Микки Спиллейн - Суд - это я

Боб сидел в уголке. Неподалеку от единственного окна возле стены стояли игральные автоматы. Решетка на окне практически не пропускала света, и комната освещалась лишь парой засиженных мухами лампочек.

Под столом валялась куча мусора, едва сдерживаемая кусками старой фанеры. К стене кнопками прикреплено несколько порнографических фотографий, на которых из-за толстого слоя пыли трудно было что-либо разобрать. Дверь, ведущая в бар, была единственной. Я хотел закрыть ее на задвижку, но таковой не оказалось, и я удовлетворился тем, что плотно прикрыл ее.

Увлеченный чтением, Боб Хупер не заметил меня. Его губы беззвучно шевелились, когда он читал текст под иллюстрациями. Некоторое время я читал через его плечо, а потом хлопнул Боба по спине.

— Выходит, не замечаешь больше старых друзей!

Он вскочил со стула, узнал меня и радостно улыбнулся.

— Майк Хаммер! — воскликнул он. — Вот не ожидал тебя увидеть!

Он протянул свою детскую ручонку, и я пожал ее.

— Что ты тут делаешь, Майк? Пришел проведать нас? Погоди, я найду, куда тебе присесть.

Ему ужасно хотелось угодить мне. Он нашел маленький бочонок, воспоминание о светлых днях сухого закона.

— Ты кажется занялся пчелами, Боб?

— Да, я изучаю пчеловодство по этой книге. Удивительно, что пчелы меня узнают, Майк. Когда я подношу руку к летку, они садятся на нее, но не кусают. Я тебе покажу.

— Это интересно, но стоять возле пчел мне что-то не хочется. Вероятно, это дорогое занятие, пчеловодство?

— Да… Я сделал улей из ящика для яиц и покрасил его. Пчелкам понравился такой дом, и они не улетают из него, как у других. Я поставил этот улей на крышу, и хозяйка позволила мне держать их. Она не лютует, но иногда нервничает. Хозяйка не любит пчел, но я дал ей немного меда, и она успокоилась. Я доволен своими пчелками…

Боб буквально кипел энтузиазмом. Этим он отличался от многих других, тех, кто имел гораздо меньше причин жаловаться на жизнь. У него не было домашнего очага, семьи, но хозяйка разрешила ему держать пчел, и он был счастлив. Боб Хупер был забавным малым. Обычно молчаливый, он часами мог говорить о том, что его волновало.

— Мне сказали, что ты нашел новую работу, Боб.

— Да, Майк, хорошую работу. Они называют меня шефом комиссионеров.

— Трудная работа? — поинтересовался я.

— Да, довольно трудная. Я делаю покупки, разношу пакеты, подметаю. Иногда мне разрешают пользоваться велосипедом. Это хорошее развлечение, и у меня много знакомств.

— Платят хорошо?

— Неплохо. Четверть или даже полдоллара за каждую услугу. Меня уже знают богачи на Парк-авеню. На прошлой неделе я, например, заработал пятнадцать долларов.

Пятнадцать долларов! Для него это значительная сумма, так как живет он чрезвычайно скромно, и теперь, конечно, очень доволен своей судьбой… И я тоже.

— Хорошо, Боб, а как же ты нашел такую отличную работу?

— Ты помнишь старого Хэмпи?

Я кивнул. Это был горбун лет пятидесяти, который чистил ботинки на Парк-авеню. Много раз он добывал для меня ценные сведения и за несколько долларов был способен на что угодно.

— Старый Хэмпи заболел туберкулезом, — продолжал Боб, — и ему пришлось уехать в горы. А я занял его место. Вероятно, я работаю не так хорошо, как он, но люди доверяют мне делать покупки, сдавать посылки и так далее. Правда, сегодня я не пошел, потому что у меня назначена встреча с одним типом, продающим пчеломатку. На улей нужна только одна матка, и он просит пять долларов. Тебе не кажется, что это дороговато, Майк?

— Не думаю, Боб.

Я бы, конечно, не отличил матку от трутня, но матки, безусловно, стоили дороже во всех отношениях.

— А что сказал Джордж Кэлики, когда ты перестал на него работать?

Боб не замкнулся, как я ожидал.

— Он вел себя прекрасно. Дал мне десять долларов и сказал, что я смогу вернуться на свое место, как только захочу.

Это меня не удивило. Боб Хупер был честен и, кроме того, система делать ставки через посредников помогала организаторам стать практически неуловимыми и приносила немалые доходы.

— Джордж действительно хорошо поступил, — согласился я, — но если работать на себя, можно заработать больше.

— Да, Майк. Когда-нибудь я по-настоящему займусь разведением пчел. На этом можно много заработать… Возможно, в дальнейшем я стану великим пчеловодом.

Последние слова он произнес с улыбкой, но его улыбка тут же исчезла и на физиономии выразилось удивление. Его глаза смотрели поверх моего плеча по направлению к двери. Мне можно было не оглядываться, чтобы понять, что мы в комнате не одни.

Перед моим горлом появился нож. Видимо, он был недавно наточен, так как на лезвии еще сохранились следы от точильного камня. То, как лежала рука на рукоятке, указывало на профессионала. Глаза Боба застыли в ужасе. Он открыл рот, чтобы закричать, но не издал ни звука. По его лицу потек пот. Свободной рукой нападающий ощупывал мой пиджак в поисках оружия.

Я уперся ногами в пол и внезапно откинулся назад, ударив в грудь стоящего позади человека. Мы перевернулись. Я отбросил ногами стол, захватил руку с ножом и потянул ее изо всех сил. Желтый крепыш свалился на меня. Я вовремя заметил рядом с собой подкованные ботинки и быстро перекатился по полу. Второй тип, высокий негр, не сумел попасть мне в голову, но промахнулся он всего на несколько дюймов.

Я отпустил ногу крепыша и схватил негра за ногу. Несколько секунд я бился за свою жизнь под двумя вонючками. Вновь появился нож. Я захватил руку ключом, рванул и… послышался хруст костей. Крепыш завопил от дикой боли и выпустил нож. Я успел вскочить, чтобы встретить негра, двигающегося на меня с набыченной головой. Пришлось врезать ему по челюсти моим коронным ударом. Пока он падал, мне еще удалось попасть ему ботинком по голове. Он отлетел к стене и медленно сполз замертво на пол. Из рта у него торчали выломанные зубы и сочилась кровь.

Желтый крепыш пытался было подняться. Я помог ему, взяв за шиворот и поставив на ноги, и с огромным наслаждением врезал ему ребром ладони по носу. Кость приятно хрустнула, брызнула кровь. Он жалобно застонал и упал.

На этот раз я позволил ему упасть. Чтобы потом не возникало проблем, я обыскал их. Несколько фотографий, одиннадцать долларов и квитанция на заключенное пари. Негр попытался уползти, когда я к нему приблизился, но удачный удар ногой в пах привел его в состояние покоя и блаженства. Заниматься деторождением он уже не сможет… В его карманах я обнаружил лезвие бритвы и маленький карандаш.

Боб очнулся от оцепенения, и на его лице появилась довольная улыбка.

— О, Майк! Ну и забавный же ты тип! Как я хотел бы стать таким же!

Я сунул ему пять долларов в карман рубашки и произнес: