Евгений Сухов - Побег

Варяг так сжал кулаки, что хрустнули костяшки пальцев.

— Встречались.

— Но любви, видать, не получилось… — усмехнулся Гепард. — Тогда мне тебе не надо рассказывать — сам знаешь, что за фрукт.

— Шрам в Питере? — сразу перешел к делу Варяг. Гепард кивнул. Откинувшись на спинку стула, он с интересом смотрел на Варяга.

— Какая у него сейчас охрана? — спросил снова Варяг, заранее зная ответ.

— Стена непробиваемая — три кольца.

— Питерские или пришлые?

— И питерские, и пришлые… — Варяг неожиданно рассмеялся:

— Что-то ты вдруг стал таким неразговорчивым…

— Да и ты не краснобай, — усмехнулся в ответ Гепард. — А почему интересуешься — требуется новая встреча?

— Очень короткая — чтобы зачитать ему, суке, приговор! — брякнул Варяг. Гепард поднял брови.

— Вон оно как у вас! Ну-ну…

Варяг вдруг почувствовал симпатию к этому странному парню. И дело вовсе не в том, что он был человеком Потапа. Просто они оказались с Гепардом родственными душами — волками-одиночками, только этот, пожалуй, еще больше одиночка, чем сам Варяг. Чем сейчас занимался этот бывший спецназовец, Варяг не знал — он мог быть и торговцем, и охранником, и даже наемным киллером. Ясно лишь то, что работает он только на себя. И хотя этот парень не был вором, Варяг чувствовал, что оба они сделаны из одного и того же теста.

— Достать-то его все равно можно, — положив в рот блестящую маслину, лениво сказал Гепард. — Хоть сто человек его охранять будут. Снайперская пуля, она, знаешь ли, охраны не боится… Или ты предпочитаешь лично?…

— Желательно, — кивнул Варяг.

— Это другое дело. А что, если не секрет?

— У него моя жена и сын, — коротко сообщил Варяг. — Он их в заложниках держит. А может, уже…

— А… — только и сказал Гепард.

— Это еще не все: на нем кровь моих подельников, самых верных моих друзей. Зимой он сдал меня ментам… Могу продолжать, Егор, но всего не перечислишь.

Гепард перестал жевать, взгляд его стал колючим и жестким.

— Сколько у нас времени? — глядя на Варяга, спросил он.

Варяг пожал плечами.

— Ну пара дней есть? — настаивал Гепард.

— Не знаю, Гепард, ей-богу, не знаю, — отозвался Варяг. — Наверняка он уже знает, что я на свободе. Одно ясно: их он не тронет, пока я не появлюсь, — это его козырь. Боюсь только, что выяснять, где она, мы долго не сможем. Как только Шрам почувствует слежку, может впасть в истерику. А интуиция у него волчья. И тогда неизвестно, чем это для моих обернется…

Было видно, что, слушая Варяга, спецназовец думает о чем-то своем.

— Грешки у него есть? — вдруг спросил он. — Я имею в виду — пристрастия? Ну, наркотики там и все такое.

— Наркотики? — Варяг задумался. — Да нет. И пьет он не особенно. Во всяком случае, не забывается. Скорее, бабы…

Он замолчал, уставившись взглядом в одну точку. Потом посмотрел на Гепарда. Тот сиял, как новый гривенник.

— Есть у тебя красивая девка? — спросил Варяг. — Но только такая, каких не сыскать?

— Имеется, — был ответ. — Отпадная телка…

— Да тебе цены нет! — воскликнул Варяг, хлопнув Гепарда по плечу. — А что насчет ребят?

— Найдутся и ребята. Я же человеку уже дал команду! Вот сейчас поеду, встречусь с кем надо. Все будет, Владислав!

— Ну, действуй, брат!

После беседы Гепард ушел, оставив Варяга отдыхать. Он улегся на диван перед телевизором, захотел было включить его, передумал и, повернувшись на бок, прикрыл глаза.

Наркотики из Афганистана через Россию — на Запад… Лихо придумано. Но рискованно, очень рискованно. А раз их гонят на военных самолетах, значит, операцию прикрывает высокая крыша, очень надежная крыша… Но кто сказал, что в «Руслане» в деревянных ящиках перевозили именно наркотики? Там же могло быть все что угодно — пулеметы, противотанковые ракеты, девки-проститутки… Все что угодно. Но Гепард почему-то ни на секунду не усомнился, что там была наркота. Неужели всем этим заправляют генералы из Министерства обороны? Хотя если генералы МВД держат под своей крышей столичных воров и снимают свой процент с теневого бизнеса, который весь под ворами, то неудивительно, что и в Министерстве обороны тоже нашлись ушлые ребята в лампасах… Вон хлопнули же мальчишку-журналиста, докопавшегося до тайны распродажи военного имущества.

Варяг открыл глаза и присел. Ему в голову пришла неожиданная мысль. А что, если подмять под себя этот «золотой треугольник» — там же сумасшедшие бабки! Да и не только в бабках дело — так же можно взять за жопу генералов и заставить их плясать под мою дудку! Вот это будет бизнес — не чета импорту-экспорту концерна «Интеркоммодитис». Об этом стоило подумать.

Но не раньше, чем ссучившегося Шрама настигнет справедливое возмездие.

Варяг лишь изредка покидал свое надежное убежище у Гепарда, наслаждаясь непродолжительным покоем, сытной вкусной едой, водочкой и греющим душу ощущением воли. Ему сейчас незачем было выходить на улицу: всю нужную информацию он получал по телефону и через Гепарда. Правда, информация была пока что не слишком обнадеживающая.

После зимнего шмона, который устроили менты в Москве и Питере да и по всей России, воровская братия пребывала в некотором оторопении. В крупных городах с самой зимы вдруг заважничали и стали задирать нос вчерашние бандиты-одиночки и зеленые беспредельщики, возвысились «шестерки», служившие на побегушках у старых законных воров, без следа сгинувших в сибирских и северных лагерях в начале года. Новые паханы беззастенчиво прибирали к рукам местный общак, подминали под себя обезглавленные бригады, стравливая друг с дружкой бывших партнеров, сея раздоры и взаимное недоверие.

Надо было срочно собирать сходняк. Но как это сделать теперь, когда нельзя опереться на верных людей-подельников, Варяг пока не знал. Да и светиться раньше времени ему не хотелось. По словам Гепарда, все газеты давно уже раззвонили о гибели в колонии знаменитого вора в законе Варяга, и он считал, что, может быть, так оно и к лучшему. Возможно, МВД давно уже дало отбой, он больше уже не числится в федеральном розыске, и ему нечего опасаться, что какой-нибудь шибко ретивый лейтенантишка-участковый будет присматриваться ко всем незнакомым лицам, появившимся в последний месяц на его участке. Считаться мертвым — это для Варяга сейчас было даже выгодно.

Но вот телефонная информация его удручила. Сколько он ни обзванивал своих московских корешей, все без толку. Либо там никто не подходил к трубке, либо подходили, но, заслышав запрашиваемое имя, бросали трубку (а это было верным признаком того, что человек арестован или убит). И здесь, в Питере, он сумел дозвониться только до одного старого приятеля Пузыря, Витьки Молоткова, который сам никогда особо в криминальные дела не влезал и был одноклассником Мишки Пузырева. Молоток сразу узнал его, хоть и виделись они всего два раза в жизни. Но, узнав, вроде бы даже и не удивился, только спросил, отчего это газеты писали, будто его убили на зоне.