Алена Тимофеева - По другую сторону Алисы

– Двадцать минут первого, – абсолютно спокойно озвучила я время и ехидно добавила, – а вы, должно быть, часы потеряли? – Судя по словам, прозвучавшим мне в ответ от Гарсии моя шутка нисколько его не развеселила.

Чеканя каждое слово, детектив шипел в телефон:

– Где. Вас. Носят. Черти?! – Извергал из себя яд законник. О, сегодня, похоже, день глупых вопросов.

– Ну, судя по виду из окна, я еду по шоссе вдоль леса, – не теряя самообладания сообщила я своё местоположение собеседнику. Ох, не стоило.

– Вы окончательно рехнулись?! Элис, я очень хочу Вам помочь, но проклятье, как я это должен сделать один без Вас в суде! Мы же договаривались! – Выпалив гневную тираду, Гарсия не мог отдышаться. Давление точно у него подскочило от таких несвойственных этому мужчине эмоций. Но какой суд? У нас, естественно, была договорённость, которую я бессовестно нарушила, но явно не о встрече в суде. Или я что-то пропустила.

– Простите меня, Дэвид, – я не помнила, чтобы при встрече он сообщал мне своё имя, но я почему-то точно знала, что зовут его именно так, – мне жаль, но о каком суде идёт речь? – Тупо оставалось мне спросить. Молчание на том конце провода прерывалось лишь рассерженным сопением.

– Вы мне мстите, да? Хотите выставить полным идиотом? – Невероятно спокойно и холодно задал вопрос детектив. У меня закончились силы и те крохи терпения, что оставил мне муж, а потому я взорвалась и не удержавшись в этот раз практически проорала в несчастный сотовый:

– Нет, уважаемый, Вы с этим совершенно прекрасно справляетесь сами. – В этот момент я пожалела, что у меня не телефон-раскладушка. Было бы очень эффектно – драматично хлопнуть крышкой телефона. Автобус резко затормозил. Ну там что, школьник за рулём?! Водитель объявил мою остановку. В окне мелькнула знакомая копна медных волос.

Задыхаясь от плотного облака парфюма Евы и её крепких объятий, я старалась разобрать звуки, которые издавала подруга. Она-то, конечно, наивно полагала, что ведёт со мной оживлённую беседу, на деле же все её слова сливались в недостижимый для моих ушей инфразвук, доступный для понимания, разве что летучим мышам, возможно, обитавшим неподалёку.

– Я так рада, что ты приехала, несмотря ни на что! Ты так хорошо выглядишь, и не передать словами, как я волновалась за тебя! – Она обеспокоенно схватила меня за руку и сжала её, продолжив своё щебетание:

– Это так много для меня значит, мы в последний раз виделись в больнице… после того… – Некогда лучшая, да и, по сути, единственная подруга замялась. Что же ты, после твоей неудачной попытки убить меня, наверняка с подачи муженька. Впрочем, все карты сегодня лягут на стол, – После твоего, слава богу, не свершившегося суицида, – решилась она сказать абсолютную, но, видимо, такую удобную ложь для неё – те таблетки… до сих пор жалею, что оставила их в ванной, в шкафчике. Я замечала твоё изменившееся настроение, но никогда бы не подумала, что ты решишься на такое. – Она растерянно подняла взгляд и всматривалась в моё удивлённое лицо. Это они с Джозефом такое придумали? Ловко, ловко. Я почти поверила. За этим увлекательным разговором мы подошли к её дому. И если до этого момента, моё лицо выглядело лишь удивлённым, то теперь оно выражало полное недоумение, а сама я практически споткнулась об собственную упавшую на белый гравий челюсть. Джо, в сером свитере и с распущенным волосами тоскливо смотрел в нашу сторону, прислонившись к деревянным перилам.

Уже пройдя внутрь коттеджа, я чувствовала себя, словно осенняя муха, которая, готовясь к продолжительному сну, была совершенно бесцеремонно разбужена неожиданно нагрянувшим теплом. И вот она жужжит своими маленькими прозрачными крылышками и беспомощно бьётся в оконное стекло. Видит залитую лучами солнца улицу – а покинуть эту четырёхстенную коробку не может. Мои ощущения были схожи с чувствами этого насекомого. Я всё ждала, когда моё надоедливое жужжание и попытки выбраться наскучат моим… некогда близким людям и меня просто-напросто прихлопнут. Я даже зажмурилась, правда, лишь на мгновение, но этого краткого момента хватило моим дорогим друзьям, чтобы их физиономии исказила гримаса фальшивого беспокойства. Ева осторожно дотронулась до моего предплечья лишь кончиками пальцев и негромко поинтересовалась:

– Элис… Ты в порядке? Может воды принести? – Взгляд зелёных глаз, казалось, был наполнен неподдельным беспокойством. Лживая предательница! Я больше ничего не приму из твоих рук, Иуда. Моё выражение лица в который раз напугало подругу, и она молча, выставив ладони перед собой, отступила.

Муж, до этого усердно изображавший предмет интерьера, ожил и выдвинулся в центр зала. Запустив пятерню в волосы, он пропустил сквозь пальцы свои непослушные пряди, скорее с усталостью, чем стараясь произвести впечатление, как могло показаться случайному наблюдателю, Джо поднял с кофейного столика конверт. Белый, чем-то напоминавший тот, что я обнаружила в трамвае Эйча. Хотя все конверты похожи.

– Узнаёшь? – Глухо произнёс всего одно слово Джозеф, протягивая мне бумажный прямоугольник.

– Я должна быть знакома со всеми бумажными конвертами в Лондоне, по-твоему? – саркастично бросила я, забирая при этом подрагивающей рукой предложенное письмо, или что там скрывалось внутри. Но и заглядывать в конверт не имело никакого смысла: «Моему дорогому другу. Моему любимому Джо…» оповещали витиеватые буквы, выведенные старательной рукой на конверте. Письмо выпало из моих судорожно трясущихся рук. Они определённо хотят свести меня с ума. Свет, заливающий всё вокруг сквозь огромнейшие панорамные окна, казался ослепительным, я пошатнулась. Стены стали двигаться, а моё тело медленно оседало на пол. Джозеф опустился на колени рядом со мной, позволив себе невероятный акт нежности по отношению ко мне – взял своими горячими ладонями мои ледяные пальцы. Мне было сложно разглядеть его лицо, голова кружилась, и окружающее пространство вместе с ней.

– Это ужасно, осознавать всё заново, наверное, в твоём разуме немыслимая путаница. Просто позволь тебе помочь во всём разобраться, – муж по-прежнему сжимал мою хладную длань и выжидающе смотрел своими невыносимо голубыми глазами. Что я должна была на это ответить? Но лишь один вопрос крутился в моём отказывающем мозгу:

– Почему она? Почему Ева, Джо? Я что, хуже? – Даже целых три вопроса. Мой благоверный горько вздохнул и печально промолвил:

– Элис… – И продолжил смотреть на меня. Сознание цеплялось за голос мужа, как за утопающий за соломинку, прежде чем окончательно сдаться подступающей темноте.

Глава I

Последствия