Уильям Саймон - Призрак в Сети. Мемуары величайшего хакера

Проще пареной репы.

Насколько я знаю, Марти так и не догадался, что его обманули, и, возможно, прочитает об этом только в моей книге.

Я все еще в эйфории от того, как здорово вышло с компилятором. Я проснулся и обнаружил, что мой стационарный телефон заблокирован. Видимо, я серьезно ступил, и теперь мне следовало опасаться за свою свободу.

Я не рискнул звонить по деловым вопросам, связанным с моей новой личностью, с клонированного мобильника. Я оделся и пошел к ближайшему таксофону. Оттуда позвонил в телефонную компанию Southern Bell, чтобы выяснить, почему у меня не работает телефон. Контролер сначала заставила меня довольно долго повисеть на линии, а потом стала задавать всякие вопросы. Наконец она сказала: «Нам звонил Майкл Стэнфилл из Портленда и сказал, что вы действуете под его личностью».

«Нет, он, видимо, ошибается, – возразил я. – Завтра я могу по факсу прислать вам копию моих водительских прав, они подтверждают мою личность».

Вдруг я понял, что случилось. Энергетическая компания из Рейли Corolina Power & Light потребовала от меня крупный авансовый платеж. Если у вас есть справки от той коммунальной компании, где вы раньше обслуживались, этого платежа можно было не вносить. Поэтому я позвонил в Орегон в энергетическую компанию Porland Genral Electric, где обслуживался Майкл Стэнфилл. Я попросил, чтобы они прислали мне по факсу соответствующее письмо. Даме, которая мне ответила, я сказал, что хотел бы сохранить мой счет в Орегоне, но покупаю недвижимость в Рейли. Видимо, когда они посылали письмо мне, они отправили персональную копию и настоящему Майклу Стэнфиллу. Я почувствовал себя полным идиотом: пытаясь сэкономить 400 долларов авансового платежа, вмиг испортил все свое прикрытие.

Срочно нужно было действовать.

Срочно делать себе новую личность.

Срочно выметаться из квартиры.

Никогда мне уже не придется погулять на вечеринке для всех жителей комплекса «Озерный», где, говорят, можно познакомиться с классной девушкой.

Разумеется, одним из моих главнейших приоритетов был поиск работы. Я разослал резюме и мотивационные письма от лица Майкла Стэнфилла в 20 с лишним мест. В основном отсылал работодателям в районе города. Теперь, когда мой телефон отключили, никто из этих потенциальных работодателей не смог бы до меня дозвониться!

Кроме того, было бы довольно рискованно подавать резюме в те же самые места, но уже под другим именем. Положение складывалось исключительно тяжелое.

Я подписал договор аренды квартиры на полгода, но пришлось объясниться с круглолицей дамой из арендного бюро: «Понимаете, мне это место очень нравится, но у меня случились экстренные семейные обстоятельства, медицинские проблемы. Мне нужно уехать».

Она ответила: «Если ситуация экстренная, то компания расторгнет с вами договор аренды. Тогда вам не вернут деньги, внесенные за этот месяц». Меня так и тянуло сказать: «К черту возмещение, считайте это откатом, а если придут из ФБР и будут мной интересоваться, скажите, что меня здесь никогда не было».

На следующий день я начал обживаться на новом месте. Это была гостиница Friendship Inn на другом конце города. Здесь я собирался пробыть до тех пор, пока не найду новую квартиру. Несмотря на то что вещей у меня было очень мало, потребовалось совершить не одну нервозную и волнительную поездку на тесной арендованной машине, чтобы перевезти мои пожитки в новое временное обиталище. Мне срочно нужно было найти работу, а также состряпать себе новую личность.

Я и не подозревал, что меня вот-вот настигнут гораздо более серьезные проблемы. Совсем не представлял, с какой скоростью замыкается вокруг меня кольцо.

Во Friendship Inn я зарегистрировался, воспользовавшись документами из Портлендского государственного университета. Потом я взял себе новое временное имя и стал Гленном Томасом Кейзом. Поскольку Кейз, как и Стэнфилл, – реальный человек, принимать на себя эту личность было рискованно. Поэтому я решил изменить имя на Дж. Томас Кейз, чтобы немного облегчить ситуацию.

Через три дня заверенное свидетельство о рождении, запрошенное мной, пришло в мой абонентский ящик. Я отправился в службу регистрации транспортных средств Северной Каролины и вышел из этой конторы с новым северокаролинским удостоверением личности, которая обучает вождению. Однако предстояло сделать еще массу всего, чтобы добыть другие необходимые документы.

На следующий день после получения удостоверения я нашел квартиру-студию в жилом комплексе Players Club [166] Клуб игроков. . Это место мне подходило, но оно и близко не было таким приятным, как покинутый комплекс «Озерный». Здесь было тесновато, но уютно. Я не мог позволить себе роскошь. Квартира стоила 510 долларов в месяц, то есть у меня еще шесть месяцев прежде, чем я останусь на нуле. Учитывая, что у меня вряд ли возникнут проблемы с устройством на работу, риск был вполне приемлемый.

Примерно в то же время газеты запестрели новыми историями о хакере Кевине Поулсене. Его переводили из тюрьмы, расположенной в Северной Калифорнии, в место, до боли мне знакомое, – региональный дисциплинарно-исправительный центр Лос-Анджелеса. Поулсена обвиняли в хакерских преступлениях, сборах информации, связанной с вопросами государственной безопасности, а также в причастности к шпионажу.

Мне очень хотелось с ним поговорить. Такое уж у меня стремление не изменить страсти всей своей жизни, страсти к постановке нереальных задач и к их решению. Ничто на свете не казалось мне более привлекательным, чем поставить перед собой заведомо неразрешимую проблему и посмотреть, смогу ли я с ней справиться.

Вариант нанести визит Поулсену, разумеется, не рассматривался. Для меня лос-анджелесский дисциплинарно-исправительный центр был все равно что отель «Калифорния» из старой песни группы Eagles: «Можешь в любое время выписаться из номера, но уйти не сможешь никогда».

Любой разговор с Поулсеном был возможен только по телефону. Однако заключенные не имели права принимать входящие звонки, кроме того, все телефонные разговоры наблюдались или записывались. Учитывая, какие обвинения предъявлялись Поулсену, тюремная охрана должна была относиться к нему как к крайне опасному преступнику и не спускать с него глаз.

«Все же , – говорил я себе, – безвыходных положений не бывает».