Тош Трюфельд - Тентаклиада. Книга щупалец

– А ты догони, старая развалина! – Марко показал гвардейцу язык и бросился наутёк. Андро сокрушённо опустил ладонь на лицо.

– Сочувствую, – сказал Петар и вновь уселся в кресло. – Дерзай, могучий воин.

Некоторое время сады рыбацкого квартала оглашали душераздирающие кошачьи вопли, треск веток, заливистый смех Марко и сдержанная ругань престарелого гвардейца. Петар попыхивал трубочкой с невозмутимым выражением.

– Пап, а Марко нельзя остаться у нас на подольше? – тихо спросил Эрик. – Мы с ним играли в свержение кровавого тирана, это так весело…

– Думаю, он к тебе ещё заглянет поиграть, – ответил Петар, и пробормотал в сторону: – А ещё лучше, если ты к нему.

– Что, пап?

– Ничего! Я говорю, наиграетесь ещё, хулиганы! А пока пускай уж твой принц познакомится с девочкой. В его возрасте полезно.

– А в моём? – спросил Эрик, и глаза мальчика превратились в узенькие щёлочки.

– Ну, понимаешь, – Петар заёрзал в кресле, – У королей свои заморочки. Всякие там династические браки и прочее…

– А если она не понравится Марко? Эта принцесса Лаура с острова Млен. Он всё равно должен будет на ней жениться?

Петар недовольно крякнул. Он очень не любил, когда его ставили в тупик честными вопросами. Особенно, когда это делают дети. Его дети. Быть отцом гораздо сложнее, чем обеспечивать рыбой всё королевство.

– Я не знаю, сынок, – пробурчал рыбак. – Тут уж, сам понимаешь, как карта ляжет…

Показался кряхтящий Андро в берете набекрень, несущий на плече отчаянно брыкающегося принца.

– Отпусти меня, кретин! – верещал Марко. – Тебе отрубят голову!

– Ну, мы пошли, – махнул Андро присутствующим. – Не хворайте, рыбачки.

– И тебе, старина! – Петар отсалютовал трубочкой. – Держись!

– Пока, Марко! Ты ведь к нам ещё придёшь? – крикнул вслед Эрик.

– Пока, Эрик, – упавшим голосом протянул принц, стукаясь подбородком о лопатку гвардейца. – Я надеюсь.

Андро подхватил свободной рукой алебарду и вышел.

Удивительно, в каких мелочах Марко помнил всё. События, разговоры, цвета, запахи. Хотя чего же здесь удивительного? Тот день перетряхнул его жизнь, как мешок со старыми игрушками, перевернул всё с ног на голову. К вечеру, когда на улицах стали зажигаться фонари, а в небе – вспыхивать первые карнавальные фейерверки, маленький принц был уже другим. Совсем другим.

Марко закрепил такелаж и подтянул к себе сумку с королевским гербом Локрума: пурпурным осьминогом на бело-золотом полосатом щите. Вытащил из сумки фляжку и укутанный тряпицей шмат пирога с каперсами. Пироги для Марко пекла его матушка – да-да, королева острова Локрум собственными руками, и всегда при этом закалывала волосы в пучок-петлю, как маленькая девочка, – и это было скорее трогательно, нежели странно: не более странно, чем принц, фехтующий с рыбаками на палках. Он уселся, скрестив ноги, и набил рот пирогом. Никто не способен был повторить пироги королевы: чтобы воздушные, как облака, и чтобы полное брюхо каперсов! Даже сейчас, когда Марко сделался шустрым молодым мужчиной, королева пекла ему пирог всякий раз, отпуская в плавание. То был важнейший штрих семейных отношений, нежное проявление материнской любви, какие часто становятся сокровищем в среде, где светские приёмы и политика постепенно выедают всё человеческое, кроме одиночества.

