Екатерина Стадникова - Стальной ворон

– Как оно может обойтись! – Тень закрыла лицо руками.

– Очень просто, – фыркнула Фьюри. – Яник говорит, что плашки – обычные носители информации. Неужели ты так плохо думаешь о Коллоу, что уверена, будто горстка данных способна ему серьезно навредить? Разозлить, расстроить, но не убить точно.

– Все-то твой Яник знает, – огрызнулась Эмьюз.

– Не знает, – хмыкнула Лют. – Просто умеет быть незаметным и слушать. Чужие связные бывают очень болтливы. Но мне искренне любопытно, в чем мы можем тебе помочь.

– Ответ простой. – Тень расправила плечи. – Мне надо попасть в комнату посвящения.

– Когда? – Тон Фьюри стал деловым.

– Сейчас, – без колебаний сообщила Эмьюз.

– Всегда пожалуйста! – Лют рывком поднялась на ноги.

Робин протестующе замахала руками.

– Вы обе спятили, – простонала она. – Хоть раз сделайте что-нибудь правильно!

– Хорошая заявка на победу, – легким движением Фьюри достала и открыла свое зеркальце.

– Что ты задумала? – Пришла очередь Эмьюз бледнеть.

– Увидишь. Джулиус Коллоу, – приказала стеклу Лют, но реакции не последовало. – Тогда… Вильгельм Хьорт.

И снова тишина. Эмьюз попробовала остановить свою пару, но та легко взмыла под потолок и продолжала уже оттуда. Лют выкрикивала зеркалу имена, какие знала. Яник Сокольски, Моисей Сааб, Таранис Финн, Теренс Дарроу, Руфус Тангл, Росарио Тэсори, Симадзу Синдо, Дороти Пейдж, – но никто не отзывался.

– Вопрос снят? – обращаясь в основном к Би, с вызовом уточнила блондинка. – Всем плевать. Это писк слепого котенка в темноте. Я согласна идти куда угодно и делать что потребуется, лишь бы не быть таким котенком. Не поддерживаешь мою позицию – оставайся.

Ожесточенность в кукольных чертах Лют казалась зловещей. Вся миловидность сошла на нет, обнажая нечто звериное. Металлический блеск в глазах отдавался звоном хищной стали. Такой эту Тень испугался бы кто угодно. Робин зажала рот ладонями, словно бы поняла самую уродливую из правд.

– Дверь появляется и исчезает по собственному желанию. Растолкайте Зан, пусть достает кольцо, – распорядилась Эмьюз так, словно имела на это право. – Я осмотрюсь в коридоре. Как только все двинутся на ужин, мы пойдем искать.

Каменная Дева улыбнулась и облизнула гладкие губы. Эта тварь потрясала Клауса до глубины души. А ее отношения с Сэром Коллоу впечатляли и подавно. Джулиус нежно потрепал по щеке пугающе громадное лицо, не замечая недоумения своего спутника. Наконец Танцор обернулся.

– Последний шаг к мечте. Не представляю, что ты чувствуешь, – отрешенно произнес он. – Служить Ордену… Связной – это не только преданность нашему делу, самоотречение и разная высокопарная чушь.

– Сэр! – Клаус закашлялся.

– Что? – устало усмехнулся Коллоу. – У меня не будет от тебя секретов, но мое доверие стоит дорого. Мы много всего слышали о том, что нужно тебе. Пришло время узнать, что нужно мне .

Мальчишка не придумал ничего лучше, чем склонить голову.

– Выпрямись, – приказал Танцор. – Мне нужен человек, на которого я смогу положиться. Человек достаточно смелый, чтобы смотреть на мир без иллюзий. Потому не стану ничего приукрашивать. Если сузить вселенную до точки, суть связного в кусочке камня, который он волен отдать своему господину.

По спине Клауса пробежал холодок, а в сердце когтями впились сомнения. Можно сколько угодно предаваться честолюбивым фантазиям, но от этого они не становятся реальностью.

– Разве я готов? – прямо спросил он.

– Не готов, – честно ответил Коллоу. – Мой связной всегда мишень. К такому нельзя подготовиться. Более того, ты сойдешь с ума в попытке сделать это. Природа камня, который ты получишь сейчас, позволит тебе разделить бессмертие Тени. Мое бессмертие. И никто не спрашивает, в чем подвох.

– Разве должен быть подвох? – Очередная хитрая проверка Мастера ставила в тупик. – Неужели недостаточно того, что за эту привилегию я заплачу своей свободой? В мире, где нет слуг и господ. Этого мало?

Странная злоба ядом разливалась по венам. Клаус физически ощущал ее блеск в своих глазах. Он попытался справиться, но сделалось только хуже. То, что должно было стать улыбкой, превратилось в кривой оскал. Мальчишка снова склонил голову.

– Несвободен не ты, а я. – Коллоу тряхнул Клауса за плечи так, что тот больно прикусил язык. – Ты есть, был и останешься человеком. А как только захочешь, сможешь разбить статуэтку к чертям и освободиться. Странно, что никто никогда не поступает так. Настоящий подвох в другом. Разделив мое бессмертие, ты отдашь мне свою жизнь. И речь не об эфемерной свободе. Если случится так, что мне неоткуда станет черпать силы, чтобы сражаться и дышать, я заберу их у тебя, где бы ты ни был. Думаешь, отчего связной гибнет вместе с Танцором? Наши тела цепляются за свое существование. Защитный механизм не зависит ни от чего. Запускается автономно.

– Ждете, что отступлюсь? – не выдержал Клаус. – Так мне не страшно! Я уже понял, что вы считаете меня ни на что не способным хламом. Не собираюсь быть приложением к изобретениям деда. Так и подмывает прямо отсюда отправить вас куда подальше! Туда, откуда вы дорогу назад не сразу найдете, Сэр! Единственный Танцор, кому я по-настоящему желаю служить – Леди Эмьюз Варлоу. Но то место занято человеком, более достойным, чем я. Даже если вы откажете, найдется множество Теней, готовых воспользоваться моими услугами!

Он осекся. Только сейчас мальчишка сообразил, что коридор окутала почти непроницаемая тьма. Каменная Дева крепко зажмурилась. Яркий бело-голубой свет из ее глазниц иссяк. Запал Клауса сошел на нет. Немой ужас стиснул горло. За несколько мгновений тишины мальчишка осознал, кому и что умудрился наговорить! Кровь похолодела. На месте Мастера он давно убил бы себя не раздумывая. Однако Коллоу отчего-то медлил.

Резкий звук вспорол молчание. Танцор хохотал! Дева робко приоткрыла один глаз. Сэр Джулиус прислонился к стене, держась за бок.

– Ну, ты и… – простонал Коллоу.

Следующие несколько слов заставили Клауса искренне изумиться. Нет, он и сам знал немало подобных фраз, просто не ожидал услышать их от Мастера Тени. Общий же смысл сказанного заключался вот в чем: до сего дня лишь один человек мог так просто высказать все, что думает, и это был очень хороший человек.