Наталья Федюшина - Страж сезонов

«Еще бы. Жить с четырьмя пенсионерами»

Как бы Фрида не уважала возраст, но понимала насколько это тяжело. Им требуется столько же внимания, сколько и маленькому ребенку. Но если последний вынужден слушаться советов старших, то с пожилыми людьми договариваться бесполезно. У них явно больше жизненного опыта, и они каждый раз стараются об этом напомнить. Крыть такую карту нечем, хоть и не всегда пожилые люди бывают правы.

– Если работа вам не нужна, то не буду задерживать, ― сказал мужчина, собираясь закрыть дверь.

– Нет. Стойте, Клейтон, ― крикнула Фрида, вспомнив имя.

– Мистер Клейтон, ― уточнил мужчина. ― Входите. Я не намерен подпирать дверь вечно.

Фрида поспешила выполнить приказ. «Беспрекословное подчинение», ― вспомнила она условие из объявления. Внутри дом оказался еще мрачнее, чем снаружи. Половицы скрипели под ногами. С потолка свисала паутина. Но больше всего Фриду удивило зеркало. На него была накинута грязная тряпка, к которой не прикасались уже лет сто. Девушка даже не была уверена, что это зеркало. Возможно, картина или африканская маска.

«Почему бы и нет. Такие сейчас в моде»

– Нам сюда, ― произнес Клейтон, указывая на дверь слева.

Фрида замялась, и мужчина не стал дожидаться ее решения. Он вошел первым. Девушка последовала за ним. За дверью оказалась мрачная кухня под стать старику-дому. Никаких узорчатых занавесок, полевых цветов в стаканах и цветочных сервизов. Обычный заварник и чашка стояли на столе у окна. Рядом с ними устроилась одинокая тарелка с макаронами. Скорее всего теми, что быстро заваривались. И конечно же яичница. Типичный холостяк стоял рядом, словно приглашая за стол, но его взгляд говорил об обратном.

– Это мне? ― неуверенно спросила Фрида.

– Ты видишь здесь еще кого-то замерзшего? Клацанье твоих зубов раздражает. Сядь и поешь.

– Спасибо, ― еле слышно ответила она и подошла к стулу.

Противный скрип разнесся по комнате.

– Извините, ― произнесла Фрида, когда отодвинула стул и аккуратно присела, боясь, что он развалится прямо под ней.

– Это первый и последний раз, ― произнес Клейтон, присаживаясь напротив.

Он увидел, как округлились глаза девушки и уточнил:

– Впредь эта кухня принадлежит тебе. Сама готовишь. Сама убираешь.

Фрида кивнула, набивая рот теплой едой и запивая горячим чаем.

– Готовишь только для себя.

– Точно. А где ваша тарелка? ― спросила она, когда переживала кусок яичницы.

– Я же сказал, что ты опоздала.

– Извините.

Фрида потупила взгляд, рассматривая две макаронины, которые шевелились. Ей казалось они действительно живые. Пришлось мотнуть головой и выбросить из нее такую чушь. Когда она вновь посмотрела в тарелку, макароны стали обычными и ничем не примечательными.

– Если мне необходимо будет кормить только себя, то как же вы? ― поспешила продолжить разговор Фрида. ― А пенсионерки? Вы меня познакомите? И где мне брать продукты? А что насчет оплаты?

– Вот дерьмо. Плохая была идея обзавестись сиделкой. Ты всегда такая шумная?

– Нет, ― ответила Фрида и вжалась в стул.

Клейтон оценивающе посмотрел на нее, словно решал выставить за дверь свою новую работницу или дать все-таки шанс.

– Мне нужна работа, ― тихо подытожила девушка.

– Вернее деньги, ― уточнил Клейтон. ― Шмотки, побрякушки и кафешки. Впрочем, чему я удивляюсь. Судя по твоему виду, ты никогда не работала, и родители перестали обеспечивать свою любимую дочурку полгода назад. Не больше.

Фрида проглотила колкость и не сказала ни слова. Новый работодатель все равно бы не поверил ее истории. Та и зачем ее рассказывать? Жалость ― была меньшей, что ей сейчас было нужно. Рассказ о бедной девочке, которая начала работать с одиннадцатого класса и отвоевывала свою бюджет у матери вряд ли бы растрогал сердце незнакомца. Детские обиды рвались на поверхность, но Фрида придушила их отложила вилку в сторону.

– Так вам нужна сиделка или нет? ― обиженно спросила она, вернув колкость Клейтону.

– Нужна, ― сухо ответил он. ― Но не мне. И хватит выкать. Я ненамного старше тебя.

– Как скажешь.

Клейтон встал и подошел к холодильнику. На нем был один обычный магнит черного цвета, который держал пару-тройку листов. Мужчина вернулся за стол и бросил бумаги перед Фридой. Взгляд пробежался по заголовку.

– Обязанности?

– И договор. Последнее ты можешь расторгнуть в любой момент. Я не буду расстроен даже если это произойдет завтра или через час. Вот дубликат ключей от всех комнат, кроме самой дальней на втором этаже.

– Почему?

– Она моя.

Фрида прикусила губу и потупила взгляд. Глаза мельком пробежались по печатным буквам, но сейчас она не поняла ни слова. В голове мелькали сотни идей. Одной из них было послать все к черту и уйти, но девушка сдержала порыв. Она снова посмотрела на Клейтона. Что-то в нем притягивало. Фрида вязла в его взгляде словно в зыбучих песках. Тембр его голоса ласкал слух и будоражил тонкие нити сознания.

– Будут вопросы можешь написать их на листке и прикрепить к холодильнику, ― продолжил Клейтон свой монолог, засунув ключи обратно в карман штанов. ― А сейчас предлагаю тебе доесть. Я выйду ненадолго, чтобы дать время подумать.

Он не соврал. Клейтон поднялся и вышел из кухни, оставив Фриду наедине со своими тараканами. Одни из них плясали румбу, другие жались по углам в поисках выхода. Девушка не знала, что ей делать. На голодный желудок плохо думалось. Для начала она решила доесть. Еда оказалась довольно-таки вкусной. Конечно, не такой, как готовил Оливер, но терпимо. Вспомнив друга, Фрида снова прикусила губу. Хотелось бить кулаками стены от безысходности.

«Дурак. Зачем ты это сделал?»

Ей хотелось забыть о глупом предложении друга. Он не звонил, и Фрида была только этому рада. Желание ― снова встать на ноги и сделать это самостоятельно въелось в кожу и дало плоды. Время жертвы обстоятельств прошло. Необходимо было взять себя в руки и заняться хорошо оплачиваемой работой. Жалость к себе только прикормит зверя неудач, а его ни в коем случае нельзя пускать на порог. Займет кровать и наследит в душе грязными лапами.

Фрида отставила пустую тарелку в сторону и вновь посмотрела на список обязанностей. Ей предстояло смотреть за четырьмя пенсионерками. Разговаривать с ними, выполнять просьбы, но главное следить, чтобы они не выходили из комнат и не пересекались с друг другом. Последний пункт Фрида перечитала раза три.

– Я что должна стать надзирательницей. Как в тюрьме, ― сказала она, удивленно рассматривая лист.

За еду ничего не говорилось. Их не нужно было кормить, купать и все такое. Просто разговаривать и держать взаперти.

– Немыслимо, ― воскликнула Фрида.