Наиль Сафин - Гонитель

Улегся в кровать с намерением подремать хоть пару часов перед работой, но сон, как и ожидалось, не шел. Мысли крутились вокруг странного видения с молоденькой Еленой. Понятное дело, что большая часть сцены в избушке – выверты ушибленной головы, но почему-то ощущалась абсолютная уверенность в истинности рассказа девушки. Казалось, я наяву вижу гаденькую физиономию усатого колхозника, бордовое от стыда лицо отца – и мать, в слезах утешающую его. Его, а не страдающую в это время дочь! Какими извергами надо быть, чтобы подвергнуть собственное дитя такой пытке? В них не было ничего человеческого, а значит убить – не грех вовсе, а заслуженное возмездие. Засунуть тела в холодный погреб и бросить там гнить – меньшее, что она могла сделать. Но как потом забыть пережитый позор и страх? Как избавиться от липкого ощущения грязи и отвращения к самой себе, навсегда поселившихся в душе?

А у меня на душе скребли не то что кошки – целый львиный прайд. Собственно, в дверь тоже кто-то настойчиво скребся – оттого и прошел навалившийся транс. Не оправившись еще до конца от навязчивых мыслей, я как сомнамбула проковылял через всю квартиру, впустил визитера, и только потом взгляд мой остановился на вошедшем Шкете, тихонько уткнувшемся мне в ноги. Не обратив на это особого внимания, я поднял глаза к зеркалу и увидел в нем изможденное лицо с чуть заостренным носом, небольшим шрамом на правой щеке и алыми линиями, на мгновение вспыхнувшими на коже. А из глаз с красными вертикальными зрачками по небритым щекам почему-то катились слезы…

Глава 4

Обдумывая увиденное, я растерянно уселся на кровать. Если появление Шкета меня не сильно беспокоило (уже привык, что он следует за мной, как тень отца Гамлета), то краснота в глазах внушала нешуточную тревогу. Узоры на коже, понятное дело, привиделись – секундное замешательство. Может ли это быть галлюцинацией? Да, но маловероятно: с тех пор, как покинул бар, я вполне четко осознавал всё происходящее. Постарался прислушаться к ощущениям – слегка урчит в животе, чешется затылок, внутренняя пустота и отсутствие смысла жизни. Вроде всё как обычно. Хотя постойте-ка! Последнего обычно не было. Не фанат я экзистенциализма и подобной ереси – сколько ни читал Сартра, ничего внутри не екало. А тут прямо пробило, словно затычку из заполненной ванной вынули. И было странное ощущение, будто эмоции – посторонние, чуждые моей природе. Я посмотрел в вечно грустные глаза Шкета, разлегшегося в ногах, вытер невесть откуда взявшиеся слезы, несколько раз ударил себя ладонями по щекам, затем решительно подошел к зеркалу – и там, к величайшему облегчению, увидел самые обыкновенные человеческие глаза серого цвета. Мои то есть.

Что ж, одним глюком меньше, одним больше – кому какая разница? Позавтракаю, выпью два-три стакана кофе – и всё произошедшее накануне забудется, как новогодний корпоратив. Препятствием к амнезии служил центнер невероятно разумной собачатины у меня в комнате, но это – дело поправимое.

Мобильный разразился звонком, заставив вздрогнуть. На треснутом экране определился номер Шольца. И что ему нужно с утра?

– Здорово, Никит! Ты где пропал-то? Я кофе был вынужден себе сам делать – не по-дружески это. Тут такое происходит, не поверишь!

Посмотрел на часы – половина одиннадцатого. Это как так получилось? Только недавно был рассвет, а сейчас уже разгар рабочего дня!

– Я-то как раз поверю, Шольц. А вот ты – вряд ли. Я тут проспал немного, замолви там за меня, если что. Скоро буду! – и бросил трубку.

Нацепив первую попавшуюся одежду и на ходу почистив зубы, побежал на работу. Шкет, как заправский телохранитель, неотступно следовал за мной. Мне, честно говоря, его компания пришлась по душе: прохожие частенько провожали нас опасливыми и уважительными взглядами. Да, в нашей ситуации скорее собака выгуливала человека, но людям-то было невдомек. По привычке рванул к автобусной остановке, но глянул на Шкета, потом на часы и снова на Шкета. А ну его! Пойду пешком. Всё равно опоздал уже так, что терять нечего. Да и начальство вряд ли хватится…

Остановившись у ларька с шаурмой, я заказал одну и заплатил. И тут Шкет рявкнул так, что продавец съестного подпрыгнул на месте. Извинившись за поведение собаки, я строго приказал Шкету сидеть тихо. Раздалось утробное рычание, и нам с продавцом самим захотелось сесть и притихнуть. После второго громогласного рявка я предположил, что пес трапезничать желает, и заказал вторую шаурму – Шкет удовлетворенно разлегся в тени ларька. Такого на мою зарплату не прокормишь…

В офис пес, к счастью, заходить не стал, вальяжно расположившись под кустом сирени при входе. Оставив шаурму рядом с ним, я резво проскочил лестницу. После слов Шольца ожидал увидеть в офисе всё что угодно – от массовой драки до толпы оперативников, но никак не думал, что встречу угрюмую тишину. Весь разношерстный коллектив сидел смирно и молча. Я даже начал подозревать, что они работают. И только бесстрашный Слава Шольц в привычной манере замахал рукой, безжалостно разрывая тишину выкриком:

– Никита! Сделай мне кофе, будь добр! И присаживайся быстрее, я тебе тут… прожект один покажу.

Я даже отвечать не стал. Лишь по привычке пошел на кухню. А когда поставил перед Славой дымящуюся кружку, тот жадно отхлебнул обжигающей жижи и принялся тараторить:

– Прикинь, сегодня на работу не вышли Дмитрий Михайлович и Елена Вениаминовна!

– Ну и? Они – начальство. Отдыхать изволят, наверное, – попытался изобразить я недоумение.

– Ты не понял! Ведь не даешь мне рассказать, – гневно нахмурился Славка. – Пришла какая-то девушка – высокая, симпатичная. Очень даже. Глаза такие, знаешь…

– Слав, давай ближе к телу.

– Да-да. Пришла она, значит, и сказала, что оба они, то есть Дмитрий Михайлович и заместительница, срочно отбыли в московский филиал для повышения квалификации. А нам сюда назначают временного управляющего из Москвы! Ее то есть, Марию Ивановну Сорокину, – со значением произнес парень, подняв указательный палец. – А вместе с ней пришел какой-то крючкотворец, невзрачный такой, лысенький, с кожаным портфельчиком. Аудит проводят! Взялись за нас капитально, друг! – поправив очки, резюмировал он.

– Согласен, всё это странно, но я по-прежнему не понимаю причины твоего волнения. Что нам с тобой до аудита? Мы с деньгами делов-то не имеем. А московскую выскочку быстро на место поставим. То есть не мы, а Лера с Томой.

– Так-то оно так. Но я ж программист!

– И-и-и? – в нетерпении протянул я.

– А то, что нет у нас никакого филиала в Москве. И не было никогда. Кто оцифровывал учредительные документы? Кто делал резервные копии жестких дисков начальства? Кто…