А. Воробей - Смотритель хищного города

Мы идем где-то под северо-западной частью Города. Я считаю шаги, чтобы примерно определить длину коридора и отметить это расстояние на карте. Пит плетется справа, держит фонарик. Его рюкзак бренчит и плюхает. Меня раздражает весь этот шум, который подхватывается стенами и эхом уносится вдаль в бесконечную кроличью нору.

– Зачем ты вечно таскаешь с собой это барахло? – ворчу я.

– Если мы вдруг заблудимся, не проси поделиться едой и не подсаживайся к моему костру! – шипит он на меня, как разъяренная росомаха.

Пит безнадежен. Невозможно ему что-то доказать или переубедить. Если он вбил что-то себе в голову, то проще это принять. Ни в коем случае не спорить. Спорить он может до бесконечности. Если у него закончатся доводы, он выдумает новые. Как-то раз я проснулся от того, что он ворвался в мою комнату и начал с жаром что-то доказывать, подняв тему, о которой мы спорили две недели назад. В тот день он хорошо запомнил одну вещь – длину моих ног. Сразу после того, как я, не вставая, впечатал его в стенку напротив кровати. Между прочим, перед этим я слушал его пламенную речь, сдобренную нелепыми аргументами и выдуманными фактами минут десять, накрыв голову подушкой. Только потом не выдержал. Не представляю, что будет, когда он переберется к нам окончательно.

– Эй, что это?!

Пит направляет фонарик вниз, на полу что-то ярко отблескивает.

Мы подходим ближе и видим аккуратно разложенные наручные часы. Кожаный ремешок на краях протерся, механизм заводной, но, как ни странно, часы еще работают и, готов спорить, показывают правильное время. Не понятно оставили их тут недавно или уже очень давно. Неужели кто-то ходит сюда и подкручивает пружину? Еще одной чертовщиной больше! На металлической спинке гравировка: «К.М.» Кто этот загадочный К. М.? Откуда он здесь взялся? Как сюда попал? Как долго пробыл тут?

– Слушай, – говорит Пит, прерывая мои размышления. – А если он до сих пор здесь?

Смотрю на него, как на психа. Сколько, по его мнению, можно бродить в этих коридорах и не умереть от жажды и голода?

– Тогда тебе точно пригодится один из этих дурацких амулетов, – признаю я.

Пит оскорбляется до глубины души, щурит глаза и смотрит презрительно, но я чересчур толстокож для каких-то там презрительных взглядов. Мне все равно.

Отмечаю крестиком место, на котором лежали часы. Возможно, это важно. Возможно, кто-то специально оставлял за собой след, чтобы привести нас к чему-то. Интересно, к чему?

Впереди развилка. Досюда мы еще не доходили.

– Знаешь что, я не параноик! – не унимается Пит. – Тут явно кто-то есть! Вот сейчас увидим кто из нас двоих придурок!

Он достает из рюкзака гаечный ключ (его то он зачем прихватил) и начинает отстукивать по стене морзянку: «Постучите три раза». Железный коридор проглатывает металлический звон и уносит вдаль, мне делается не по себе. Хватаю Пита за ворот и оттаскиваю от стены:

– Не трогай это место!

Пит смотрит на меня испуганно и кивает. Он тоже что-то почувствовал.

Воздух вокруг нас электризуется. Волоски на руках, будто намагниченные, встают дыбом. Скверный знак. Крайне скверный.

Пит направляет луч света вперед, но тот тонет в темноте. Да, я знаю, как это звучит. Свет не может тонуть в темноте, луч света с легкостью разрежет любую тьму, но только не бункерную. Бункерная тьма словно всасывает свет. Заглатывает его в себя, как абсолютно черное тело, поглощающее все падающее на него электромагнитное излучение. Любого фонарика хватает на несколько метров, а дальше его свет рассеивается и пропадает в сокрушительной черноте. В черноте, в которую еще никто из нас не отважился шагнуть. Потому что она, кажется, может проглотить любого из нас с той же легкостью.

Мы решаем, что наша экспедиция на сегодня окончена и надо возвращаться, как вдруг подземный коридор выкашливает на нас три приглушенных удара.

Я не из пугливых, но даже у меня отвратительные, колкие мурашки расползаются по коже. Пит замирает в оцепенении.

До нас доносятся новые постукивания, на этот раз ближе.

– Волк, ты это слышишь? – Пит трясется и пятится назад.

Конечно слышу, я же не глухой! В коридоре кто-то есть. И этот кто-то подбрасывает нам вещи, бродит по нашему Бункеру, понимает азбуку Морзе и отвечает нам стуком. Или… это сами стены стучат нам в ответ?

– Так, – не выдерживает Пит. – Пошли уже отсюда!

– Вот еще!

Я живу здесь много лет и давненько мне не было так любопытно, как сейчас. Черта с два я двинусь с этого места, пока не встречусь с загадочным К. М., кем бы он ни был.

Стук раздается чаще и ближе.

– Волк, ты спятил! Точно спятил! Валим!

Пит топчется на месте и начинает перебирать амулеты, не зная какой именно ему понадобится, в итоге собирает их в одну горсть и сжимает в кулаке. Я не могу не поддеть его:

– Надеюсь, у тебя имеется амулет, делающий штаны непромокаемыми?

Это действует безотказно. Пит страшно оскорбляется, сбрасывает рюкзак с плеч и встает в героическую позу, широко расставив ноги. Прямо-таки грозный воин Мрачных Подземелий. Залюбуешься!

Стук раздается в последний раз совсем близко и смолкает. В повисшей тишине я могу услышать, как бьются наши сердца.

Минуты дрожат от напряжения, растягиваются, становятся гудящими и мелко вибрирующими. Я чувствую капельку пота, сползающую по виску. От Пита несет страхом, а чужой страх всегда пробуждает во мне хищнические инстинкты. Слишком долго ничего не происходит.

– Я пошел, – говорю я и выхватываю фонарик из его рук.

Пит пытается поймать меня за рукав и остановить, но безуспешно.

Правый коридор. Звук точно шел оттуда. Нашего фонарика не хватает, чтобы осветить длинную кишку тоннеля, но мне не нужен свет, мне вообще не нужны глаза. Зажмуриваюсь, выключаю все посторонние шумы в голове и начинаю ловить частоты, прощупывать поля и собирать информацию этого места. Живой человек здесь один – я сам. Это абсолютно точно. Мне не хватает каких-то секунд распознать тонкие вибрации, витающие в воздухе, как вдруг три сокрушительных удара разносятся прямо над моей головой. Я инстинктивно подсаживаюсь и вскидываю голову, пытаясь увидеть, что это. Свет фонарика моргает в предсмертной судороге и гаснет.

Мы оказываемся в кромешной тьме подземных коридоров.

Чернота сжимает нас. Плотно, удушающе. Затекает в уши и глаза, и я не понимаю, открыты они или закрыты. Я вдыхаю тьму, чувствую, как она заполняет легкие и желудок, смешивается с кровью в тонких сосудах, растекается по моим жилам.

Пит парализован и не может даже закричать. Тишина вдруг взвизгивает жутким скрежетом, а в следующую секунду фонарик снова зажигается. В выжелченном кругу света вижу две буквы, процарапанные на старом железе, словно чем-то металлическим и тонким: «ЯР» . Я замираю, околдованный этими буквами. Какого хрена на стене мое имя?! Откуда Бункер вообще знает мое имя?! Чья это идиотская шутка?