Марина Эльденберт - Невеста поневоле

Потом со мной случилась Чарли, запах которой попросту разнес мой контроль в щепки. Стоило к ней приблизиться, я чувствовал себя будто под кайфом или под чудо-таблетками для повышения потенции. Она пахла одуряюще, не передать как, и рядом с ней приходилось по крупицам собирать свой контроль, потому что Шарлин Мэдисон была для меня неприкосновенна.

Правда после того, как Чарли выбрала Доминика, это сумасшедшее притяжение будто схлынуло. Остальные встречи с волчицами были лишь отголосками того желания. Просто влечением волка к незанятой самке. Я на собственной шкуре узнал, почему вервольфы для брака выбирают волчиц: пахли они все одуряюще. Очевидно, когда растешь в стае, относишься к этому нормально, а мне приходилось привыкать. Конечно, у меня все по-прежнему было под контролем, но появление такого влечения скорее раздражало, чем развлекало. Будто я подросток со спермотоксикозом.

Кто знает, возможно поэтому среди всех остальных я выбрал Алишу. Она пахла чем угодно, только не собой. Она понравилась не моему волку, но мне. Невесту я выбирал не по запаху, а просто так. По ее действиям, по тому, как она держится, что говорит, по вызову во взгляде. По тому, что в отличие от своих кузин, не лезет из кожи вон, чтобы мне понравиться.

Как оказалось, она вообще не хочет мне нравиться! И готова пойти на все, чтобы меня от себя отвадить. Даже спать в чужой постели.

Это было забавно, но сегодня мое терпение лопнуло.

Какого беса?!

Я не понимал, где ошибся. Я не сделал ничего, чтобы волчонок меня боялась. Может, поторопился в спальне, позабыв о том, что опыта в подобных играх у нее немного, если не сказать ноль, но постарался загладить впечатление за ужином. И что в итоге?!

Алиша не хочет становиться моей истинной. В древности это считалось огромной честью, а моя временная невеста относилась к этому, как к смертному приговору. Папаше спасибо за такую политику! Мой старик далеко, но яд его жизненных принципов отравил всю стаю и добрался до девчонки.

Которая согласна была стать чьей-угодно невестой, только не моей. Что дальше? Проведет следующую ночь в постели Августа или другого волка? Кажется, я недооценил всю широту ее фантазии!

Я совершенно не по-джентельменски столкнул волчонка в бассейн. Контроль трещал по швам, желание ее проучить стало нестерпимым. На этот раз не дурацким мытьем полов, а чем-то, что ей не понравится. Волк оскалился, и требовал наказать зарвавшуюся волчицу.

Которая сейчас выглядела как мокрая кошка и отплевывалась от воды. Надо было раздеть ее, но даже сейчас одежда облепила ее тело, очерчивая руки, плечи, ключицы и небольшую упругую грудь со стоячими сосками. От этого зрелища контроль окончательно со мной попрощался, несмотря на то, что я по-прежнему ощущал лишь запах туалетной воды.

Я стянул ботинки и присоединился к ней, хотелось лично отмыть каждый сантиметр ее прекрасного тела, тем более что бассейн в особняке Прайеров, а теперь в моем особняке, подходил для этого идеально: чувствительные к химическим ароматам вервольфы использовали современнейшую систему очистки воды, которая нейтрализовала бактерии и любые посторонние запахи, в чем я успел убедиться вчерашним вечером. С этой стороны вода была мне по пояс, но дальше бассейн становился глубже.

– Ныряй, Али! – приказываю я, шагая к ней. – Смывай с себя этот ненужный шлейф. Или я могу тебе помочь.

Она мотает головой и целиком уходит под воду, чтобы вынырнуть уже на глубине, подальше от меня. И так дальше и дальше, пока не доплывает до другого конца.

Я же в несколько больших гребков оказываюсь рядом с Алишей, прижимая ее спиной к бортику. Она вскрикивает от испуга, вся сжимается, но мое терпение окончательно лопается: упираясь ногами в тонкую ступеньку внизу, я задираю ее руки над головой и утыкаюсь носом в бьющуюся на шее жилку.

Кожа у волчонка мягкая, бархатная, прохладная после внезапного купания. Поэтому я неосознанно касаюсь ее губами. Запах у духов стойкий, и затея с бассейном уже кажется не такой хорошей. Для наказания глупой девчонки, пытающейся обвести меня вокруг пальца – да, для того, чтобы услышать ее настоящий аромат – вряд ли.

– Тут бы не помешало мыло, – говорю невозмутимо.

Удар в колено скорее неожиданный, чем болезненный. Терпеть боль я могу, а вот за оскорбление от какой-то девчонки хочется отыграться на ней же. Тем более когда волчонок целится выше и почти попадает. Приходится уворачиваться.

Я рычу и смотрю в лицо этой смертнице, сталкиваюсь с волчьим взглядом. Светлая радужка Алиши окрашивается в желтый, наливается цветом, делая ее лицо нечеловечески красивым. Необыкновенным. Русые пряди тоже начинают серебриться, словно волчий мех. Передо мной почти волчица.

– Катись к бесам, альфа! – рычит волчонок. По-настоящему грозно. – Туда, откуда ты вылез! К твоей бесовой матери!

Восхищение ее красотой лопается, как мыльный пузырь. Я просто макаю девушку в воду. Вниз – и тяну наверх.

– Мерзавец!

И снова.

– Это тебе не сойдет с…

Слова Алиши поглощает очередной всплеск воды.

– Пусти! – всхлипывает она, а я снова прижимаю ее к бортику. Обессиленную и несчастную.

Алиша дрожит, распластанная по моему телу, но после парочки попыток дернуться, очевидно, понимает, что наши с ней силы не равны. Ярость, гнев отступают, когда я понимаю, что волчонок плачет. Не напоказ, а по-настоящему. Когда не получается сдержать слезы.

Тогда я обхватываю ее сильнее: не для того, чтобы подчинить, а чтобы защитить. Прижимаю к плечу ее лицо, глажу по голове.

– Тише, – шепчу я.

– Ненавижу, – устало огрызается она.

Противно в груди колет совесть. Куда делся мой хваленый контроль, которым я всегда гордился? Растворился в этом бесовом бассейне!

Рядом с Алишей.

Растворился вместе с ароматом духов?

Я принюхиваюсь, и сквозь остатки синтетического запаха улавливаю тонкий аромат волчицы. Соскальзываю ниже, прижимаюсь щека к щеке. Губами черчу линию: от нежной кожи за ушком до ключицы. И едва сдерживаю себя, чтобы не повторить обратный путь языком, слизывая капельки воды, оставшиеся на ее шее.

Алиша снова делает попытку вырваться, но она потратила все силы на предыдущий раз. Это правильно. Не сопротивляйся, волчонок. Удовольствию не противятся. Я все-таки исполняю свое желание: целую, облизываю, ласкаю ее шею, ключицы, ложбинку между грудей. Я чувствую себя опьяненным. Ее вкусом, ее ароматом, ею целиком.

Все так остро.

Так ярко.

И сдерживаться нет сил.

– Не нужно, – выдыхает Алиша, когда я сжимаю ее грудь, коленом раздвигаю ее бедра и прижимаюсь к ней, давая почувствовать, как сильно ее хочу. Ее сопротивление только заводит сильнее. Заставляет кипеть не только кровь. Как мы еще не вскипятили воду в бассейне!