Компьютерра - Журнал Компьютерра №758

Как не свалиться в такое состояние? Помнить о его опасности и стараться себя контролировать? Этого недостаточно. Программы, заставляющие бос­сов павианить, лежат глубже рассудка. Когда интеллект или воспоминание о "доначальственных" моральных ценностях входят в противоречие с павианьей программой, она перестраивает восприятие действительности. Как? Через звериную серьезность в отношении своей персоны или через избирательное редактирование воспоминаний.

…Кандидат на повышение просит товарища о поддержке и обещает (при свидетелях!) взять на работу их общего знакомого. Фазы воспоминания нового начальника о своем обещании: "я и сам в этом заинтересован ради общего успеха, но сейчас не время"; "я обещал это как рядовой сотрудник, а теперь я руководитель и не могу связывать себя прежними планами"; "такого не могло быть, ведь если бы я обещал, я бы сделал"; "клянусь здоровьем моего сына, что ничего подобного никогда не было!"…

…Двое коллег называют друг друга друзьями. NN, нарываясь на неприятности для себя, помогает MM получить важное звание. MM отправляется по начальству, требуя передать ему работу NN, а самого NN понизить. Последовательность ответов MM на упрек бывшего друга: "ничего личного; ты и сам должен желать, чтобы каждую работу выполнял достойнейший"; "я тогда не вполне понимал, что делаю; давай не будем об этом вспоминать"; "ничего подобного не было, полечи свою паранойю у психиатра!"…

А вы уверены, что с вашей психикой не происходит ничего подобного? А может ли в том же самом быть уверен автор этих строк? Как общаться с людьми и не дойти до павианьего скотства?

Тейяр де Шарден считал истинно человеческим качеством способность к рефлексии. Увы, сама по себе рефлексия лишь усугубляет клиническую картину павианьего синдрома. Глядя в зеркало, сорока узнаёт в нем себя, а комплексующий ВИП видит того, кем хотел бы быть. Один воображает себя самовластным монархом, другой - героическим капитаном дальнего плавания, третий - гениальным ученым, четвертый - просветленным наставником… Человек отождествляется со своей ролью, в нем включается павианья программа, и понеслось… Никакой работы уже нет, общее дело отошло на задний план и забылось: босс утверждает свой авторитет!

А что объединяет действительных руководителей, ученых и наставников, которые не унижают ближних? Не просто рефлексия, а готовность к самоиронии. Способность осмеять (если хотите - даже опошлить!) ситуации, где проявляется риск "впасть в величие". Недостаточно уметь посмотреть на себя с той стороны, откуда видно полномочную персону, пребывающую во исполнении ответственных обязанностей. Переместите точку, откуда исходит ваш взгляд, еще дальше. Разглядите странное животное, играющее в непонятную игру, и посмейтесь над ним. Бравый солдат Швейк, ау!

Автор: Ваннах Михаил

Обсуждать в бумажной прессе сегодняшний мировой экономический кризис, когда ситуация меняется каждые несколько десятков минут, - задача неблагодарная. Поэтому схитрим - обратимся к старым текс­там, и пусть уж читатель попробует сам найти в них аналогии к происходящим за окном событиям. Ну, прежде всего - Маркс. Именно в его "Капитале" объяснена фантастическая эффективность капиталистического способа производства, который принес немыслимое количество материальных благ, обрушивающихся на население планеты. И там же, в тех самых томах, было названо condicio sine qua non, непременное условие существования капитализма. Условие это - расширенное производство. Капитал функционирует только в динамике, только "крутясь", прирастая. Когда капитал перестает это делать - он оборачивается всего лишь деньгами, безразлично - щедро истраченными или скупо припрятанными.

Именно императив прироста капитала, отобразившись в требование захвата новых и новых рынков, породил две мировые войны. Послевоенный мир Атлантической хартии [Договор между Великобританией и США, очертивший принципы послевоенного устройства мира], обходился без войн. Почему?

Сначала происходило насыщение потребительских рынков Первого мира товарами и услугами, ранее доступными лишь привилегированным клас­сам. Машины, холодильники, радио- и телеприемники... А еще - доступное здравоохранение и образование, оплачиваемые отпуска и путешествия.

Потом, когда спрос на традиционные товары индустриального общества был насыщен, подоспела научно-техническая революция. Вместе с ней пришли новые товары - цветные телевизоры, долгоиграющие пластинки, кассетные магнитофоны, противозачаточные таб­летки… Постиндустриальное общество стало не столько удов­летворять потребности, сколько выдумывать новые. Порождая тем самым новые рынки и обеспечивая расширенное воспроизводство капитала.

Ярчайшим символом первого этапа постиндустриального общества стали The Beatles. Ливерпульские пареньки из ра­бочих семей, вознесенные массовым спросом на их музыку не столько к высотам Парнаса (где все же место Баху и Генделю, Орфу и Шнитке), сколько к верхним позициям в списках богатеев. Рыцарские звания соотносятся с этим превосходно - уже где-то на момент крушения СССР Британия, бывшая мастерская мира, выручала за экспорт музыки больше, нежели за машиностроение.

Гибель Советской империи тоже оказалась кстати. Обитатели бараков социалистического лагеря начали выходить в свободный мир, выстраиваясь в колонны потребителей различных "кол", малолитражек (сначала подержанных) и, главное, лицензионной музыки и видео.

Дело в том, что материальным производством занимается ничтожная часть населения Первого мира. Это не чей-то заговор, не чья-то злобная воля. Слишком уж велика производительность современных массовых технологий. А прос­тейшие операции оказывается выгоднее не автоматизировать, а перенести в Юго-Восточную Азию с ее многочисленным и трудолюбивым населением [Вспомните удивление Евгения Козловского ("Пока несут сакэ…", "КТ" #752) по поводу того, что на суперсовременном заводе проекторов отражатель в проекторную лампу устанавливает работница, а не автомат, как было бы на заводе советском…]. А для функционирования глобального рыночного механизма взамен дается модная музыка, для чего надо сначала убедить население, что она куда круче, чем народные напевы и контрапункты классики. Но ни прирост числа потребителей за счет бывшего Варшавского пакта, ни калейдоскоп моды, заставляющий покупать все новые и новые версии одних и тех же вещей, не главное. Главный двигатель расширенного капиталистического воспроизводства - научно-техническая революция. Пару последних десятилетий это было открытие и освоение цифрового мира. Ставший массовым персональный компьютер. Еще более плодовитый мобильник. Рынок программного обеспечения. Вселенная Интернета. Все это обеспечивало расширенное воспроизводство капитала, изливая на население потребительского общества бурные потоки благ. Счастливая Страна дураков из книжки Стругацких "Хищные вещи века".