Тим Ву - Кто контролирует интернет? Иллюзии безграничного мира

HavenCo умерла по двум взаимосвязанным причинам. Первой было отсутствие посредников, особенно финансовых посредников. «Один суверенитет, - сказал Лэки, - мало что значит без коммерческой поддержки банков и проч.» Можно предположить, что банки не будут сотрудничать с HavenCo по тем же причинам, по которым финансовые учреждения США не сотрудничают с онлайн-продажей сигарет. Местное давление на этих ключевых посредников влияет на то, как они взаимодействуют с поставщиками информационного контента.

Само Княжество Силэнд также оказалось подверженным давлению влиятельных правительств. Больше всего на свете принц Майкл, правитель Силенда, хотел признания настоящей страны. Он начал верить, что непристойная деятельность HavenCo стала препятствием на пути к этой мечте. Принц начал настаивать на том, чтобы HavenCo придерживалась «норм международной практики и обычаев», и требовал, чтобы от его суверенного государства не исходило ничего «оскорбительного». Но, конечно же, размещение «оскорбительного» контента было для HavenCo смыслом существования. Без этого у HavenCo не было ничего. Компания медленно падала, теряя клиентов и теряя деньги, пока, наконец, не произошло то, что Лэки назвал «национализацией» HavenCo в ноябре 2002 года, когда Sealand выгнал HavenCo с острова. Сегодня княжество Силэнд номинально владеет тем, что осталось от HavenCo - беспорядочной кучей гниющего и устаревшего сетевого оборудования.

«Да здравствуют проститутки» - так был озаглавлен текста китайца Вана. Ему было пятнадцать лет, и, живя в Китае, он был полон подросткового бунтарства. Ван собрал пятьдесят четыре причины по которым можно считать, что китайские политики хуже проституток. Список включал:

Нет никаких признаков того, что проститутки исчезнут, но есть много показателей того, что правительство рухнет.

Проститутки позволяют другим противостоять им, в отличие от правительства, которое арестовывает оппозицию и «перевоспитывает» всех посредством труда.

Проститутки не имеют власти, в отличие от тех, кто использует свою власть для подавления других.

Проституткам не нужно, чтобы вы любили их, в отличие от той группы, которая принуждает всех к любви.

Проститутки завоевывают доверие клиентов, в отличие от тех, кто поддерживает власть с помощью лжи.

Проститутки продают плоть, в отличие от тех, кто продает душу.

22-летняя китаянка Лю Ди была студенткой факультета психологии в Пекинском педагогическом университете, которая назвала себя «мышью из нержавеющей стали» и управляла «клубом художников» на своем личном веб-сайте. В 2002 году в одной из своих многочисленных выходок девушка призвала своих последователей распространять марксистскую литературу: давайте проведем эксперимент по поведенческому искусству, будем распространять коммунизм на улице!

Мы можем напечатать копии «Коммунистического Манифеста». Однако мы должны изъять слово «Коммунистический» из названия. Затем, как и социологи, мы попросим людей на улице поставить свои подписи под манифестом. Лю Ди написала эссе под названием «Как аппарат национальной безопасности может нанести ущерб национальной безопасности». Отвечая на типичную критику правительств повсюду, она назвала аппарат безопасности Китая «безграничным» который обладал «тенденцией к безграничному расширению своей власти».

Послание Вана и труды Лю Ди появились на мало популярных интернет-сайтах. Тем не менее, они привлекли внимание китайских властей и вызвали быструю реакцию. Вскоре после того, как Ван опубликовал свое сообщение, оно было удалено. Он был арестован в Хэнани и подвергся неустановленному наказанию. История Вана была напечатана в «People's Daily» в качестве предупреждения с заголовком «15-летняя молодежь наказана за то, что выдвинула реакционный аргумент о том, что правительство является проституткой».

Бюро по охране государственной безопасности арестовало Лю Ди в ее университетском городке 7 ноября 2002 года. Ее сайт был закрыт, а ее саму посадили в тюрьму и заставили жить в одной камере с осужденным убийцей. Когда правозащитные организации и другие китайские интернет-пользователи начали протестовать, правительство ответило арестом еще пяти пользователей Сети, которые подписали петицию об освобождении Ди. Бюро государственной безопасности заявило родителям Лю Ди, что их дочь обвиняется в том, что она «наносит ущерб государственной безопасности». Лю Ди содержалась под стражей целый год, затем была переведена под наблюдение, ей было запрещено разговаривать с иностранными журналистами или выезжать за пределы Пекина.

Эти примеры являются одной из сторон китайского Интернета, который находится под политическим контролем. Но если вы посетите Китай, вы будете поражены парадоксальной реальностью - информационные технологии и средства массовой информации процветают как никогда. К 2005 году в результате агрессивного развертывания широкополосного доступа в Китае было создано почти столько же пользователей широкополосного доступа в Китае, сколько и в Соединенных Штатах. На 2005 год сто миллионов пользователей в Китае имели учетные записи в Интернете, было 4 миллиона китайских блогов, бесчисленное количество чатов и множество коммерческих сайтов, таких как eBay China. и Ctrip.com, сайт бронирования путешествий и т.п.

Подобные факты заставили многих, в том числе Николаса Кристофа из «Нью-Йорк Таймс», поверить в то, что Коммунистическая партия Китая должна вскоре потерять власть. Как писал Кристоф в колонке 2005 года «Смерть от тысячи блогов», «китайское руководство само… роет могилу Коммунистической партии, предоставляя китайцам широкополосный доступ в интернет». Как и многие другие, Кристоф считал, что Интернет, когда он распространяется внутри страны, становится непреодолимой освободительной силой. Коллега Кристофа Томас Фридман выразил это следующим образом: «Интернет и глобализация ведут себя как отмычки для открытых обществ».

Эта глава объясняет, почему эта общепринятое мнение ошибочно. Некоторые люди, когда они видят в Интернете порнографию, азартные игры, разжигание ненависти, думают, что методы промежуточного контроля и индивидуального сдерживания не могут сделать эту работу. Но, как показывает пример с Китаем, неспособность государств бороться с определенными последствиями Интернета, в конечном счете, отражает потерю интереса или отсутствие воли для решения этой задачи, но не потерю самой власти. Развитие китайского Интернета показывает, чего может добиться правительство, которое действительно желает контролировать Интернет.

Китайское правительство не пытается контролировать все в Интернете. Уильям Фаррис из Исполнительной комиссии Конгресса по Китаю заявляет, что правительство Китая «проводит все более четкую линию. Вы можете говорить о том, что вы хотите, только не допускать прямых угроз правительству». Они пытаются создать Интернет, достаточно свободный, чтобы поддерживать самую быстрорастущую экономику в мире, и в то же время достаточно закрытый, чтобы смягчить любые политические угрозы. Все действия правительства основаны на особой китайской идеологии, что буквально меняет природу Интернета. Из-за языковых и культурных различий с европейской цивилизацией, а также из-за необычайной системы мониторинга и фильтрации контента китайский интернет все меньше и меньше похож на западные аналоги, и он всё больше отдаляется от остального мира.