Сильвия Лайм - Поцелуй багрового змея. Часть 2

Но, может быть, это пока… Может быть, потом станет легче… А в этот миг он мог позволить себе каплю безумия, клокочущего в висках, как небо перед грозой.

Фиана.

Фиана.

Фиана.

По крайней мере, сейчас его никто не видит. По крайней мере, сейчас он один в собственном личном пекле с ее лицом перед его глазами.

Низкий стон сорвался с губ мастера ядов, когда он понял, что даже холодный душ не помогает выкинуть девчонку из его головы. Даже в ту секунду, когда он почти не чувствовал ее запаха, только влажные струи воды, она все равно была перед ним.

Тихо выстанывающая его имя: «Астариен…»

Молния пронзила позвоночник, он зажмурился, пытаясь перестать дышать вовсе. Пытаясь перестать слышать и видеть.

Помнить.

Глухое рычание вырвалось из горла, когда и это не помогло.

Астариен не заметил, как его рука словно сама собой опустилась, неожиданно обхватывая каменно-твердую напряженную плоть. Паучьи боги… Он едва мог себя контролировать, видя перед собой только узкое женское лицо. Словно до сих пор ощущая под пальцами ее кожу …

Ладонь чуть качнулась, и тут же сквозь звон в ушах снова прозвучал ее голос.

Стон.

И все мысли выбросило из головы, словно внутри разорвалась колдовская бомба.

Он хотел ее каждую секунду, каждую минуту, каждый собственный вздох.

Рука начала двигаться почти независимо от его желания. Астариен чувствовал себя мальчишкой, который не может сладить с собственными стремлениями. Но это было чересчур для него.

Горячие волны жгучего удовольствия ударили по телу, рассыпая в мышцы раскаленные угли мурашек, вызывающих желание продолжать и не останавливаться. Возвращающих образ распахнутых женских губ, от которых хотелось сильнее зажмуриться, чтобы увидеть.

По-настоящему.

Снова.

Фиана… У него в руках. Ее трепещущее, вздрагивающее от исступления тело, ее серо-стальные волосы, рассыпавшиеся по его груди, хрупкие ладони, неуверенно скользящие по нему, запутывающиеся в его прядях и осторожно, незаметно перебирающие родовые бусины… Словно он мог ее за это наказать.

– Хекш, – хриплый стон вырвался из горла сквозь плотно стиснутые зубы.

Рука двигалась быстрее, подстегивая яркое болезненное воспоминание. Острый, пьянящий образ, отравивший его не хуже, чем это сделала бы настойка из белой королевы.

Он хотел ее. Мрак и демоны, как же он хотел очутиться в ней, войти в ее податливое тело, лаская гладкую, как шелк, кожу, вырывая заново стон за стоном из ее груди. Коснуться губами всего того, чего бесстыдно касались сегодня его пальцы.

Это было чересчур для него.

Она проникла в его кровоток, и он ничего не мог с этим поделать.

Астариен поднял ту самую руку, на которой все еще незримо остался след ее тела, и сжал в кулак. Вонзился зубами в жесткую плоть, ловя губами холодный влажный воздух. И задыхаясь.

Другая рука стала резче, приближая его к собственной пропасти.

Ее стон.

Вдох – воздух ножом по горлу.

Разряд по позвоночнику.

Фиана…

Судорожные движения, сильнее стиснутые зубы.

Еще сильнее. До крови вошедшие в кожу клыки.

И снова ее тихий стон в ушах, вызывающий самый сильный разряд сквозь позвоночник, толкающий его за черту:

«Астариен…»

– Хекш, – выдохнул, с громким рычанием выплескивая пламя из собственного тела, задыхаясь от грохота в груди. Продолжая едва двигаться снова и снова, пока в мышцах не поселилась долгожданная пустота.

Вот только перед глазами продолжало стоять женское лицо. Узкое, худое, с тенью длинных ресниц на тонкой коже…

– Проклятие, – прошептал Багровый змей, стиснув зубы и с силой ударив по прозрачной кабинке кварцевого стекла.

Тонкий каменный лист не покрылся трещинами, он в тот же миг разлетелся мелкими осколками по полу, рассыпая вокруг острую стеклянную крошку.

Астариен выскользнул из душевой, не обращая внимания на то, что вода растеклась по плиткам, заполняя пространство комнатки. Он вышел прочь из лаборатории, оставляя за собой все, что там произошло. Только вездесущий запах Фианы унося за собой.

Ночной ветер ударил по мокрому телу змея, но он не обратил внимания. У него оставался последний шанс отвлечься, который помогал ему всегда. Работа. И прямо сейчас мирай попытался сконцентрироваться на том, что же вызывало у него такое странное чувство диссонанса все последние дни.

У него была проблема, и ее необходимо решать.

Может быть, ночь – не самое лучшее время для поисков и размышлений. А может, как раз наоборот. Академия спала, и никто не мешал Астариену обойти ее вдоль и поперек, изучая и пытаясь понять, что происходит. Пусть даже при этом он будет обнаженным, а с волос по телу будут стекать мокрые дорожки. Того, что у него, ко всему прочему, разбит кулак и с него на траву капает кровь, он, как водится, даже не заметил.

В любом случае никто не станет задавать дурацких вопросов.

Астариен помнил, что инкубационный рубин из лаборатории анемона пропал ровно две недели назад. Ректор Рессел был обеспокоен вопиющим фактом воровства в его собственной вотчине, но не придавал этому событию столь серьезного значения, как сам Астариен.

Инкубационный рубин – вещь безумно дорогая, являющаяся почти реликвией. Камень богини Иль-Хайят подобных размеров встречается очень редко. А рубин академии был почти со страусиное яйцо. Если в ближайшее время он не будет найден, слухи дойдут до царя Торриена, и вряд ли преподавателям понравится то, что он им по этому поводу скажет.

Однако и особенного беспокойства эта пропажа не вызывала. Вынести с территории Верхней Шейсары такой камень невозможно, на границе существует магический досмотр, исключающий вывоз сильных артефактов за черту города. Да и сам рубин, скорее всего, должен скоро всплыть на одном из черных рынков. Тогда-то Астариен и его гвардиары легко обнаружат и его, и похитителей.

Однако Багровый змей опасался другого. Что неизвестный похититель вовсе не собирался продавать рубин. А значит, ни на одном рынке он никогда не всплывет.

Если сильная магическая реликвия понадобилась культистам, можно только гадать, как они ей воспользуются. И каких неприятных сюрпризов следует ждать в ближайшее время.

Все это могло оказаться просто пустыми предположениями. Домыслами. Однако Астариен чувствовал, что не ошибается. А чутье подводило его редко.

Обойдя один раз главное здание самоцветов, Багровый змей сумел немного отвлечься. Мысли вернулись в привычное русло и прямо сейчас крутились вокруг странного факта: инкубационный рубин пропал из лаборатории две недели назад. Но растения, которые выращивались с его помощью во всех прилегающих оранжереях, продолжали расти почти в привычном темпе. Один из лаборантов даже сегодня обрадовал его новостью, что эксперимент с несколькими ядами будет проведен вовремя, потому что необходимые ингредиенты успели созреть и без рубина.