Евгений Луковцев - Линии Леи

Такого я не ожидал. Нет, я и невидимок не ожидал, и вообще события последних дней были из ряда вон, но чтобы так? Насколько же Виктор Петрович сотоварищи важные шишки, что могут позволить себе рыться в делах полиции, как у себя на кухне? И чтобы полиция знать не знала об их существовании?

– Честно, Лёш, я не хотел такой подставы. Понятия не имею, кто эти люди, и предположить боюсь. Думал, что это ты мне сейчас расскажешь. Посмеешься, назовешь мнительным балбесом и просветишь насчёт какого-то нового секретного следственного управления на Метрополитене, которое гоняется за пассажирами-невидимками…

Я подкрепил свои слова приглашающим жестом, подвинув на дальний край стола один из двух запотевших стаканов. Смыслов в ответ потянул себя за лацкан форменного кителя. Мне пришлось вернуть стакан на свою сторону.

– Ну извини, я тебя разочарую, – он указал на флэшку. – И вот, кстати, теперь самое время обсудить вопрос насчёт невидимок. Мне некогда было в деталях рассматривать запись, но я очень надеюсь, что ты сейчас подробно и крайне правдоподобно объяснишь, что за чертовщина там происходит.

Я невесело улыбнулся и достал из рюкзака ноутбук. Не дожидаясь, пока он включится, воткнул флэшку в разъём. Разворачивать экран не стал, и Алексей, скрипя ножками стула по кафелю, сам подвинулся ближе.

Когда видео запустилось, я не сразу понял, что там снято. Потом сориентировался: изображение шло разом с двух камер, расположенных в разных концах вагона. На правой половине экрана я, собственной персоной, сидел с закрытыми глазами среди других немногочисленных пассажиров. На левой не был виден, нужную часть вагона скрывали три широкие спины.

Вот поезд остановился, люди потянулись к выходу. Они вставали, даже задремавшие открывали глаза и спешно вскакивали. Одного уснувшего попутчики подёргали за рукав, не давая попасть в неприятную ситуацию. Но не меня! Я продолжал сидеть, привалившись головой к поручню. Пассажиры шли мимо меня, словно не замечая. Вагон почти опустел, осталась только одна фигура, стиснувшая в руках целлофановый пакет.

– Стоп! – скомандовал я сам себе и остановил запись. – Смотри!

Отмотав на три секунды, я начал покадрово листать изображение, специально для Алексея тыча пальцем в нужную часть экрана. Там пакет смялся сам собой и попытался выпасть из моих рук. Моё тело при этом всё так же не подавало признаков жизни.

– Не понимаю. Что там? – сказал Смыслов.

– Ну пакет. Ну вот же! – я ещё раз промотал запись назад и вперёд.

– Непонятно. Слишком мелкое изображение. Будто тень погуще легла.

– В пустом вагоне? – я раздражался его скептицизму. – Ну ладно, давай дальше.

Картинка снова поехала вперёд. На видео пакет сам собой шевельнулся раз, другой, и я признал, что в иной ситуации сам счёл бы это огрехом записи. Даже когда он заметно подпрыгнул вверх, это ничего не доказывало. Я мог бы и сам поднять свою ношу руками. Да, не открывая глаз. Зачем? А это другой вопрос.

Качество изображения резко ухудшилось. Машинист погасил свет, окончательно давая понять, что поезд не пойдёт по маршруту. Потом одну половину экрана перекрыла темная фигура – это мимо меня, едва не коснувшись ноги, прошёл работник метро. Даже не глянул в мою сторону! Вышел в противоположном конце вагона, убеждённый, что салон пуст.

– Как тебе это?

– Странно. Более чем, – согласился Смыслов.

– А вот теперь смотри внимательно!

На экране я вскочил, озираясь по сторонам. Отмахнулся рукой, словно от страшного насекомого. Полетел кубарем. Дрыгнул ногой, вскочил, отпрыгнул. Всё так, как я и рассказывал "товарищу майору", но в то же время… На видео это больше походило на психический припадок, чем на реальную драку.

– Вот, вот сейчас они меня ножом ткнули! – Я невольно похлопал себя по плечу, где под курткой создавал небольшую припухлость слой бинтов.

– Но на записи этого не видно, – констатировал Смыслов.

– Нет. И то, как я делаю бросок через бедро…

– Технично, красиво, но выглядит как пантомима, – закончил он.

Оставались последние секунды записи. Поезд нёсся в тоннеле, на видео было почти черно. Моя фигура прекратила размахивать руками, теперь она просто дрыгалась, всё сильнее сползая к правому краю экрана.

За окнами посветлело – это состав выкатился на платформу. Но меня не было видно: ближняя камера не захватывала самый угол вагона, куда меня зажали невидимки. А на дальней, из противоположного конца, изображение оставалось слишком мелким и темным. Вот тебе и доказательства…

– Останови! – велел Лёшка.

Я мгновенно шевельнул пальцем, подчиняясь. На экране застыл всё тот же нечёткий интерьер вагона в двух ракурсах, нарушаемый только моим ботинком, зависшим в районе потолка.

– Вот! – Хмм… – я уставился на экран, немало озадаченный. – Тебя не впечатлило всё остальное, но почему-то заинтересовал именно этот момент?

– Конечно. Ты не видишь?

– Нет. Признаться, тут картинка ничуть не необычнее предыдущей.

– Это если не знать размеры вагона. Так попасть подошвой в кадр можно, только если встать под камерой на руки.

– На ходу? Я не цирковой.

– Не в этом дело. У нас же две камеры. На этой деталей не видно, зато положение тела можно различить.

– И о чём оно тебе говорит?

– Что ты три секунды провисел в воздухе параллельно потолку. А потом в таком же положении мигрировал к двери и завис в полуметре от пола. Не помогая себе руками!

Я прокрутил запись и убедился, что Смыслов прав, мои последние кульбиты напоминали кадры из "Матрицы". Более того, там даже угадывались два удара с размаха головой о стену вагона.

– Не совсем так я себе это представлял, но слава богу, что хоть тут ты мне веришь.

– Вообще-то мы не первый день знакомы, я тебе с самого начала и на слово поверил. Но тебе ведь не для меня доказательства требовались? Вот, ты их получил.

– В первую очередь, для себя. Всё никак не могу отделаться от мысли, что надо больше спать, меньше работать, а с алкоголем вообще завязывать.

– Переходи к нам на службу, и эта мысль станет твоей вечной несбывшейся мечтой.

– В органы? Ни за что. Мне дорога моя свобода.

– Ну и зря. Ты бы точно справился. С твоей наблюдательностью. Вон, даже фальшивого следователя на раз выявил.

– Кстати, о следователе! – Я крутнул запись дальше, ожидая появления в вагоне Виктора Петровича, но изображение застыло, как только моё тело рухнуло безвольно на пол. – А это что, всё?

– Да. Файлы у нас нарезаны кусками по несколько минут, этот был последним, что я успел скопировать. Потом припёрлись эти твои следователи. Или псевдоследователи, уж не знаю. Я вопросов им не задавал, поскольку сам хожу в отдел мониторинга только как посетитель. У старшего смены вопросов не возникло, а сопровождал их наш зам. В общем…