Марко очень хотел, чтобы и его любовь – единственная и настоящая – обрела такой же атрибут, красивый символ, преисполненный романтики. Ради этого он и плыл сейчас в сторону дьявольского Грка.

Принц жевал пирог и смотрел вдаль. Лиловый синяк заметно расползся по небесной физиономии. Уже близко. Скоро, очень скоро Марко вступит на проклятую землю острова Грк, куда не проникает солнце, где постоянно идут дожди, и рычит гром. И он был безмерно рад этому. Но пока следовало хорошенько подкрепиться…

К прибытию властителей острова Млен и их маленькой дочки, принцессы Лауры, всё сверкало. Площадь перед Козицыным Верхом – королевским дворцом Локрума – вычистили пуще обычного.

Приодетый в кружевную рубашку с жилеткой, Марко стоял, насупившись, у открытого окна. Черепичные крыши, рыжие, будто испеченные из имбирного пряничного теста, разбегались внизу, повсюду полоскались яркие, в цветах Локрума и Млена, флаги, тихо шелестели апельсиновые деревья. Умытый камень дворцовой площади сиял белизной, сновали туда-сюда деловитые стайки голубей и первые карнавальные персонажи в разноцветных домино с гофрированными воротниками разминали конечности. Но маленького Марко всё это абсолютно не забавляло. Он выволок из носа здоровую козявку и принялся исступленно месить её большим и указательным пальцами.

Ему хотелось сорвать с себя душную накрахмаленную рубашку, выскочить в окно, пробежаться по черепице, поднимая птиц в воздух, вскарабкаться на крепостную стену и оттуда сигануть – прямо в сапфировую воду, густую и прохладную. Стать загадочным морским животным, уйти на дно, затаиться среди кораллов, лишь бы не присутствовать на идиотском приёме.

Королева Брана подошла сзади и мягко запустила руку сыну в шевелюру. Марко буркнул и недовольно мотнул головой.

– Не кисни, сынок, – тихонько сказала королева и улыбнулась. – Сегодня же карнавал, не время кукситься.

– Мама, мне не хочется, – заныл Марко.

Она присела рядом и принялась расправлять брызги жабо на груди сына. Волосы её по-девчоночьи были собраны в пучок-петлю, в них сверкали капельки янтаря и крошечные топазики. Удивительным образом столь простая, некоролевская причёска подчёркивала мамино изящество и достоинство куда лучше, нежели замысловатые волосяные конструкции иных знатных дам – их аналогичные добродетели.

– Я тоже не большая любительница официоза, мой маленький Марко, – королева сморщила нос и улыбнулась. – Потерпи чуть-чуть, а потом будешь свободным, как ветер. Сегодня можно будет лечь попозже.

– Правда?

– Правда-правда, – она подмигнула сыну. – Или даже не ложиться вовсе. Во время карнавала спать совсем не тянет, правда? Давай, собирайся с мыслями, и пойдём.

Марко опустил голову. Пальцы его продолжали скатывать козявку в шарик.

– Всё равно… так не хочу туда… я бы лучше поиграл в тары.

– Думаю, принцесса Лаура отлично играет в тары.

– Пф! – Марко отмахнулся. – Там нужно тактическое мышление и полководческая смекалка! Девчонки не умеют играть в тары!

Брана вздёрнула бровь.

– Кроме тебя, мам, – поспешно добавил Марко, смешавшись. В семье властителей Локрума королева Брана играла в тары лучше всех. Она была родом из островной торговой республики Шуфрум, кузиной верховного регента Вигора, и в их семье виртуозной игре уделялось особое внимание. Иногда она умудрялась отстроить обе столицы за пять ходов, не оставляя соперникам шанса захватить хоть одну. Марко обожал тары – из всего набора изящных искусств, обязательных к изучению для каждого высокородного локрумца, он любил их, пожалуй, даже больше фехтования и верховой езды – однако одолеть матушку ему удавалось крайне редко. Практически никогда.