Рыжая Ехидна - Мама из другого мира. Делу – время, забавам – час

– Я думаю, что пора сменить ребят. Кричать на холоде больше часа во все горло – как бы не заболели. Кто у нас работает во вторую смену?

– Вместе пойдём, – вызвался дедушка Ульх, которому уже стало скучно. – Заберу ребят и провожу до лавки, там согреются и перекусят.

Народу у нашего торгового места собралось уж как-то слишком много. При попытке протиснуться мимо двух бугаев, перекрывших мне обзор, я услышала:

– Не лезьте туда, леди, драка там! – и меня даже попытались придержать за плечо.

Ну уж нет. Легонько толкнула бугая воздухом, чтоб понял, с кем имеет дело, и рванула в образовавшийся просвет. Выхватила глазами Мира, которого удерживали двое парней постарше, бледного растерянного Фырка, Эда, который прикрывал Малику, прижимающуюся к прилавку, не подпуская к ней взрослого парня, размахивая перед собой шинковкой, а впереди мой Шон в уже порванной куртке, защищающий прилавок со стороны покупателей от нападающих на него трех оборванных подростков лет пятнадцати. С другой стороны отгонял посторонних Пепел. Гевин и Ричард их всё же поднатаскали в плане защиты, так что навыки пригодились, но будь нападающие старше и действуй более толково – парни бы не выстояли.

Уже сейчас я поняла, что Шон держится на голимом упрямстве. Из-за моей спины вынырнул Колин и заслонил собой Димку-Шона, приняв увесистый удар на согнутый локоть, в то время как на лице Димы отразилось недоверчивое удивление. Пока я соображала, как остановить это безобразие, парни решительно заняли позицию спина к спине. Я не понимала, к кому кидаться, кого защищать в первую очередь? Толпа неохотно отхлынула, оставив в кругу троих бандитского вида взрослых парней, один из которых мимоходом ткнул под дых вырывающегося Мира. Тот согнулся, закашлявшись. С угрожающей целеустремленностью взрослые двинулись к Малике.

Ага, щаз три раза! Кто вам позволит?!

Ещё до того, как у меня получилось создать между своими воспитанниками и нападающими плотные воздушные щиты, рядом раздались странные щелчки. На свободной площадке взвился фонтан пыли – Ульх кнутом удерживал бандюг на расстоянии. Это был не наш привычный и всеми любимый ворчливый дедушка, сейчас я видела матерого хищника, который умел заставить с собой считаться. Утяжеленный кончик кнута плясал в опасной близости от ног хулиганов. Ульх не замахивался над головой, не пугал широкими движениями, ведь вокруг дети и зеваки, он направлял свое оружие каким-то нижним замахом, лишь силой запястья и локтя. Было очевидно, что резкий взмах вверх из такой позиции, и жало кнута приласкает противника от паха до подбородка.

– Вот, вы поглядите! – послышался глас Беатрис, за которой следовали стражники. – Напали средь бела дня на воспитанников королевского приюта Тадеуса Оберона! Где это видано?! Да куда вы смотрите, раз у вас такое прямо под носом происходит! – распекала она их как могла. – Жалобу на вас напишу!

Оборванцы попытались улизнуть, но мои щиты стали непреодолимым препятствием. Дедусь остановил одного из старших бандюков, захлестнув его ноги кнутом, инстинктивно выделив главного.

Мир крепко держал растерянного Фырка за руку, не позволяя ему драпануть, в то время как представители правопорядка уводили задержанных. Вместе с ними ушла и Беатрис, шепнув, что подключит меня к процессу при необходимости.

С Шоном все было не так плохо: оторванный рукав куртки его расстраивал значительно сильнее, чем наливающийся на подбородке синяк. Ощупав сына и попутно почистив его одежду, я переключилась на Колина с той же целью, а затем и на остальных. Малика стояла, сгорбившись и совершенно не обращала внимания на Эда, пытающегося ее успокоить. Пришлось подойти и обнять обоих сразу. На секунду прижавшись, Эд отстранился. Я шептала девушке, что все хорошо, что ее уже никто не тронет, что уже можно не бояться.

– Да я не за себя боялась. Они у нас пытались выручку отнять, а там столько денег! Мы ведь почти весь товар продали. Вот гады, всё испортили!

Девушка уже не прижималась ко мне, но и не ускользала из объятий. Боже, какие же они все недоласканные. И это уже никак не восполнить!

– Леди управляющая, мы же не бросим Фырка?

Я чуть было сама не фыркнула в ответ – куда ж я денусь!

– Не бросим. А кто должен вас сменить? А, впрочем, уже неважно. На этом месте уже толку не будет после скандала. Собирайтесь. Перекусите сейчас и друга своего накормите.

Мы собрались было уходить, когда нас окликнул один из распорядителей ярмарки – на его груди висел медальон, который носили все организаторы.

– Вы уже уходите? Я хотел купить ваши новые приспособления. Только хочу сам проверить их в деле, если позволите.

– Да-да, пожалуйста, – дети быстро расстелили полотно, и странный покупатель азартно принялся тестировать изделия Овара.

– Тонко чистится морковка и свеколка очень ловко, – не удержалась Малика.

– Действительно, очень ловко. Найдется ли у вас пять комплектов?

– Найдется, только за одной овощечисткой сейчас к Гери и Кендре сбегаю, – подорвался с места в карьер Эд. Дедушка Ульх только хмыкнул ему вслед.

– А зачем вам пять комплектов? – не сдержала любопытства Малика, уже пришедшая в себя.

– Один себе, остальные – замужним дочерям в подарок, – добродушно улыбнулся мужчина.

– У вас четыре дочери замужем?

– Замужем две, еще двоим приданое с женой собираем.

Подбежал запыхавшийся Эд с недостающей овощечисткой. Малика получила расчет за покупку и счастливо выдохнула.

– Все продали! Эд, мы продали все комплекты! И еще одну овощечистку!

Уходили ребята, горланя во всю мощь своих легких:

Чудо-чистку сделал Овар, очень радуется повар!

Тонко чистим огурец, кузнец Овар молодец!

Мир обнимал за плечи Фырка, то ли опираясь, то ли придерживая, чтобы не сбежал. Мне же предстояла задачка: разобраться в произошедшем и выяснить, кто такой Фырк.

Маленькое помещение позади посудной лавки, предусмотрительно арендованной в качестве комнаты отдыха, гримерки и склада, было под завязку набито возбужденными героями происшествия. Даже сдержанный на эмоции дедусь довольно посмеивался. Все устали и подзамерзли. От перекуса не отказался никто. Шустро распотрошив одну из корзин с сухим пайком, мои подопечные принялись жевать, разрываясь между желанием поделиться впечатлениями и едой. Почему Фырк носил странное прозвище, я выяснила уже через несколько минут – этот мальчишка забавно пофыркивал, выражая любые эмоции, начиная от удовольствия и заканчивая раздражением. К примеру, сейчас Фырк демонстрировал столь нехитрым способом блаженство, держа в каждой руке по бутерброду и изучая влюбленными глазами корзину с провизией. Ох, только икоты нам тут не хватало! При виде чашки с молоком Фырк на миг перестал жевать. Мои тоже были такими первую неделю после приобретения фермы.