Кристина Потупчик - «Запрещённый» Телеграм: путеводитель по самому скандальному интернет-мессенджеру [publisher: SelfPub.ru]

Обычно, когда честный журналист пишет сюжет, он имеет дело с тремя типами героев: активный гражданин, авторитетный эксперт и вынужденный ответчик.

Первый тип представляют, к примеру, победитель литературного конкурса, жертва судебного произвола, свидетель преступления и другие так называемые люди с улицы.

Второй – это ученые, публицисты, культурологи и все остальные, кто зарабатывает на жизнь, пользуясь своими экспертными знаниями в той или иной области.

К третьему типу относится большинство бизнесменов и чиновников, которые по роду деятельности несут бремя социальной ответственности и иногда не справляются с этой задачей.

Выдавая журналисту информацию, все они придерживаются одного из двух паттернов поведения. Активный гражданин и авторитетный эксперт практически всегда стремятся рассказать как можно больше того, что они считают правдой. Вынужденный ответчик, как правило, наоборот, старается отделаться обтекаемыми фразами пресс-релизов, не посвящая публику во все нюансы своей деятельности. «Деньги любят тишину», – гласит известная максима; власть любит тишину не меньше.

Акторы Телеграма используют особую, третью модель поведения при общении с журналистами. Они мешают факты с выдумкой, а иногда, отвечая на вопросы, выдают чистый экспромт, в котором нет ни буквы правды. Почему? См. правило 2.

Само собой, я сейчас говорю об общественно-политических ресурсах. За редким исключением, в топе Телеграма не встретишь искренних личных мнений по животрепещущим вопросам.

Это не Фейсбук, где интеллигенция собирается выпустить пар, пожаловаться на жизнь и поспорить в комментариях. Всё, что написано в Телеграме про политику, говорится, чтобы повлиять (прямо или косвенно) на одну из заинтересованных сторон.

А всё, что не проплачено, – часть многоходовок, конечная цель которых – получить преференции для владельцев каналов. Это мир, где создаются и сталкиваются смыслы, и в таком причудливом водовороте влияний невозможно разобраться с кондачка, пролистав верхушку рейтинга и опросив нескольких авторов.

В каналах Телеграма нет истины в чистом виде, к которой стремится репортер. Вы не найдете здесь рафинированной достоверности формата «выпускники физфака МГУ пятые в мире по цитируемости в англоязычных рецензируемых журналах», «в аварии погибли 15 человек», «каждый восьмой россиянин брал микрокредиты», «выполнение закона Яровой обойдется операторам в 200 млрд руб.».

Телеграм – это головоломка, где истина собирается по кусочкам, ручей, в котором золото моется по крупинкам в результате долгого и кропотливого просеивания породы через мелкое сито.

Для журналиста со слабым аналитическим аппаратом, не привыкшего разбираться в контексте, Телеграм останется тем же, чем он остается для его 70-летней бабушки, – очередной свалкой букв без внятной структуры и смысла.

Не верьте тем, кто утверждает, что Телеграм – это:

– просто Вотсапп для продвинутых;

– чат для связи любителей запрещенных веществ с их продавцами;

– молодежная тусовка с мемами;

– ЖЖ-2.0.

Телеграм – это прежде всего (не устану повторять!) первая соцсеть, куда пришли российские элиты. Информация из каналов не только попадает в мониторинги, которые кладут на столы самых влиятельных людей страны, – она формирует мировоззрение их подрядчиков и является для них инструментом прямого действия. Несмотря на странные названия каналов, неформальный стиль изложения и зачастую бездоказательные тезисы, Телеграм влияет на политическую и экономическую жизнь в России сильнее, чем любая другая соцсеть. Можно сказать, что с конца 2017 года «запрещенное» детище Дурова для власть имущих – это примерно то же, что телевизор для россиян зрелого возраста. Если вас не убеждают слова человека, постоянно мониторящего и использующего мощности Телеграма в своей профессиональной деятельности (то есть мои), посмотрите на графики исследования «Инструменты избирательной кампании: наступила ли новая политическая реальность?», составленные на основе опроса 80 российских политтехнологов.

Оцените, насколько активно использовались в предвыборной агитации указанные социальные сервисы.

Среди социальных сервисов чемпионом по частоте использования оказалась такая платформа как Telegram, опередившая находящиеся на примерно одном уровне по частоте использования «Вконтакте», YouTube, Instagram, WhatsApp, «Одноклассники».

Для сравнения: в 2016 году безусловным лидером был ВКонтакте.

Оцените эффективность воздействия медийных каналов на лиц, принимающих решения

В то же время Telegram воспринимается в качестве эффективного средства воздействия не на массовую аудиторию, а на элиты, хотя и в этом сегменте мессенджер уступает федеральному ТВ и деловым СМИ.

Корпорация А заказывает негатив в адрес чиновника В, с которым у них возник конфликт бизнес-интересов. Чтобы не светиться, А ставит задачу компании-посреднику С, заключившей с А контракт на производство пиар-технологий. C обращается к специалисту D, чья фирма занимается непосредственно размещением месседжей в Телеграме. D делает предложение E – владельцу крупнейшей сетки общественно-политических каналов, которые подходят по тематике для этой задачи. Е отвечает отказом, потому что В (конечно же, не сам, а как минимум через одну посредническую контору, назовем ее F ) купил во всех его ресурсах блок на негатив. D вынужден обратиться к G – владельцу крупнейшего независимого канала, не входящего ни в одну сетку, – опять же не напрямую, а через следующего посредника Я, который и сам работает с каналом как минимум через одного посредника I. D переводит деньги H, H берет комиссию и переводит их I, I берет комиссию и переводит их либо конечному исполнителю G , либо еще одному из промежуточных звеньев. Цепочка заканчивается в биткоин-кошельке. Посты пишутся, согласовываются и доходят до читателей.