Уильям Саймон - Призрак в Сети. Мемуары величайшего хакера

Омар сказал мне, что вызов идет из Окленда. «Отлично, – ответил я, – спасибо, ты мне очень помог. Еще дай, пожалуйста, информацию о соединении этого вызова с твоего коммутатора, чтобы мы могли его отследить».

Он сделал запрос и сообщил мне и эту информацию.

Затем я позвонил в оклендский центр управления коммутацией. «Мы пытаемся отследить вызов из Сан-Франциско 4Е», – сказал я и сообщил информацию о соединении и сетевую информацию. Техник поставил мой звонок в режим ожидания, а потом дал мне номер 510 208-3XXX.

Я проследил вызов до самого его начала. Это был телефонный номер, откуда шел высокий килогерцовый тон на одно из устройств в коммутационном центре Калабасаса, которое, в свою очередь, прослушивало линии компании Teltec.

Мне по-прежнему хотелось узнать, изменится ли когда-нибудь этот килогерцовый тон. Если изменится, то что произойдет? Я услышу сигнал передачи данных или телефонный разговор?

Я перезвонил Омару: «Привет, тот тон не изменился?»

Он ответил, что слушал звук примерно в течение 15 минут и не заметил никаких изменений.

Я попросил: «Поднеси, пожалуйста, трубку к громкоговорителю, чтобы я послушал тон. Хочу сделать несколько тестов». Омар сказал, что сейчас приложит трубку, а когда я закончу, могу просто завершить вызов.

Это было потрясающе. Когда этот тон шел через мой сотовый телефон, ситуация была буквально следующей: я слышал специалистов по прослушиванию из Агентства национальной безопасности! Прослушивал профессиональных слухачей – как вам комизм ситуации?

В тот момент я одновременно и нервничал, и был возбужден. Я продержал телефон у уха, занимаясь социальной инженерией, уже не один час, и ухо заболело, да и рука сильно затекла.

Когда я въезжал в пустынную местность – далее лежал Бастроу, город на полпути от Лос-Анджелеса до Лас-Вегаса, и здесь сотовая связь была ненадежной, – вызов сорвался. Что за черт!

Я перезвонил Омару и снова решил послушать этот килогерцовый тон через громкоговоритель. Только и надеялся, что когда-нибудь данный тон прервется и я услышу нечто, что подскажет мне его назначение и смысл происходящего.

Впереди показался комплекс для обслуживания дальнобойщиков-радиолюбителей, которые сутками гнали по дорогам огромные тягачи. Я завернул туда, чтобы подзаправиться, а также решил позвонить отцу, который все еще сильно переживал из-за смерти Адама.

Поскольку мой сотовый был занят перехватом, я нашел таксофон и решил позвонить с него. Я набрал номер отца, прижимал трубку к уху, пока шел гудок. Тут писк в сотовом телефоне внезапно прекратился.

Что, черт возьми, происходит?!

Я схватил сотовый и приставил его к другому уху, продолжая слушать таксофон.

Отец ответил, его голос раздался в трубке таксофона:

«Привет».

Это слово я услышал из таксофона и в то же время из сотового!

Черт побери!

Просто не мог в это поверить.

Перехват сигнала был направлен уже не на Teltec, а на телефон отца. Прослушивание переместилось!

Теперь они перехватывают нас !

Вот дрянь.

Я попытался говорить спокойно, но настоятельно. «Папа, иди к таксофону на рынке Village, он через дорогу от твоего дома. У меня есть важные новости об Адаме», – сказал я.

Мои слова были невинными, вряд ли бы они заинтересовали того, кто занимался прослушиванием.

«Кевин, что происходит? – сердито сказал отец. – Мне надоели эти игры в Джеймса Бонда».

Я продолжал настаивать и в конце концов убедил его.

Меня тем временем прошибал пот. Как долго мои звонки прослушивали без моего ведома? У меня в голове проносились тысячи вопросов. На самом ли деле Teltec была целью перехватчиков или же это хитроумная операция отдела безопасности Pacific Bell, чтобы перехитрить меня, то есть попытка побить хакера социально-инженерными методами? Сердце выскакивало из груди, пока я припоминал все, что говорил по телефону из дома отца, и все операции, которые там осуществлял. Что они слышали? Насколько много знали?

Через пять минут я позвонил на рыночный таксофон. «Папа, – сказал я, – этот чертов компьютер нужно срочно убрать из дому. Немедленно! Не жди ни минуты! Это прослушивание теперь идет не на Teltec, прослушивают нас ! Ты просто обязан как можно быстрее избавиться от компьютера. Прошу тебя!»

Он согласился, но говорил очень раздраженно.

Потом я позвонил Льюису, сообщил о том же: «Начисто избавляемся от улик». Мы договорились, что спрячем все заметки и дискеты в тех местах, где никто кроме нас не сможет их найти.

Пускай правительство попытается нас в чем-нибудь обвинить: нет доказательств – нет и дела.

С истрепанными нервами я добрался до маминого дома в Лас-Вегасе. Как заведенный, я снова и снова проигрывал в памяти все те разговоры, которые, возможно, были перехвачены.

Что если кто-то слышал, как мы с Льюисом обсуждали SAS, как я социально-инженерными методами выведывал информацию в разных отделах Pacific Bell? Одна мысль о том, что что-то подобное действительно случилось, вызывала у меня изжогу. Я уже готов был к тому, что в дверь постучат судебные приставы и мой инспектор по условному освобождению, которые пришли арестовать меня.

Необходимо было узнать, когда именно начался перехват разговоров с линии отца.

Возможно, если бы я выяснил, кто заказал это прослушивание, то смог бы и разобраться, была ли у агентов возможность услышать что-либо, из-за чего мне следовало беспокоиться.

В последнее время телефонные компании испытывали такой напор фрикеров и обрабатывали такое количество звонков от частных детективов, что вся эта информация требовала проверки. Поэтому я позвонил в диспетчерскую службу Pacific Bell, которая раздавала задания техникам, работавшим на местности, и сказал: «У меня здесь, видимо, поджог, нужно оповестить других монтеров, которые работают поблизости. Кто сегодня вечером на дежурстве?»

Оператор назвала мне четыре имени и номера пейджеров. Я написал всем этим техникам, чтобы они позвонили на внутренний номер Pacific Bell, который специально настроил, и запрограммировал переадресацию вызовов с этого номера на тот, что сегодня присвоил своему сотовому. Когда мне ответили все техники, я запустил легенду «составление базы данных».

Почему? Дело в том, что я запрашивал у них довольно конфиденциальную информацию, а они, разумеется, не хотели разглашать ее кому попало. Поэтому я обращался к ним под предлогом того, что составляю базу данных сотрудников, которые по первому требованию могут решать критические проблемы. Я последовательно задавал несколько совершенно невинных вопросов: «Ваша фамилия, пожалуйста? Вы работаете в диспетчерском центре? Кто ваш непосредственный начальник?» Когда они привыкали к моим вопросам, я спрашивал о том, что мне действительно требовалось: «Ваш идентификационный номер? Ваш технический код?»