Светлана Казеннова - Темнолесье. Начало пути

Я привыкла к сухому шороху трав, развешенных в нашей спальне, к скрипам деревянных половиц, к очаровательному говору местных, к запахам, пропитавшим воздух и кружащим голову; перестала вздрагивать от смеха домовых, просыпаться от топота маленьких ножек по чердаку, шарахаться от шепотков по углам, влюбилась в поверья и суеверия, которыми жили эти люди, в сказания о былых временах, в мифы и легенды, в ночные посиделки у костра, в умные речи Врана. В само это место. Лишиться всего этого было бы невыносимо. Я продолжала слушаться Врана, наставника барьерников, имени

которого не знала, своих подружек, обращаясь к той самой Силе внутри себя. Казалось, что именно в этом кроется решение. Стоит только вычленить ее, услышать, ощутить, и все встанет на свои места.

Я прикрыла глаза и начала отсчитывать дыхание, как вдруг ощутила тяжесть на своих коленях. Взглянув на возмутителя своего спокойствия, я совсем не удивилась, встретив хитрый прищур зеленых глаз с загорелого лица.

– Есть очень важное дело, которое я больше никому не могу доверить, – заговорщически прошептал Мстислав. – Выныривай из омута умиротворения.

– И внеси хаос в мир? – улыбнувшись, я столкнула его голову со своих коленей и потянулась всем телом. – Что за дело придумал опять? Давно за горохом не сидел?

Мстиславу вообще легко удавалось подбивать нас на свои сомнительные авантюры. Частенько они заканчивались неудачно и парни попадались, за что и несли наказание от наставника или старосты (кто первый их схватит), но мне пока везло: лишь несколько раз мы оказывались на грани провала, вовремя сматываясь с места очередного преступления. Каждый раз после очередной забавы мы оглушительно хохотали, обмениваясь впечатлениями – ведь еще немного, еще чуть-чуть и…

Подстрекаемая нашим заводилой, я залезала через узкую отдушину в амбар, чтобы стащить горсть напоминающих виноград солнечных ягод из личных запасов старосты, пока парни, надев тулупы и личины, отвлекали охранника; обжигалась о цветок папоротника, когда глубокой ночью со Смеяной готовила запрещенное зелье разрыв-травы. Обнаружила у себя боязнь высоты, когда полезла с ребятами на крышу здравницы любоваться полной луной. Тогда я наотрез отказалась спускаться по шаткой тонкой лестнице, теряющейся в темноте – помог только страх перед появившимся в поле зрения дворовым. Да много чего еще было. Каждое утро после таких прогулок мы с подругами зарекались еще раз поддаться на уговоры зачинщика, чтобы уже вечером подписаться на очередное баловство.

Мстислав встал и пошел вдоль реки к ракитовым кустам. Отряхнувшись, я поспешила за ним. Интерес жег изнутри, но вокруг было слишком много людей, чтобы друг рассказал о своем деле. Беседуя о всякой ерунде, мы неспешно углубились в лес. Там нас уже ожидали Варвара в обнимку с Костей. Я давно замечала за этими двумя особую нежность, проскальзывавшую в общении, но открыто они не демонстрировали свои отношения, так что я и не спрашивала. Сейчас же, видя их улыбки, предназначенные друг другу, и склоненные головы, мне стало неловко. Видимо, только мне.

– Итак, вот мы все собрались, – хлопнул в ладоши Слава. – Смеяну не ждем, она у Врана задержится сегодня.

– Ну, что ты опять придумал? – нехотя высвобождаясь из объятий возлюбленного спросила целительница.

– Видели, что сегодня приехали охотники со стольного града? Все

собрались в гостевом доме слухами обменяться да трофеи выменять. А это значит что?

– Ну не томи же, – проворчал Костя. – Жуть как не люблю, когда ты начинаешь по-учительски спрашивать.

– А значит это то, что пасечник тоже с ними! И мы можем наконец там пошуровать!

– Тебе меда на кухне не хватает? – не поняла я. Из рассказов ребят я знала, что они уже пытались проникнуть на дальнюю пасеку, но хозяин их всегда шугал.

– Ясь, там не только обычный мед. Стал бы я ради такой глупости рисковать, – тряхнул головой парень. – Молва ходит, что есть у него пчелы волшебные и что пыльцу они собирают на поле полуденицы, а мед их обладает чудесной силой – тот, кто его отведает, силу медвежью приобретает. Не навсегда, к сожалению, а только до восхода.

– А нам с Варей тут какая роль определена?

– Она на дуде сыграет, чтобы пчел успокоить, а ты покараулишь. Если все согласны – вперед!

Не дожидаясь ответа, он резво припустил между деревьями. Мы обменялись красноречивыми взглядами и поторопились за ним. Дорога до пасеки заняла совсем немного времени – парни провели нас напрямик через лес. Остановившись на окраине поля, мы огляделись по сторонам. В этой стороне я еще не бывала.

Небо уже наливалось красками заката, и жители этих домиков затихли. Колоды-ульи были установлены на равном удалении друг от друга. Проходя мимо волшебных пчельников и присматриваясь к каждому, я размышляла на тем, чем же они должны выделяться.

Услышав приглушенный оклик Вари, я поспешила к ней. Приблизившись к девушке, я поняла ее удивление: за специально высаженными колючими кустами малины стояли стволы бревна с выдолбленными в них дуплами, вокруг разливался приторный запах меда и цветов, щекотавший ноздри. Я потерла нос, чтобы не чихнуть.

– Отлично, – раздался за плечом шепот Мстислава. – Варвара, играй колыбельную. Яся, встань вон там и следи за полем. Если что-то заметишь – свистни. Кость, пошли.

Я отошла, куда было сказано, и стала наблюдать за темнеющим полем. За спиной тихонько запела дудочка. Жаркий приглушенный шепот подсказывал, что парни не знали, как добыть мед из полостей дерева. Несмотря на кажущуюся глупость ситуации – красть мед с пасеки! – в крови гуляла лихая отвага и от этого хотелось смеяться.

Голоса ненадолго смолкли, сменившись шорохами. Я обернулась и прыснула в кулак: Слава аккуратно вынимал маленький кусочек соты, стараясь не дернуть рукой. Извлечение прошло относительно спокойно, а дальше вышла заминка: на одной грани соты сидела большая пчела, но, застигнутая врасплох и убаюканная флейтой, она вела себя смирно. Парни гипнотизировали ее

взглядом, задержав дыхание. Очень медленно Костя поднял один палец вверх, и, повинуясь этому знаку, музыка заиграла чуть громче. Затем он мягко подсадил стражницу на палец и переместил ее на полочку под входом в улей. Облегченно выдохнув, ребята слаженно сделали шаг назад, а я отвернулась обратно к полю. И тут сердце, пропустив удар, подскочило к вмиг пересохшему горлу.

Между колод появилась большая тень, мало походившая на человека, разве что в большом тулупе. Вот она остановилась и приподнялась… Медведь.

Непослушными губами я еле слышно свистнула, и мелодия за спиной резко оборвалась. На смену ей раздалось рассерженное гудение. Затылок обожгло горячее дыхание и, не успев даже дернуться, я оказалась прижата к телу парня.