Александр Пахотин - Конец Большого Карантина

Повсюду можно было услышать ругательства: вирусная морда; Нюханьская свинья; антисанитарная скотина; санитайзера на тебя нет; Нюхань с тобой; горбатого вирус исправит и т.п.. Популярной стала и переделанная народная пословица Любишь кататься, люби и вирусы носить. В последнее время к этим словам и выражениям добавились и новые, в которых использовался корень КОВИР. Например, трудную проблему могли назвать заКОВИРистой, появилось ругательство «КОВИРа на тебя нет». Но самое большое распространение, особенно среди СОРа (средних офисных работников) получило выражение «вызвать на КОВИР», то есть, «вызвать на ковёр».

Так вот, шёл уже шестой месяц МК. Расстроенный отсутствием вакцины ВЛ в очередной раз вызвал мэра. От такого внеурочного вызова мэр впал в отчаяние. Он не знал, что докладывать, как сделать так, чтобы тот не расстроился и не отлучил его от бюджета. Но, как всегда и случалось в истории великой Расландии, всё решилось само собой. В этот день мэр был спасен от доклада, а ВЛ – от расстройства.

Пока мэр мчался по полупустым улицам на доклад к Великому Лидеру, тот читал докладную записку своего пресс–секретаря со смешной фамилией Усатов. Вопреки своей фамилии, пресс–секретарь терпеть не мог никакой растительности на лице, и вообще был бритоголовым, за что многие чиновники и журналисты за глаза звали его Лысым.

ВЛ листал страницу за страницей и, наконец, дошел до обзора сообщений иноагентств о КОВИР–20, теперь было принято называть его так из–за протестов Тикая. Там он вдруг обнаружил потрясающую новость: «По результатам некоторых исследований Тикайских учёных появилось предположение, что КОВИР–20 может находиться на отдельных поверхностях, не разрушаясь, до десяти месяцев».

ВЛ хитро улыбнулся, закрыл папку и вызвал своего помощника.

– Где там мэр?

– Уже приехал. Ждет в приёмной, господин Великий Лидер.

– Зови!

Открылась дверь и в кабинет ВЛ вошел белый как бумага мэр Новаграда Стырин. Губы у него заметно дрожали, ноги едва удерживали грузное тело; ему казалось, что он потеряет сознание, как только Великий Лидер произнесет первое слово. Мысли крутились в голове диким хороводом: «Что сказать? Как начать? Если он узнает правду, мне конец. Что делать? Что делать? Что–о–о?!».

ВЛ стоял и молча смотрел на готового упасть в обморок мэра. От этого взгляда мэру стало совсем плохо, он весь покрылся потом. Ему даже показалось, что он от страха пустил несколько капель в штаны. Но ВЛ вдруг широко улыбнулся, и довольным голосом произнес:

– Вот что я скажу тебе, батенька Стырин (ВЛ называл мэра только по фамилии). Завтра утром я объявлю о продлении карантина.

Мэр с облегчением выдохнул, но тут же забормотал:

– Как о продлении? Как? Столица уже почти полгода сидит на карантине, господин Великий Лидер. Дебилы… Ой… жители уже на исходе сил. Мы же им не разрешаем выходить из дома… Только ДАКам… прошу прощения… только Добровольным Агентам Карантина.

– А ты знаешь, Стырин, что Нюханьский вирус, а точнее, КОВИР–20 может сохраняться на поверхностях до полутора лет!

– Как? Он же не может прожить больше месяца!

– Нет, Стырин. Нет. До шестнадцати месяцев! Так что докладывать об «успешных испытаниях вакцины на мышах и кроликах» мне пока не надо. Даю тебе ещё два месяца. Если не принесешь мне вакцину (или хотя бы испытательный образец) через два месяца, распрощаешься с должностью. И чтобы твоя вакцина убивала этот Нюханьский КОВИР наповал. Ты понял меня, Стырин? Два месяца и ни днём больше. Всё свободен. Готовь наш красавец Новаград к большому карантину. И смотри у меня… Кстати, как там народ? Не бунтует?

– Какой там бунт, господин Великий Лидер! Сидят как мыши по норам! На МПП да на подачках от ГРОБа много не набунтуешь.

– Что?

– Прошу прощения, господин Великий Лидер. Я говорю, какой там бунт на Минимальной Продуктовой Помощи да на подачках от Городского Рабочего Отдела Благотворительности. Концы с концами едва сводят.

– А мне докладывают, что все довольны. Вот, только что докладную записку читал от Усатова.

– Ну, а что им не быть довольными–то? На работу не ходят. Сидят на диванах да телевизор смотрят или в своих этих компьютерах сидят. Хорошо, что теперь у нас СИР работает. Все в ужасе от наших «международных» новостей о пандемии. Вы очень своевременно распорядились незаметно перейти на СИР во время карантина. Все же только вирусом и интересовались в тот момент. А теперь никто даже не подозревает, что смотрят наш родной, Суверенный…

– Поменьше болтай там! Жду вакцину. Свободен!

На следующий день Новаград и вся остальная Расландия услышала обращение Великого Лидера и впала в прострацию. Основная новость заключалась в том, что Карантин и изоляция Расландии продлевается ещё на четыре года. Если бы Великий Лидер мог услышать то, что в тот самый момент кричалось, визжалось, хрипелось, произносилось сквозь зубы и шепталось в его адрес в домах, квартирах и даже богатых особняках, он бы, наверное, просто рассыпался на миллион кусочков, чтобы исполнить хотя бы один процент пожеланий своих граждан. Ведь ему пришлось бы не только сгореть, утонуть, провалиться в преисподнюю, раствориться в кислоте, стать поганкой, хромым ослом, импотентом, быть разобранным на органы, четвертованным, колесованным, поднятым на дыбу, повешенным и обезглавленным, но, в то же самое время, пойти одновременно в самые разные места от Нюхани и гнилых бисирских болот до детородных органов и иных не самых красивых частях человеческого тела.

Вернувшись от Великого Лидера в свой кабинет, мэр Стырин срочно созвал всех своих референтов и помощников. Основную мысль его сорокаминутного выступления можно было выразить одной фразой–эвфемизмом «Где, мать вашу, вакцина?..». А заключительный мессидж его спича был таким «Уволю на х… всех, если вакцины не будет через месяц, максимум, полтора! Делайте, что хотите! Хоть сами рожайте!».

Честно говоря, из всей команды мэра родить могла только красавица Сара, да и то не вакцину и не за полтора месяца! Но Сара в совещании мэра участия не принимала, поэтому «родить» вакцину должны были его многочисленные референты и помощники. Перепугавшаяся свора мэра вскочила в свои импортные «внедорожники» и понеслась в его загородное поместье.

После экстренного собрания–вздрючки обслуживающего персонала поместья свора мэра также быстро унеслась в Новаград, как и появилась.

Теперь обслуга, застращенная референтами, разделилась на две шмондер–команды и побежала в охотничий и гостевой домики. Через пятнадцать–двадцать минут из обоих строений показались две неравных по количеству, но равных по состоянию затерроризированности группы. Молодые учёные и лаборанты были буквально изгнаны из охотничьего домика пинками и теперь испуганно толпились на улице, держа в руках пакеты, сумки, рюкзаки и чемоданы. А у гостевого дома небольшой кучкой стояли седовласые согбенные «мужи науки» во главе с шустрой тётей Фросей.