Радзивилл Ежи - Баллада о краденой памяти

— Да?! И чо тебе там надо?

Хозяин пошел по делам, вор негромко сказал:

— Мне срочно надо в Руниши, а я слыхал от одного человека, будто у них есть переправа через Разлом.

Лицо мужика осталось непроницаемым. Он снова оглядел вора. Так же негромко спросил:

— Тебе действительно очень нужно в Руниши?

Вор кивнул. Мужик покачал головой:

— Вряд ли ты сможешь переправиться.

— Это почему? Они не дадут?

Мужик усмехнулся:

— Дадут. Только вот переправа у них такая, что мало кто кроме них рискует ей пользоваться. Не для малохольных. Но я провожу тебя.

— Спасибо. Когда выходим?

— Подожди. Ты должен знать, что оттуда можно уйти только через эту переправу. Если за один день и одну ночь ты не наберешься духу, то на заре тебя принесут в жертву их покровителю Локки. Ты и сейчас готов итти?

— Довольно болтать, — нетерпеливо дернулся вор, — Идем-то когда?

— Сегодня, — усмехнулся мужик, — Позавтракаем еще разок да и пойдем. А то теперь дотемна есть не придется.

Одежонка, отремонтированная и дополненная толстой, теплой суконной курткой,сделала путь несколько менее мерзким. Вот уже почти целый день одноглазый и Роххи карабкались на крутые горы Разлома, навстречу ледяному ветру и противному полудождю-полуснегу. Давно за спинами в вате низких облаков скрылась Великая Равнина, давно уже кончилась и дорога, по которой они начали путь. Мужик шел ходко, выказывая привычку и выносливость, вор едва поспевал за ним, скользя по гладким покрытым мокрой снеговой кашей камням и потеряв всякую ориентировку.

Когда под бурчание в животе парня стало смеркаться, Роххи привел еле волокущего ноги одноглазого в небольшую пещеру, где к удивлению вора нашелся очаг и немного черного горючего камня. Роххи достал из своей поклажи широкогорлую бутыль, полил камень густым как мед дегтем и стал высекать огонь, пока стучащий зубами одноглазый впился в кусок хлеба. Роххи запалил трут, сделанный из пуха цветов херши, пропитанная дегтем тряпица неторопливо передала огонь политым резко пахнущей древесной смолой камням. Вор торопливо придвинулся к очагу, выжимая мокрую до нитки одежду. Мужик снова порылся в поклаже, достал маленький котелок, налил в него воды и устроил на огне при помощи железной треноги, с усмешкой глянул на трясущегося голого вора, держащего у огня одежду, от которой начал идти пар:

— Да-а, ты тот еще путешественичек.

— Ну если бы я готовился прыгать по этим горам! — возмутился вор, — Да мне лучшие на свете горы, так это теплый дом с жарким очагом, да заставленный жратвой стол, да мягкая теплая постель со сговорчивой девчонкой. А тут и замерзнуть насмерть ни за грош запросто можно!

— Замерзнуть? Можно. Но мы уже почти пришли, было бы жалко, — изрек Роххи. Он резал какие-то коренья, вяленое мясо, достал откуда-то из темного угла пыльную бутылку вина, к этому времени вода в котелке закипела и превратилась в густую наваристую похлебку. Камни давали ровный сильный жар, они докрасна раскалились и в пещере стало намного теплей, чем вначале. Вещи вора быстро сохли.

Постепенно одноглазый пришел в хорошее настроение. По пещере разнесся запах похлебки, Роххи нарезал из своих запасов хлеба, еще вяленого мяса, поставил на камень тарелку и кружки. Вор услышал неподалеку вопль какого-то крупного хищника, выходящего на свою ночную охоту. Держась более чем уверенно, мужик достал из дальнего угла что-то большое, скомканное в бесформенный тюк, натянул на вбитые в камень железные крюки веревку и повесил на нее то ли грязный, то ли такого цвета изначально тканевый полог, и в пещере стало совсем тепло и уютно. Присев на корточки возле булыжника, используемого в роли стола, Роххи разлил вино по кружкам:

— Прошу к столу, незнакомец. Кстати, как тебя звать-величать-то9

Кривой вор хмыкнул:

— Да как угодно. Вот например можно звать Риком. Меня больше волнует другое: спать тоже будем на камнях?

— На камнях? — переспросил Роххи и невесть отчего расхохотался, — Ну конечно на камнях!

Вор не понял причин странной веселости, присел с другой стороны "стола" и принялся уписывать угощение, не обращая пока особого внимания на избитые о твердые горы пятки и нояще-гудящее тело.

Когда они дружно прикончили еду и хлебнули из кружек, Роххи обратил взгляд зеленых, словно бы выгоревших на свету глаз в лицо вора:

— Слышь, паренек, а кто это говорил тебе про то, что у них есть переправа? Я не просто так спрашиваю. Кроме меня это знает только один человек, да вот беда, я давненько его не видел...

Вор почувствовал опасность. Роххи проворчал:

— Да ты не думай чего эдакого. Расскажи, что за человек тебе указал переправу.

Вор задумчиво окинул глазами пещеру. Она могла служить логовом и крупному зверю, и главарю придорожников. Вздохнул:

— Ты все равно не поверишь правде, а врать уже надоело.

Роххи почесал темно-зеленую, почти черную бородку и пробормотал:

— Кто знает? Я живу здесь много лет. И давно стал осторожен в сомнении. И потом, я чувствую, когда человек лжет. Вот с твоим именем например. Ты соврал, да?

Вор кивнул. Потом пробормотал:

— Но ты можешь меня звать и так. А откуда я узнал? Только не смейся, пожалуйста. Приснилась моя девушка, она и говорит, мол, Тракта больше нет, так что иди ищи это племя.

Роххи внимательно вгляделся в одинокий и сейчас печальный глаз, кивнул, потом долго молчал, пока медленно, с перерывами, не выглотал свою кружку вина. Потом сказал:

— Ничего не понимаю. Дело в том, сынок, что такого племени нет. И никогда не было. А вот переправа — есть. Правда, до твоего сна её знали только двое. Я и ещё один парень с той стороны.

Снова глубоко задумался. Наевшийся и согретый вор начал кивать, пристраивать отяжелевшую голову поудобнее:

— Я и сам ничего не понимаю. Поначалу даже страх разбирал. Приснится-и оказывается, что так наяву и есть.

Роххи хмыкнул, взглянул на слипающийся глаз спутника и поднялся:

— Добро. Будем укладываться. Сейчас я растоплю кровати.

В глубине помещения обнаружились длинные лежаки, накрытые шкурами и одеялами из множества сшитых лоскутов разнообразных тканей. Лязгнул чем-то в изголовье одного из лежаков и забыв про сон, вор с удивлением понял, что под лежаком находится небольшая печь. Он подошел поближе, рассматривая странное изобретение. Роххи хмыкнул, увидев его удивление, объяснил:

— У горцев Недоступных Гор в каждом доме так, — запалил лоскут материи, пропитанный смолой, кинул вовнутрь печи и прикрыл заслонку. Потом проделал то же самое и с другой печью-лежаком. Поднялся с корточек, потянулся и пробурчал:

— День кончился. Давай спать. Завтра поглядим, можно ли перейти на ту сторону.

Вор с недоверием вытянулся на жесткой плоской печи— лежанке, укрылся шкурами поверх одеяла и заснул, слушая как под ним гудит пламя.