Тим Ву - Кто контролирует интернет? Иллюзии безграничного мира

Как показывают эти и другие примеры, есть много видов посредников, которых государство может использовать для косвенного контроля Интернета. Но ни один из этих примеров не отменяет самый эффективный о самый основный способ контроля: прямое физическое принуждение.

Торе Тведт руководил норвежской организацией Vigrid, посвященной поклонению Одину, другим древним скандинавским богам и идеологии нацистской партии. Опасаясь норвежских законов о разжигании ненависти, Тведта поступил по-хитрому. Он разместил свою антисемитскую пропаганду на сервере в Соединенных Штатах, недоступном для норвежских властей. К сожалению для Тведта, он не сделал ничего, чтобы самому оказаться вне досягаемости норвежских властей. Однажды в 2002 году норвежская полиция просто прибыла в дом Тведта и поместила его под арест.

История Тведта иллюстрирует простейшую и самую эффективную стратегию, которую власти могут использовать в ответ на нелегальный интернет-контент, поступающий из-за рубежа, - физический арест лиц находящихся в доступе правоохранительной системы. Иногда, как и в случае с Тведтом, они делают это, чтобы сократить нежелательный интернет траффик. То, что случилось с Тведтом, произошло и с двумя американцами, Дуэйном Педом и Джеффом Д'Амброзией, которые жили в Соединенных Штатах и были осуждены за управление сайтом азартных игр в Интернете с острова у побережья Венесуэлы. В других случаях правительства расправляются с частными лицами, чтобы снизить спрос на незаконный контент. Когда ФБР закрыло «Landslide Productions», веб-сайт из Техаса, который давал доступ зарегистрированным абонентам к сотням российских и индонезийских сайтов с детской порнографией, они получили полную базу данных потребителей этих услуг. Власти США, Канады и Великобритании использовали эту информацию для ареста тысяч клиентов запрещенного сайта в пределах своих юрисдикций.

Некоторые могут скептически относиться к эффективности ареста нескольких нарушителей закона, когда многие нарушают закон. Но этот скептицизм упускает из виду сдерживающий эффект от такого персонального наказания. В конце 1960-х годов экономист и нобелевский лауреат Гэри Беккер утверждал, что нарушители закона действуют рационально, и что их решения нарушать законы отражают расчет их затрат (включая шансы попасться и возможность штрафов или тюремного заключения) и выгод (финансовые и другие награды за преступление). Правительство, утверждал Беккер, не нуждается в том, чтобы поймать каждого нарушителя закона, чтобы контролировать нарушение закона. Просто нужно повысить вероятность и суровость наказания до такой степени, что для большинства людей издержки совершения преступления будут слишком высоки, а выгода от совершения преступления уже не будет выглядеть привлекательно. Экономика сдерживания побудила Беккера утверждать, что правительство не должно тратить слишком много денег на поиск преступников, а должно просто поднять санкции за нарушение закона. Вы бы не стали дважды совершать незаконную парковку, если за это назначали месяц тюрьмы.

Конечно, не все так просто. Страх наказания не единственная причина, по которой люди подчиняются закону. Отражая эту мысль, академическая работа после статьи Беккера указала на пределы сдерживания, которые могут быть достигнуты только путем увеличения наказаний. Некоторые люди, например, настолько бедны, что не боятся штрафов или настолько пессимистичны в отношении своих будущих перспектив, что попадание в тюрьму может показаться им не таким уж плохим. И, конечно, существует верхний предел того, что может угрожать большинству правительств. По различным многим социальным и моральным причинам нарушения правил парковки обычно не приводят к тюремному заключению сроком на один месяц. Если бы правительства наказывали за незначительные правонарушения (например, азартные игры в Интернете) так же строго, как и за серьезные преступления (например, ограбление банков), закон утратил бы способность сдерживать нежелательное поведение.

Таким образом, существуют ограничения для сдерживания посредством индивидуального правоприменения. Но основная мысль Беккера о том, что преступники реагируют на стимулы, обоснована. Принуждение в отношении отдельных лиц редко является изолированной стратегией, это обычно является частью широкой стратегии, которая также включает в себя различные средства промежуточного контроля. Интересный и сложный вопрос состоит в том, сколько добавляет индивидуальное наказание, особенно в ситуациях, подобных массовому непослушанию, которое часто преобладает в Интернете, например, к обмену музыкальными файлами. На данный момент наказание в отношении отдельных лиц имеет хоть какой-то эффект и является частью комплексной стратегии по борьбе с нарушениями закона.

Наше обсуждение методов государственного контроля над Интернетом не подразумевает, что эти методы всегда работают идеально. Это не так. Мы также не утверждаем, что государственный контроль над деятельностью в Интернете всегда будет таким же успешным, как и в тех случаях, когда эта деятельность осуществляется за пределами Интернета. Так не будет, что знают потребители порнографии, веб азартных игр, а также бесплатной цифровой музыки. Это неудивительно. Каждое технологическое новшество может снижать стоимость нарушения закона. Телефон, по крайней мере, до прослушивания телефонных разговоров, помогал преступникам планировать свою деятельность. Проигрыватель и радио увеличили количество случаев нарушения авторских прав на музыку. Достижения в области транспорта (автомобиль, самолет) позволили преступникам планировать и совершать преступления из-за границы или совершать преступления в одном месте и бежать в другое.

То же самое относится и к Интернету, который способствует распространению порнографии и азартным играм. Но, как мы подчеркивали в этой книге, закон никогда не был идеальным. Успехом является снижение количества случаев проявления запрещенной деятельности до приемлемой степени. Интернет, вопреки предположениям Барлоу и других романтиков, не позволяет легко нарушать столько законов, чтобы аннулировать само государство. Но в некоторых областях техники обход закона может быть более эффективным, чем в других. Сложным вопросом является сочетание новых методов контроля с новыми методами ухода от него, и каковы будут конечные результаты от таких гонок. Мы рассматриваем три основных вопроса: малые нации, минимизация посредников и смешивание.

Методы посреднического контроля, как правило, менее эффективны в малых странах, где возможности для интернет-посреднического контроля ограничены. Соединенные Штаты и Франция могут контролировать оффшорные интернет-коммуникации через посредников с большей готовностью, чем Фиджи и Гана, потому что у более крупных стран есть более широкий круг посредников, на которых можно оказывать давление. В главе 1 мы узнали, что Франция смогла повлиять на поведение Yahoo в США, потому что у Yahoo было много активов, включая дочернюю компанию во Франции. Но у Yahoo нет ни присутствия, ни активов на Фиджи или в Гане. Информационные посредники также не похожи на Google или Blogger. Это не оставляет вариантов такой стране, как Фиджи. Некоторые из методов, доступных для стран с большим внутренним рынком, просто недоступны для тех, кто имеет меньшие внутренние рынки.