Дед Маздай - Гривар

21 ясного неба 1897 года

Развертка постоянного лагеря завершена. Все временные модули заменены постоянными блоками. Связь в пределах планеты — стабильна.

22 ясного неба 1897 года

Связь с орбитой потеряна. Последний отчёт — повреждение энергетической системой необнаруженным ранее метеоритным потоком. Окончен монтаж оборонительных систем лагеря.

32 ветров 1897 года

По итогам, 85% процентов отправленного груза оказались в контролируемой зоне, нам удалось закрепиться.

30 белых морозов 1898 года

Вступили в контакт с местным населением, все попытки переговоров окончились провалом».

— Как-то так, — закрыла она книгу, — не всё можно прочитать, всё-таки этой книге немало лет.

— Что за материал хоть? — подошёл я к ней и тронул страницу журнала. — Не бумага, — даже коготь не протыкает, — не рвётся, не мнётся, а в огне горит?

— Проверять не надо! — отдёрнула татанка книгу от меня.

— И, тем не менее, не всё читается?

— Сам посмотри! — раскрыла она книгу на нечитаемых страницах, держа её подальше от меня.

— Хм, — посмотрел я на поцарапанные страницы, — наждачкой что ли тёрли? Я вам говорил, что вы — татаны — жутко странные?

— Это почему же?! — возмутилась Тайрос.

— От кофе вы дуреете — это раз, — как по мне, уже этого достаточно, — живёте плотно, как сельди в бочке, при том, что — поправь меня, если я ошибаюсь — крылатые существа должны особенно любить простор, а тут ещё и ваши книжки по всей галактике разбросаны, как и вы сами. Вот с какой вы планеты? Что вообще происходит? Может, это из-за вас вся кутерьма завертелась?

— А может из-за вас? — пошла она в наступление. — Это вы сделки с Монолитом крутили!

— Вот только он их расторг. Скотина такая. И рари тоже к нему обращались! Слышал даже, что дважды. Второй раз за тем, чтобы барросов прокачать. А вот про первый ничего рассказать не могу.

— Странно, что они не обратились к нему за тем, чтобы извести вас.

— Обращались, я думаю, — ответил я, я и сам предполагал подобное, всё же о Монолите знали и мы и они, — вот только он ничего не делает бесплатно. И не все желания выполняет, а те, что выполняет, выполняет по-своему. «Убить всех» — то для него не интересно, а вот арги в своё время предложили ему оставить их один на один с рари. А когти против когтей, в смысле, ногтей, клыки против зубов — не лучший для них расклад.

— Дикари!

— Может и так, — согласился я. — Но скажи мне: что есть цивилизованность? Дышать смогом, жрать синтетику и пить коктейль «Менделеев», гордясь при этом достижениями науки и техники? Так я уж лучше буду дышать чистым воздухом, питаться свежей дичью и пить кристальную ледяную родниковую воду. Это при том, что у меня возле дома стоит флаер, а архаичный на вид терем нашпигован электроникой так, что не всякий толстосум себе позволит. Ну, и главное отличие меня от толстосума — я прекрасно проживу без всего этого, не утратив морального облика и не спустившись до скотского состояния.

— Я тоже вообще-то!

— Может быть. Вот только ты для своего народа исключение, а я — правило. И не я начал этот разговор, и дикарями тоже не я обзывался! И не надо обижаться, иди, поцелую!

— Да ну тебя, не лезь — оттолкнула она меня. — Не надо меня слюнявить!

— Да я же пошутил, как будто мне самому охота язык о чешую царапа… Эй! — а получить этой книжкой по башке довольно-таки больно!

— Получил?

— Злые вы, уйду я от вас, — вот сейчас и уйду — Убежище искать, — и не надо за мной ходить!

— Опять пустотников разбудите! — влез внезапно в нашу беседу баран, то есть барон.

— А то рёв моторов их бы не разбудил?! Мы уже на территории марланов-татанов, должны же они были почистить тут всё от нечисти? А сами они нас не услышат, поскольку татаны глухие все как тетерева, — ух, еле увернулся от книжки, — кроме неё.

Но шутки шутками, а, в самом деле, стоит быть потише. Потому пасть попытавшемуся что-то ответить Рудрелу я захлопнул и двинулся вперёд, проверяя на ходу оружие. Хвост его знает, что там нас ждёт. Надеяться-то будем на лучшее, а готовиться к худшему. Хотя шагать ещё далеко и, главное, долго, поскольку собачки наши из-за своих габаритов в выносливости сильно отстают от нас — какую бы отмазку они придумали, будь с нами арги-ру? — и нам приходится подстраиваться под них. Успеть бы до рассвета добраться, а то опять укрытие искать придётся.

***

Опять у клана проблемы, а я тут отсиживаюсь, почти достигнув цели!

Вот именно, что почти! Добраться до Убежища вовремя мы не успели. А вступать в возможный бой с выжженной сетчаткой? Нет уж, лучше день потерять, потом за пять минут долететь! Потому, стоило только первым лучам солнца озарить горизонт, как мы, в буквальном смысле, зарылись в песок там, где сканеры скафандра уловили большое скопление металла, оказавшееся засыпанным грузовиком. Причём относительно современным, что было понятно по самодельной броне из покрышек и шипам, торчащим отовсюду.

В нём-то мы и провели время до заката, а теперь настала порта откапываться:

— Кира, не толкайся!

— Сама не толкайся!

— Ну-ка обе притихли!

— Кто это тут гавкает? — вот умеет Марта народ объединять.

— Параус? — а Брам-то куда лезет?

Нет, чувствую, сейчас они передерутся.

— Ну-ка тихо! — ух, чуть сам не получил. — Что случилось?

— Люк заклинило!

Скорее, не заклинило, а засыпало, поскольку открывается он сверху. Да и ещё через вставленный в дыру оторванный шноркель воздух не идёт, видимо, ночью песчаная буря прошлась. Как только не задохнулись? Нас тут восемь душ, а помещение с некоторого времени оказалось замкнутым. А тут ещё бензопила…

— Зачем тебе пила понадобилась? — прореагировала Тайрос.

— Дрова пилить, — ответил я, глядя на татанку, — ты же у нас то ещё бревно!

— Чего?!

— Того! Как ещё люк открыть?

— Задохнёмся!

— Не успеем, — ответил я и дёрнул стартер.

Движок, заскучавший от безделья, громогласно взревел в замкнутом помещении, стремительно сжигая кислород. Но цепь уже вгрызлась в крышу грузовика, выбивая искры, и из трещины посыпался песок. Кузов быстро наполнялся дымом, но вот крыша не выдержала и проломилась, а рванувший вниз песок мигом засыпал лапы по щиколотку, но хлынувший в пролом свежий — дожили, отравленный радиацией, химией и незнамо чем ещё воздух я уже называю свежим — воздух того стоил.

Кашляя и проклиная своего спасителя, гроранцы рванули наружу, следом мы, и лишь Тайрос, которой в её-то скафандре угарный газ был до лампочки, спокойно выбралась на поверхность последней.

— Надеюсь, сегодня мы достигнем-таки убежища? — с вызовом посмотрел я на барона. — Или опять сдохнете через пару километров и будете привала просить?

— Да я… — начал было барон, но потом махнул лапой и побежал по направлению к Убежищу.