Алгебра Слова - Вошедшие в неизвестность

Ему также не понравился Музыкант, на которого показала Катя, но не потому, что тот был каким-то образом опасен. Он подсознательно воспринимался Николаем, как полная противоположность самому себе. Они не общались, но сам вид, манера двигаться, разговаривать, жесты и мимика Музыканта – все говорило о том, что этот человек очень не любит подчиняться кому бы то ни было, и не признает никаких правил. А Ферт не мог иначе существовать, кроме как, подчиняясь кому-то, или подчиняя кого-то себе, в соответствии с принципами, которыми изобилует любое «свободное» общество. И другого поведения Николай не принимал.

Музыкант убрал вещи в багажный отсек и сел напротив Кати. Задумчиво посмотрел на нее. Потом взглянул в окно. На небо. Черная туча быстро проходила, и оно становилось голубым. Музыкант опять посмотрел на Катю. Как будто часть этого неба плескалась в ее глазах.

…У Музыканта было достаточно много женщин. Недолгие связи приносили удовольствие и не слишком обременяли его. Он никогда никого не обманывал, не давал надежд и не пускал пыль в глаза ни словом, ни действием. Надо было отдать ему должное, Музыкант ко всем относился одинаково уважительно, как… к срезанным живым цветам, украшающим мир своей недолгой красотой но, не задерживающимся в памяти.

Познакомившись с Катей, Музыкант ни на секунду не думал о том, что есть воздух. Зато его отсутствие пришлось почувствовать во время недолгих, но очень частых и сильных ссор. Музыкант не поверил в ее любовь, когда Катя первая призналась ему. И не верил, когда вновь и вновь она произносила эти слова.

Точно также, как и Катя, избалованная мужским вниманием, не верила ему. Музыкант думал о том, что, наигравшись, она когда-нибудь уйдет. А Катя не переставала бояться того, что когда-нибудь уходя, не вернется он. Но время шло, и любовь врастала в их сердца, сделав их упрямые души единым целым, однако, при этом не добавив ни капли веры друг в друга…

– Кать! Ты пить хочешь? – спросил Музыкант.

– Нет, – ответила Катя, не отрывая от него глаз.

– А есть хочешь?

– Нет.

– А что ты хочешь?

– Я тебе потом скажу, – пристально глядя на него, ответила Катя…Конечно, покупать билеты в СВ купе было несколько дороговато, на эту сумму можно было бы купить билеты на самолет. Но самолеты в Неизвестность не летали, а в плацкарте Музыкант бы не поехал, даже если бы это остался единственный способ передвижения на свете, о чем Катя уже прекрасно знала. Музыкант был достаточно обеспеченным человеком, чтобы беспокоиться о таких несущественных для него мелочах. Однако, за билеты заплатила Катя. Музыкант об этом просто не подумал. А если бы задумался, то понял бы, какой иногда оказывается сволочью…

– Миш, – Катя откинула занавеску, – смотри какие там молнии.

В правом углу окна было видно, как медленно уходили темно-синие тучи. И внутри них сверкали две молнии, танцуя причудливый танец гигантских небесных мечей, выкованных из серебряного огня.

– Уходят… Они уходят в никуда, – произнес Музыкант.

«Они уходят в Неизвестность», – подумала Катя и подошла к нему.

– Переоденешься? – спросила она, и одновременно, не дожидаясь ответа и расстегивая ему рубашку, поцеловала. Музыкант, поймав ее руку, прикоснулся на миг губами. Катя окинула собственническим взглядом его мускулистое тело и, вздохнув, достала из сумки футболку.

Музыкант включил айпад и ушел в себя. Она подсела к нему, подключила через адаптер вторые наушники и стала наблюдать, как из-под его пальцев, легко касающихся экрана, уверенно возникала мелодия.

– Здесь пониже сделай.

– Что пониже? – рассеянно спросил Музыкант.

– Вот это пианино, – Катя ткнула пальцем.

– Это гитара, горе мое.

– Все равно пониже, она визжит и портит мелодию, – упрямо сказала Катя.

– Иди лучше узнай, что там с кофе.

– Не пойду, я с тобой хочу! – повысила она голос. Музыкант поднял ее и выставил в коридор, шепнув на ухо:

– Ты мне мешаешь, дай я закончу. Научишься сидеть тихо – вернешься.

Катя встала у окна. Старательно подышав на стекло, нарисовала пальцем солнышко и от удивления распахнула глаза: туча на небе мгновенно разъехалась в разные стороны, словно двери в метро, а появившееся солнце точно вписалось в нарисованную окружность. Тогда она пририсовала два сердца по бокам, и тут же они заполнились белыми облаками.

– Ага… – удовлетворенно сказала Катя. – А так?

В сердечках вывела стрелы. За запотевшим стеклом вдалеке сверкнули две молнии ровно по линиям стрел. Тогда Катя с воодушевлением внизу написала по две начальные буквы от имени Музыканта и своего. Песчаная насыпь за окном вдруг стала выше, как будто послужила строчкой для получившегося слова.

– Миш, Миш… – таинственно произнесла Катя, заглянув в свое купе. – Посмотри, у меня живой рисунок.

– Не морочь мне голову, – разозлился Музыкант. – Дай мне хотя бы десять минут тишины!

– Хоть сто! – она с силой задвинула дверь так, что и соседняя дверь в купе испуганно закрылась следом.

Катя постучалась к проводнице, и, не дождавшись ответа, дернула за ручку. В купе не было ничего из того, что должно было бы там быть. Ни самой проводницы, ни полок, ни столика, ни шкафа. Ничего. Пустое купе с окном, которое было открыто настежь.

Она перешла в другой вагон и, увидев уже знакомого ей Николая Ферта, улыбнулась ему:

– Можно к вам?

Николай благосклонно кивнул, и Катя присела на краешек сиденья напротив.

– Гуляете? – поинтересовался Ферт.

– Он меня выгнал, – беспечно пояснила Катя. У Николая удивленно поползли брови вверх. – Я ему мешаю.

– Чем?

– Советами, – она вздохнула.

Николай чуть улыбнулся. Катя ему понравилась. Искренняя, вежливая, аккуратно одета. Длинные каштановые волосы, светлые глаза, милая улыбка. Катя умела производить на редкость хорошее впечатление…

– Я сейчас, – Катя, спохватившись, спешно поднялась и прошла дальше. Она прошла все вагоны состава до самого хвоста, стучась в купе проводниц. Но везде повторялась одна и та же картина. Купе были пусты, а окна в них открыты. Катя заглядывала и в обычные купе для пассажиров – никого из людей там не было. Поезд равномерно двигался практически пустым…

В соседнем отсеке того же плацкартного вагона, в котором ехал Ферт, сидел сутулый немолодой темноволосый мужчина. Он все время оглядывался, как будто искал кого-то. Потом вздохнул, потер нос указательным пальцем и полез в сумку. На откидном столике появился своеобразный «квартет», состоящий из бутылки водки, хлеба, банки шпрот и пакета со свежими огурцами. Затем мужчина негромко обратился к Сергею, который сидел рядом и читал книжку:

– Молодой человек, компанию не составите?