Александр Ерунов - Победитель

– Как дела?! – услышав его голос, радостно воскликнула та. – Вы победили?!

– Да, победа за нами, – ответил он. – Но сейчас нам необходима твоя помощь. Очень серьезно ранен мой сводный брат Эрланд, и спасти его можешь только ты. Спускайся к выходу из подъезда, мы будем через десять минут.

Настя быстро оделась и выбежала на улицу. Вскоре подъехала большая черная машина и из нее, приоткрыв дверь, выглянул Виктор.

– Сюда, Настя! Быстрее! – крикнул он.

Настя подбежала к машине и заглянула в салон. На диване лежал незнакомый ей мужчина. Выглядел он очень плохо, хотя видимых серьезных повреждений она не обнаружила.

– Что с ним? – спросила она.

– Его укусила гончая Нидавеллира. Рана небольшая, но яд уже успел распространиться по всему телу. Залезай сюда. Его нельзя трогать, так что лечить придется прямо в машине.

Настя провела рукой над телом Эрланда. Теперь, когда она уже имела кое-какой опыт лечения, внутреннее зрение раскрылось почти сразу. Тело стало прозрачным, и Настя увидела множество мелких черных точек, расползшихся по нему.

– Начни с сердца, – посоветовал ей Виктор. – Нельзя допустить, чтобы оно остановилось.

Настя поднесла ладонь к области сердца и направила туда мощный поток энергии. Черные точки, окружавшие его, начали растворяться.

– Давай, Настена, давай! – подбадривал ее Виктор. – У тебя получится, я знаю. Спасти Эрланда можешь только ты.

Настя подняла руки ладонями вверх, подпитывая свою энергию из внешних источников, и снова принялась за дело. Иногда она брала за руку Виктора или Хайме и заимствовала силу у них. Исцеление продвигалось очень медленно, но все-таки яд постепенно выходил. Так продолжалось часа полтора. Настя невероятно устала, но упорно боролась за жизнь Эрланда.

– Все, – наконец сказала она. – Яд полностью нейтрализован. Теперь нужно добавить ему энергии?

– Нет, – посмотрев на Настю оценивающим взглядом, ответил Виктор. – Сейчас ты этого просто не сможешь сделать. Тебе необходимо отдохнуть. Я буду поддерживать его силы, а ты пока восстанавливайся. Хайме, поехали. Отвезем его на Меднозаводское озеро.

– Надо предупредить тетю Зину, – устало произнесла Настя. – А то она будет волноваться. Я сказала ей, что выйду ненадолго.

– Хорошо, я сейчас сам позвоню Максу.

– Ты весь в крови, – только сейчас заметила Настя. – Тоже ранен?

– Ерунда, несколько незначительных царапин. В основном это не моя кровь. Пересядь пока на переднее сиденье и поспи. Ты потратила слишком много сил на лечение.

Настя пересела на место рядом с водителем, и машина тронулась с места.

Эрланд открыл глаза и огляделся по сторонам. Он лежал на кожаном диване в незнакомой ему комнате. Рядом с ним сидел Хайме. Увидев, что больной пришел в себя, он дружески потрепал его по плечу.

– Очнулся, братишка?! Вот и славно!

– Братишка? – печально улыбнулся Эрланд.

– Конечно! Ты классный парень, и я искренне рад, что у меня появился еще один брат!

– Где я?

– В доме у Виктора, конечно. Мы решили, что здесь тебе будет спокойней.

– А что с Большой охотой?

– Харальд сдался и объявил ее оконченной, – ответил Хайме. – Мы с Виктором довели дело до конца, перебив их почти всех. Так что теперь все уже позади. Жаль только, что из-за этого мы не смогли помочь тебе сразу, иначе все было бы намного легче.

– А я-то думал, что мне пришел конец, – тихо произнес Эрланд. – После укуса гончей мало кто выживает.

