Александр Пахотин - Конец Большого Карантина

– Не зря! Сами съедим.

– Неудобно как–то… мы уже сказали ей. Может, откроет ещё.

– Ну, тогда стой здесь сама и жди у моря погоды! Я пошел домой.

Василий решительно развернулся и исчез за дверью собственной квартиры. Зинаида постояла в нерешительности еще минуты три, переминаясь с ноги на ногу. Руки ломило так, что держать пирог уже не было никаких сил. Она аккуратно поставила блюдо с пирогом на широкие лестничные перила и свесила вниз затёкшие руки.

«Ладно, – подумала она. – Пойду домой. Пусть Вася берёт пирог и ест сам. Я уже ненавижу и этот пирог, и нашу дурацкую затею с дружеским визитом».

Она, как и Василий, вздохнула и открыла дверь своей квартиры.

– Вася! Она так и не открыла дверь. Иди забери этот дурацкий пирог и ешь его сам. Меня уже тошнит от запаха яблок.

– Давно бы так, – обрадовался Василий. – Такой пирожок нужен мне самому, – добавил он игриво и вышел из квартиры за пирогом.

Через несколько мгновений Василий вернулся – в руках он держал пустое блюдо. Зинаида удивленно посмотрела на него, а Василий, в свою очередь, с неменьшим удивлением посмотрел на Зинаиду. Немая сцена продолжалась несколько секунд.

– А где пирог? – в унисон спросили они друг друга.

– Вася! Тебе нельзя съедать за раз так много, – укоризненно произнесла Зина. – Мог бы и мне кусочек оставить, – добавила она.

– Ты меня разыграла? – спросил Вася. – Это тебе не надо было съедать пирог! Это ты могла бы и мне кусочек оставить.

– Погоди! – заподозрила неладное Зинаида. – Вот те на! Немезидушка–то наша, свет Фемидовна, унесла–таки пирог!

– Во, даёт, скоростная мокунистка! Вот кому в КЛОПе участвовать! – то ли восхитился, то ли удивился, то ли огорчился Василий.

***

А между тем, дорогой мой читатель, если бы ты решил поинтересоваться личностью Немезиды Фемидовны Джастис, то увидел бы, что она представляла собой образец настоящего расландского патриотизма. Всю свою сознательную жизнь она посвятила борьбе за справедливость. В детстве Немезида Фемидовна Джастис носила самые обычные имя, отчество и фамилию, и в её свидетельстве о рождении значилось «Розалинда Ивановна Пустоголов».

Маленькая Линда, так родители звали её до НОРы (Народной Освободительной Революции), не задумывалась о своей судьбе до той поры, пока её не затянуло в водоворот революционной борьбы с тогдашним Великим Лидером и его реакционным рабским режимом. Вступив в первичную ячейку тогда ещё подпольной мокунистической партии, Линда возненавидела вторую либеральную половину своего имени и влюбилась в первую. Теперь она с гордостью носила имя Розы, потому что точно такое же имя было и у страстной революционерки Розы Пермоглюкс.

Не буду утомлять читателя подробностями революционной борьбы и карьеры Розы Ивановны Пустоголов, хотя и то и другое достойно отдельного тома ЖОПРа (Жизнь отечественных пламенных революционеров). Я уверен, что Немезида вошла бы историю и в отдельный том ЖОПРа, если бы осталась Розой Пустоголов, увы, жизненные обстоятельства вели Немезиду другой дорогой. Скажу лишь, что в ходе революции она лично встречалась с самим Стальным Фениксом. Так в период НОРы прозвали сурового главу ЧВК (чрезвычайного военного комитета) Сигизмунда Фениксовича Железнова.

Во время революции и особенно после неё ЧВК вёл беспощадную борьбу с разного рода контрреволюционерами, либералами, оппозиционерами и прочими внутренними врагами Расландии.

Сразу после революции Роза Ивановна, как самая образованная в партячейке (она закончила три класса сельской школы), возглавила отдел борьбы за образование свободных расландцев (ОБОСР). Понимая, что поголовно грамотные, но несознательные крестьяне не захотят изучать основы научного революционного мокунизма, она организовала так называемые МОНСТРы (мобильные отряды научного сознательного труда расландцев). Когда глава партячейки Менгелев поинтересовался у Розы, почему «труда», она ему объяснила, что наука – это труд. Она по школе помнила, как тяжело ей давались знания в школе, как их единственная учительница по всем предметам, Раиса Львовна Пыталова таскала их за волосы и била большой деревянной линейкой по голове, наставляя: «Учёба – это труд, знания – это сила». А дома отец порол её за малейшие проступки. Однако, справедливости ради, надо сказать, что Иван Иваныч Пустоголов никогда не таскал Линду за волосы, а только нещадно порол ремнём, приговаривая: «Будешь знать, как родиться девкой! Привыкай! Тебя потом и не так пороть будут!».

Иван ненавидел не только свою дочь, но и жену за то, что она родила ему девчонку. После первых родов она уже не могла больше рожать и за это Иван начал её поколачивать. Родившаяся, к большому разочарованию Иван Иваныча, девчонка, прервала их мужскую династию Иван Иванычей. Все предыдущие поколения Пустоголовов с гордостью называли своих мальчиков Иванами. Вот поэтому образование и науки давались Розалинде поистине тяжким трудом. Лишь один раз отец не наказал её. Как–то Раиса Львовна пожаловалась Ивану Иванычу на то, что Линда курила с мальчишками на улице у школьного туалета. Дома Иван подозвал испуганную Линду и потребовал объяснения. После её чистосердечного признания он впервые не взялся за ремень, а посмотрел на неё с сожалением и сказал: «Ты там всякую дрянь не кури. Если что, бери мои сигареты, они с фильтром». И всё. Именно с той поры послушная Линда начала курить исключительно сигареты с фильтром, за что одноклассники прозвали её Линда Фильтр.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.