мной! Что же толкает ее на смертельный риск? Обычная похоть? Вряд ли. Она не настолько глупа. И все же я не до конца верю Анфисе, да дело не в том, чтобы верить, ведь речь идет о любви. А люблю я Юльку.

– Думай, Андрей, – сказала Анфиса. – Скоро ты станешь невидим для смертных, и та, наверху, быстро забудет тебя. А я буду с тобой долго, столько, сколько пожелаешь… Верь мне.

– Дело не в том, что я не верю. Просто я тебя не люблю. И не полюблю никогда.

Похоже, мои слова задели ее за живое. Если в ней было хоть что-то живое…

– Мне это не важно, – наконец промолвила Анфиса. – Это смертные хотят, чтобы их любили сегодня и сейчас, не зная, есть ли любовь после жизни. А мы знаем. И я буду ждать.

– Надо, чтобы любовь была взаимной, – сказал я. – Иначе это фальшь.

– Наивный мальчишка! Разве любовь к Богу и Его к вам взаимна? Будь так, мир был бы иным! Я не прошу любить меня, я прошу позволить любить тебя – разве это так много?

– Уходи, я не хочу с тобой разговаривать, – процедил я. Я ее не понимал.

– Я буду ждать, Андрей, – сказала она, уплывая. – И я дождусь…

Я проснулся от удушья. Жуткая черная тварь сидела на мне, гипнотизируя немигающим желтым взглядом. Я закричал и забарахтался, стаскивая с себя мерзкого осьминога. И проснулся. Кто сказал, что мертвецы не видят снов? Это все сказки…