Зосима Тилль - Дама без изюма / Кое-где

– Марго, – Муся, бесповоротно влюблённая в Булгакова, всегда так называла свою внучатую племянницу, – Корни дома пускать надо. И чем этот твой столичный Майкл лучше нашего Мишки Соломонова? Он же бегает за тобой аж с шестого класса! И «Жигули» купил, и цветы дарит, и нам, вон, сантехнику всю поменял.

– Бусь, ну Мишка – не Майкл. Не хочу я ждать Мишку со смены, борщи ему готовить и… Мусенька, мне «летать», мне быть не Кирой, а Сайрой хочется, и не Соломоновой, а Кеффир… – Кира бегала по комнате и сортировала «бренды» от «тряпья».

– Мусь, ну я хочу, чтобы меня не за борщи любили! Ну, что мне Мишка может дать? Вот корни пущу и заберу тебя.

– Марго, запомни – где родился, там и пригодился, – Муся, как парализованная, сидела на неудобном табурете и утирала слёзы фартуком, который, судя по заплаткам, был ей почти ровесником, – И чем ты там заниматься будешь? На что жить станете? – это был последний аргумент женщины, посвятившую всю жизнь воспитанию своей Марго.

Пакет… В последнее время раздумья Киры всё чаше упирались в мысль, что в свои сорок с хвостиком она могла бы всех случавшихся с ней сравнить с пакетом, в который собирают мусор. Нет, не классическим, специально для того сделанным, а пакетом в глобальном его пакетном смысле.

За несколько дней до отъезда Кира битую ночь по-бабьи утешала старшую из падчериц Тоську, взъевшуюся на сестру Женьку и, за компанию, на весь белый свет за никчёмность своей такой обезличенной личной жизни. Младшая исхитрилась выскочить замуж поперёд, и тем, следуя народной примете, наложила на старшую «венец безбрачия».

Когда все аргументы про тщету суеверий и запотевшую бутылку водки на столе собственной уютной кухни, повышающую шансы на крепкий семейный очаг (первый взнос на каковую кухню Кира уезжала зарабатывать в Златоглавую), были исчерпаны, она не нашла ничего лучшего, как, долив по стаканам остатки муската, на голубом глазу заявить отчаявшейся:

– А вообще, Тоська, в жизни любой женщины всегда наступает один прекрасный день, и она встречает своего особенного мужчину, при виде которого понимает, он и есть её будущий муж!

– Зная твой характер, вернее будет сказать – первый! – слабо огрызнулась в ответ захмелевшая страдалица.

– Ты забываешь, я уже замужем, причём за вашим папой! – Кира попыталась сгладить укол.

– Это ты так считаешь, а наш папа просто женат на тебе! – категорично заявила ей Тоська, махом допила остатки креплёного и молча ушла спать.

Теперь, на значительном удалении от семьи, этот диалог, затерявшийся в бурной череде последовавших событий, всё чаще всплывал в Кириной памяти, раз за разом пополняясь всё новым и новым содержимым и вылившись, в конце концов, в эту самую «Теорию пакета».

Кира считала, чем больше женщина себя любит, тем меньше должна быть сумочка на её плечах. Ведь чем меньше её сумочка, тем больше выказываемая ею потребность не любить, но быть любимой. Следовательно, маленькая сумочка – признак самовлюбленной особы, тяготящейся собственным одиночеством.

Далее. Чем больше потребность женщины быть любимой, логически размышляла Кира, тем больше её желание о ком-то заботиться. Чем больше её желание заботиться о ком-либо, тем больше сумок с продуктами она носит. Следовательно, большие сумки – признак любящей особы, концентрирующейся на своих близких. И, наконец, женщина не была бы женщиной, если бы не дарила свою любовь и не окружала заботой других. Поэтому, когда Кира видела женщину с маленькой сумочкой на плече и большим пакетом в руках, она была уверена, что перед ней по-настоящему счастливая и состоявшееся женщина. Исключение из её логики составляли только дамы с сумочкой и маленьким пакетиком для всего, что в эту сумочку не уместилось. Кира всегда удивлялась, почему в качестве «подсумка» ими выбирается бумажная «малипуська» с лейблом крутого бренда нижнего белья. Ведь какого бренда исподнее надето на барышне не суть важно, считала она, важно то, чтό это бельё собою украшает. Такой «продакт плейсмент» мог использоваться разве что в качестве намёка на уровень запросов для вероятных соискателей их благосклонности, но эти скабрёзные мысли – впрочем, как и всё «с душком» – она предпочитала не брать в голову.

За исключением двух мужей, бывшего и текущего, отношения у Киры бывали. Случайные, чаще непродолжительные, но яркие. Как если бы их начинали вечером в пятницу, когда есть с кем, есть с чем, есть где, но непонятно, как и, по большому счёту, зачем. А исключения, как известно, только подтверждают правила.

Вот представьте: идёте вы в любой маркет, закупаете все надлежащие атрибуты, складываете их на кассе в фирменный пакет – и вот оно, начало отношений. Они развиваются бурно, в начале даже красиво. На своего визави вы фонтанируете всем арсеналом своего обаяния из фраз и навыков. В субботу эти отношения приобретают чёткие формы выживания. А в воскресенье вы закрываете дверь, предварительно сказав дежурное «Пока!» и собираете остатки отношений во всё тот же «фирменный» пакет. Туго завязав его, иногда вы обнаруживаете, что где-то возле дивана или прикроватной тумбочки осталась недосказанность. Вам так не хочется вновь развязывать этот пакет, но и специальный начинать нет особой нужды. Специальные пакеты – для специальных отношений. Эти пакеты прочные, чаще всего с завязками, чтобы можно было что-то добавить.

Но мы ушли от темы. И вот – вы обнаружили некие недосказанности, подошли к уже собранному и крепко завязанному пакету и.… не знаете, с чего начать. Чаще всего материал, из которого изготовлен этот пакет, такой же одноразовый, как и отношения, остатки которых он содержит. Узел никак не хочет поддаваться, как бы вы ни старались. Оно и понятно – силы потрачены на отношения. И вы решаете не заморачиваться – «Выброшу в другой раз!». Но ведь в другой раз вы можете начать собирать составляющие отношения в тот – специальный – пакет. Никогда, слышите – никогда! – не тащите в специальные пакеты недосказанности, предназначенные для «фирменных» – маркетовских пакетов. Лучше выбросьте их вообще без пакета. Хороши же вы будете, если притащите в начинающиеся настоящие отношения половину бутылки полувыдохшегося кентуккийского бурбона!

В начале каждого месяца, в первую неделю после зарплаты Кира назначала себе «курс повышения самооценки». В эти дни, заходя в ближайший к её съёмной квартире супермаркет, она намеренно обходила стороной товары по «жёлтым ценникам» и целеустремлённо наполняла свою корзину снедью, не упомянутой в очередном раздаваемом на кассах «акционном» каталоге. Ощутив таким нехитрым способом свою принадлежность к пресловутому «среднему классу» и изрядно истощив свой кошелёк, она вновь возвращалась в стойло привычной бедности.