– Благодари Виктора, – сказал Хайме. – Ну и Настю конечно же. Мы еле довезли тебя до города. Виктор всю дорогу поддерживал твою жизнь. А Настя… Она буквально вытащила тебя с того света. Очень сильная девочка!

– Где они?

– Отдыхают. Оба израсходовали почти все свои силы. Как только поняли, что опасность миновала и ты просто спишь, так сразу и легли. Еле до кровати доползли.

– Очень странное и необычное для меня чувство – знать, что моя жизнь кому-то небезразлична, – задумчиво произнес Эрланд. – Любой из моей нидавеллирской родни бросил бы меня подыхать без всяких сомнений. В лучшем случае прикончили бы на месте, чтобы я не мучился, да и то вряд ли. Клинок грязной кровью испачкать не захотели бы.

Эрланд приподнялся и сел на диване.

– Да уж, туго тебе пришлось, – тяжело вздохнул Хайме. – Ты уж извини, что не сумели вырвать тебя из лап этого изверга Нидуда. В общем-то мы были уверены, что конунг прикончил тебя точно так же, как и свою дочь. О том, что ты выжил, нам стало известно уже гораздо позже.

– Я прошел хорошую школу ненависти, – вздохнул Эрланд. – Возможно, я стал бы закоренелым убийцей, не окажись на моем пути Виктор. Это просто удивительно, но я почему-то сразу поверил ему.

– Ничего удивительного в этом нет, – ответил Хайме. – Этот ребенок обладает поразительным даром располагать к себе людей, очаровывать их. Причем не какой-нибудь там магией. Все происходит как-то само собой. Он к этому не прикладывает ровным счетом никаких усилий.

– Ты называешь его ребенком? – удивился Эрланд. – Не обидно ли это для парня, который сам считает себя уже взрослым состоявшимся мужчиной и сильным воином?

– Пусть считает, – улыбнулся Хайме. – Это повышает его самооценку. Но для меня он был и остается ребенком. Ну, в глаза я ему так, конечно, не говорю, но ничего унизительного в этом слове тоже не вижу. Оно полностью отражает его сущность, его состояние души. Виктор покоряет всех своей честностью, открытостью и детской непосредственностью. Он доверчив, как ребенок, верит словам и клятвам. Казалось бы, это большой минус, но и его он непостижимым образом обращает в плюс. Он как бы открывает тебе дверь в свой собственный мир, чистый и прекрасный, и, если заглянул туда, уходить уже не хочется.

– Да, именно так со мной и произошло, – кивнул Эрланд. – Виктор стал для меня глотком чистого воздуха в этой отвратительной атмосфере всеобщей затхлости. Расскажи мне о нем, ведь ты знаешь его почти с младенчества.

– Виктор – истинное дитя двух миров, и от каждого из них он получил что-то свое. Иногда бывает так, что некоторых раздражает выделение из общей массы, проявление каких-то индивидуальных черт, несвойственных остальным. Напыщенному альвхеймскому двору он поначалу казался слишком живым и непоседливым. Его заразительный смех и непрекращающиеся детские забавы частенько вызывали у нашей аристократии раздражение. «Принц крови должен с детства уметь сдерживать себя!» – говорили они. Да, в окружении альвов он казался слишком уж земным, и этого некоторые из них не могли ему простить. Но в основном среди скептиков были те, кто наблюдал за Виктором лишь издали, ни разу не перемолвившись с мальчиком ни словом. Те же, кто имел возможность поговорить с ним хотя бы десять минут, сразу попадали под неотразимое очарование этого удивительного ребенка. Виктор не менялся в угоду прихотям двора, а сам менял свое окружение таким образом, что оно становилось ближе и роднее ему. Взять, к примеру, Миврану. Я просто диву даюсь, каким образом ему удалось превратить эту чопорную аристократку, сестру короля, в свою лучшую подружку и обожающую племянника до полного безумия образцовую тетушку!