Александр Головко - Герой вечного времени

– Люблю творчество Лермонтова, – сказал, улыбаясь, Михаил, – могу декламировать бесконечно. А вот друзья пусть вас ублажают собственными сочинениями.

– И я люблю творчество Лермонтова, – подхватила Джульетта. – О Кавказе, он первым написал так проникновенно. И лучше всех!

– Ты – максималистка, дочка, зачем обижать новых друзей? Поэзия, как и любое творчество, сугубо индивидуальное дело. Всем места хватит на Парнасе, а мы, согласно признанию Пушкина, «живём на склонах оного, у горы Бештау».

– Простите, – покраснела Джульетта, – не хотела никого обидеть, с Лермонтовым я с детства, так получилось, его творчество такое романтичное. С Тамарой в «Демоне» ощущаю некую мистическую связь, мне близка поэзия опального поручика, как никакая другая…

Она говорила, а Михаил не сводил глаз с Джульетты. И, казалось, это было нечто большее, чем благодарность девушке за ее творческую любовь. Он понял, что Джули понравилась ему с первого взгляда, но лишь теперь он понял, что это то, что называют любовью с первого взгляда…

Михаил смотрел на милое личико, на прекрасные линии и формы ее фигуры и понимал, что проваливается в какую-то нирвану обожания и желания видеть эту девушку всегда, восхищаться ее голосом, воспевать, носить на руках…

Андрей, заметив этот жгучий взгляд, почувствовав, что поэт смотрит на Джульетту как-то по особому, наклонился к нему и спросил шёпотом:

– С тобой все в порядке?

– Да, Андрюша, – и, словно преодолев в себе какое-то сопротивление, произнес, – да, мистика, сплошная мистика. Мы с Джули оказывается, очень схожи во вкусах и не только…

Принесли заказ на всю компанию – мороженое в нержавеющих чашках на высоких ножках и бокальчики с кофе «Капучино».

Поначалу разговор не клеился. Инициативу взял на себя Станислав, заговорив на любимую тему о том, что в наше время люди всё меньше читают, особенно молодое поколение.

Андрей заметил ему, что дамам это может быть не интересно.

Тут неожиданно Михаил вызвался почитать стихи Байрона, и стал читать на языке оригинала.

Вдруг перешёл на немецкий, декламируя Гёте. Всё это будто шутя, он вошел, что называется, в раж. Друзья слушали и удивлялись. Им уже не находилось места среди этого блистательного монолога.

Под конец Михаил прочитал своё стихотворение о Кавказе. Напомнив, между прочим, что это известные стихи Лермонтова.

– Вы так образованы, знаете литературу, языки, но в жизненных вопросах, по-моему, как-то теряетесь, – осторожно заметила Елизавета Романовна. – Кто вы по профессии?

Михаил смутился. Видя замешательство друга, Андрей поспешил на помощь:

– Миша – гуманитарий, он сейчас в творческом поиске. Теперь здоровье поправляет у нас на водах, как во времена Пушкина и Лермонтова.

– Я думаю, обосноваться на Кавказе, ищу работу по преподавательской или переводческой линии. Свободно говорю на четырех языках.

А вы, Джули, чем занимаетесь? – полюбопытствовал Михаил.

– Я только что окончила медицинский институт. Буду лечить детишек.

Михаил с удовлетворением отметил, что это известие ему по душе:

– Прекрасно! Я счастлив, сегодня у меня удачный, можно сказать, судьбоносный день…

Станислав и Андрей переглянулись. Неужели их новый друг влюбился? Это радовало, но и тревожило: новый зигзаг фортуны, что из этого выйдет?

Время пролетело незаметно. Пора уходить. Андрей со Стасом задержались, Елизавета Романовна отошла к зеркалу, Михаил и Джули вместе вышли из кафе.

Ему захотелось непременно договориться о следующей встрече. Он теперь не сомневался, что влюбился. Джули, своим ангельским видом располагала к откровенности, и он решился, будь, что будет!

– Джули, вы так восхитительны, мне хотелось столько вам сказать… Мы могли бы встретиться ещё?

Она потупила глаза и произнесла:

– Я ещё ни с кем не встречалась. А вы приезжайте к нам в Пятигорск. Мы можем побродить по городу, в парке…

– Отлично! Я давно хотел пройти по лермонтовским местам. Увидеть грот Дианы, полазить по горе Горячей, посетить домик под камышовой крышей…

– Вы с друзьями приедете?

– Не знаю, без них мне пока трудно ориентироваться, но хотелось бы составить вам компанию без добрых друзей…

А вот и они! Станислав, Андрей, Елизавета Романовна, мы тут с Джули договорились о встрече в Пятигорске, она мне обещала показать лермонтовские места. Как вам эта идея?

Андрей глянул на Стаса, тот промолчал. Тогда он сказал:

– Если надо, я с удовольствием составлю вам компанию. В ближайшее воскресение месяца местные поэты собираются в доме Алябьева на заседании литобъединения «Слово».

– Жаль, я не смогу – дела, – вставил Станислав. Хорошо, что ты поедешь.

– Да, Михаил ведь ещё слабо ориентируется в Пятигорске, я провожу его до Цветника, вы там встретитесь, а я тем временем пообщаюсь с поэтами в «доме Алябьева».

Михаил обрадовался:

– Ну вот, всё складывается отлично!

Стас подытожил:

– Прекрасно! Ну а на сегодня, по-моему, пора и честь знать. Нашим милым дамам необходимо вернуться в Пятигорск. И у меня есть кое-какие дела.

Проводили женщин до электрички. Андрей прошёл с Михаилом до квартиры, где он жил со Стасом, потом отправился домой.

Стас же отправился к рынку, нужно было посетить издательство в Базарном переулке, где готовилась к выходу его новая книга.

Сигнальный экземпляр книги Стасу не сделали, он был несколько разочарован этим, да и сегодняшними событиями. По его мнению всё складывалось, не совсем так, как ему хотелось.

И это знакомство Михаила с девушкой… Что оно несёт? Он может потерять контроль над Лермонтовым, поручик станет непредсказуемым, а Стас не любил неожиданностей. К тому же финансовое бремя одному не потянуть…

Если так пойдёт дальше, то предприятие под его кодовым названием «Явление гения» грозит немалыми затратами. Он втайне хотел, чтобы Лермонтов был полностью зависим только от него, но боялся, что не справится с финансовой составляющей.

Его скромный доход педагога-репетитора позволял едва сводить концы с концами. Немного выручала концертная деятельность в санаториях курорта и продажа авторских книг.

На концертах он выступал со своими стихами и песнями. За долгие годы, что называется, обкатал темы о любви, гражданскую лирику. Всё проходило «на ура». Стихи и песни чередовались, а импозантная внешность, строгий костюм, бабочка, мягкие движения, обаятельная улыбка и бархатный голос доводили экзальтированных дамочек до экстаза. Они окружали Станислава после концерта, покупали его книги с автографом.

Обжегшись в первом браке, он оставил жене и дочери дом. После развода перебрался в родительскую квартиру, зажив прагматичной холостяцкой жизнью. Имел даму сердца, но соединяться с ней не спешил.