Пол Фрейбергер - Пожар в Долине. История создания персональных компьютеров (без иллюстраций)

Когда Сеймур Рубинштейн в начале семидесятых познакомился с Биллом Миллардом, он работал программистом в Sanders Associates, оборонной электронной фирме. Честолюбие и самоуверенность Рубинштейна были очевидны, как и другое качество, восхищавшее Милларда, — готовность взять на себя задачи, которые другие сочли бы невыполнимыми. Возможно, оно как раз и было вызвано чрезмерной самоуверенностью.

Рубинштейн был образцом человека, обязанного всем самому себе. Он родился и вырос в Нью-Йорке, среднее образование получил, с трудом осилив вечернюю школу в Бруклине. В школе был начальный компьютерный курс. Только благодаря этому курсу, своей энергии и врожденной находчивости, Рубинштейн умудрился устроиться на работу оператором ЭВМ, затем заняться программированием и наконец получить пост старшего программиста в Sanders. Оставив эту фирму, он с усмешкой будет рассказывать, что на него там работал целый штат программистов.

В 1971 году Миллард основал собственную компанию System Dynamics, продававшую телекоммуникационные терминалы, совместимые с IBM. Он пригласил Рубинштейна переехать в Калифорнию работать на его молодом предприятии. Рубинштейн рискнул и обосновался в городке Сан-Рафаэл к северу от Сан-Франциско. Но следующей весной System Dynamics развалилась, вытесненная конкурентом — IBM, и Сеймур с Биллом расстались.

Рубинштейн тем не менее все равно верил в будущее новых технологий. Это Эд Фабер мог скептически относиться к продаже укомплектованных компьютеров, Рубинштейн же видел перспективу. После того, как System Dynamics закрылась, он стал консультантом. Когда в конце 1976 года Рубинштейн вернулся со стажировки в Европе, он ничего не знал о том, что индустрия микрокомпьютеров стремительно развивается. Обнаружив новый магазин под названием «Byte Shop» на главной улице пригорода Сан-Франциско, Сеймур удивился. «Byte Shop», как следовало из его названия, продавал компьютеры. Рубинштейн купил предлагаемый комплект, за несколько недель собрал машину и начал программировать. К его восхищению, это был настоящий компьютер! Только позже Рубинштейн узнал, что машину, которую он приобрел, выпустил тот самый человек, из-за которого он переехал в Калифорнию, — Билл Миллард.

В феврале 1977 года Рубинштейна приняли в IMSAI на должность менеджера по маркетингу программного обеспечения. Заставив Сеймура пройти «тренинг», Миллард убедился, что сделал правильный выбор. Через несколько месяцев Рубинштейн занял пост директора службы маркетинга и выполнял эти обязанности до окончания работы в IMSAI.

Работая менеджером по маркетингу программного обеспечения, Рубинштейн познакомился с работающим в компании программистом Робом Барнаби. Он знал его настолько, насколько можно было узнать этого угловатого молчаливого молодого человека, любившего работать в одиночку в ранние утренние часы. Они оба понимали, что машине IMSAI требуется гораздо более серьезное программное обеспечение, потому как имевшееся было откровенно слабым и ограничивало возможности пользователя.

Незадолго до этого Барнаби предложил написать версию Бейсика для IMSAI, но Миллард отклонил это предложение, узнав, сколько времени уйдет на решение подобной задачи. Милларду требовались быстрые результаты, а купить программное обеспечение можно было быстрее, чем написать его. Когда Рубинштейн пришел в IMSAI, Барнаби вел переговоры о программном обеспечении с представителями Высшей военно-морской школы в Монтерее, где учился его товарищ Глен Эвинг. Вскоре Барнаби передал эти переговоры в ведение Рубинштейна.

IMSAI крайне нуждалась в операционных системах для дисковых накопителей. С самого начала Миллард представлял себе компьютер IMSAI как машину, в которой для долговременного хранения информации используются диски. Для сравнения: на Altair для хранения данных использовались более медленные и менее надежные кассеты. Диски были именно тем требованием, которое Миллард предъявлял к машине. Но подобная система была бесполезной без операционной программы, которая помогала бы извлекать хранящуюся на диске информацию.

IMSAI приобрела дисковую операционную систему, названную СР/М, у Гэри Килдалла, профессора Высшей военно-морской школы в Монтерее, того самого человека, который когда-то вместе с Джоном Тороудом продал изобретенные ими компьютеры компании Omron. В 1977 году СР/М была новинкой. Барнаби получил третий в мире экземпляр. Рубинштейн провел переговоры с Килдаллом и его партнером и адвокатом Джерри Дэвисом, и они сошлись на сумме в 25 000 долларов. Это была весьма низкая цена. Как хвастался потом Рубинштейн, если бы у Килдалла был здравый смысл, он бы продал СР/М на условиях авторского гонорара, а не просто за деньги. После подписания контракта Рубинштейн благожелательно указал Килдаллу на наивный подход к маркетингу. «Если вы будете продолжать в том же духе, то никогда не заработаете тех денег, которых заслуживаете», — сказал он ему. В ответ Килдалл пожал плечами. Он этой сделкой был доволен.

Один из студентов Килдалла написал версию Бейсика, и IMSAI приняла этот вариант. Гордон Юбэнкс получил за свой труд даже меньше, чем Килдалл. Студент отдал свой Бейсик за обещание выделить компьютер и оказывать техническую поддержку. IMSAI предоставила ему компьютер, дисковод и принтер и посоветовала продолжить работу над Бейсиком, подразумевая, что у фирмы будут неограниченные дистрибьюторские права на новую версию. Позже Юбэнкс разработал C-Бейсик для работы в СР/М. Именно это и нужно было IMSAI. Сделка по C-Бейсик настолько устраивала компанию, что никто и не подумал купить М-Бейсик — программную версию Microsoft, которую рассылали Билл Гейтс и Пол Аллен.

Позже, когда IMSAI все-таки начала покупать программное обеспечение от Microsoft, Сеймур Рубинштейн сам от начала до конца вел переговоры с молодым президентом Microsoft Биллом Гейтсом. И преуспел в них. Если по окончании переговоров Гейтс думал, что ему удалось соблюсти интересы Microsoft, несколькими днями позже он начал сомневаться. Рубинштейн же сразу понял, какого рода дело он провернул. «Все есть, — хихикал он, — и кран, и слив, кроме кухонной раковины». Сеймур Рубинштейн творил чудеса по-своему.

Между тем Корпус 1 все больше хвалили за достигаемые в продажах результаты, не замечая, как из-за этого возникают проблемы с производственным коллективом Корпуса 2. По словам Тодда Фишера, персонал корпусов напоминал двух конфликтующих особ, каждая из которых заботилась о своей индивидуальности. Манера торговых представителей диктовать производственному отделу объемы производства, не заботясь о том, какую по качеству продукцию можно при этом получить, становилась просто невыносимой.