Микки Спиллейн - Суд - это я

Шарлотта расстегнула молнию на юбке и скинула ее на пол. Таким же образом она сняла и комбинацию и отбросила ногой всю кучу одежды. Боже ты мой, какие у нее ноги! Загорелые, безукоризненных линий ноги, начинающиеся от втянутого, прекрасной формы живота. Необычайно тонкая талия, изумительные бедра, великолепные лодыжки, и прелестный пупок. Правда, ноги у нее были чуть более мускулисты, чем бывают у кинозвезд, но и это красило ее. Сейчас на ней оставались только прозрачные нейлоновые трусики. Она была натуральной блондинкой, абсолютной блондинкой с ног до головы!

— А, потом — Боб Хупер… Его смерть не была запланирована. Несчастный случай, который с ним произошел, навлек на него гибель. Правда, он работал на Кэлики, но это просто совпадение. Он многих обслуживал: носил письма, пакеты — в общем, делал все, о чем попросят. Работал он и на тебя. Идеальная комбинация, поскольку твои пакеты он разносил среди многих других. Боб был простодушен и не обидел бы даже мухи. Однажды он уронил коробочку, которую ты приказала ему срочно доставить. Ты сказала ему, что это лекарство. Он боялся потерять выгодного клиента и попытался как-то исправить дело, обратившись в аптеку. В этот момент твой клиент, которому ты сообщила, что уже выслала героин, позвонил и сказал, что пока ничего не принесли. В тот вечер я как раз был у тебя, помнишь? Пока я находился в парикмахерской, ты села в машину и поехала той дорогой, где должен был идти Боб. Ты увидела, как он выходит из аптеки, держа в руках новую цветную коробочку, и пристрелила его. Нет, нет, твое алиби не стоит ни цента. Кетти находилась дома и не видела, как ты уходила и вернулась. Ты утверждала, что была в это время в темной комнате и никто тебя не беспокоил. Ты отключила звонок во второй раз, когда уехала искать Боба. А когда возвратилась, то забыла включить его снова. Помнишь? Это сделал я, когда вернулся за бумажником. Убийство Мирны тоже оказалось результатом случайности. Когда я покинул тебя на теннисном корте, я тем самым предоставил тебе возможность убить ее. В тот момент ты поняла возможные для тебя последствия отсутствия Мирны. Наверное, сразу же, как и в случае с Бобом. Голова у тебя работает блестяще. Ты всегда знала, как поступать в случае неприятностей, и отлично знала женщин и их психологию. Ты была превосходным психиатром. Я спал, когда ты приехала к сестрам Билеми. Твое пальто оказалось точно такого же цвета, как и у Мирны, только с меховым воротником. И ты знала привычку женщин примерять чужую одежду… Ты не могла позволить себе рисковать, так как в кармане твоего пальто был героин. Может быть, всего один пакетик. Ты привезла его Шерману, именно поэтому они и скрылись. Они не захотели выбрасывать порошок и оказаться задержанными. Если бы Мирна не поддалась этой женской привычке, то ничего бы не случилось… Ну, увы! Было слишком поздно. Мирна примерила твое пальто и обнаружила в кармане порошок. А она-то отлично знала, что это такое! Именно наркотики толкнули ее в свое время к попытке самоубийства! Ты увидела, что она рассматривает героин, и убила ее. Потом ты сняла с нее пальто и бросила его среди всех остальных. Затем надела на Мирну ее собственное пальто, предварительно спрятав в складках пулю, которой она была убита. Свое пальто ты уже сожгла? Наверняка! Там ведь были следы порошка… У Мирны под ногтями осталось несколько ворсинок, и я догадался бы обо всем этом раньше, если бы ее пальто не оказалось такого же цвета. Но кроме того мне помогло еще зеркало и несколько щепоток героина, которые ты не смогла собрать. Обычно женщина становится в комнате перед зеркалом, чтобы посмотреть, как она выглядит в той одежде, которую не носит, поскольку это не ее одежда. Я не понимаю, почему тебе так везло, Шарлотта. Ты вошла туда во время секундного отсутствия бармена, но совершив убийство, ты не могла выйти тем же путем. Я оказался слишком велик, чтобы пройти по узкому карнизу к пожарной лестнице, но ведь ты такая тоненькая! Ты сняла туфли, чтобы не оставлять следов, да? И никто не заметил ни твоего ухода, ни твоего возвращения. Интересный психологический эксперимент, правда? Нет, Шарлотта, я хорошо знаю, что никакой суд не осудит тебя на основании таких доказательств. Нет ни одного неоспоримого доказательства, тогда как твое алиби выглядит совершенно неопровержимым! Но я не признаю его, Шарлотта. Моя правда не нуждается в судах и процессах! Я обойдусь без них! Я и без того слишком много времени потерял. Нельзя лишать алиби таких безобидных людей, как Кетти. Но я все равно тебя приговариваю, Шарлотта! Впоследствии мы ликвидируем все, что останется от твоего преступного предприятия, а сейчас я не могу ждать, когда ловкий адвокат развеет в пыль мои аргументы и выставит меня клоуном перед Большим жюри. Нет, Шарлотта, сейчас и суд, и присяжные — это я. Я дал клятву и сдержу ее, как бы ты ни была хороша собой и как бы я тебя ни хотел! Объявляю тебя виновной и приговариваю к смерти. Я сам буду и твоим палачом!

Ее пальцы скользнули под резинку трусиков, и она медленно стянула их, обнажив свои обворожительные прелести. Протянув руки, она направилась ко мне. Облизав языком губы, она заставила их сладострастно блестеть. От ее кожи исходил опьяняющий запах. Как мне хотелось положить голову на ее вызывающие груди, зарыться в них лицом и заснуть у нее на груди!

Я чувствовал себя усталым и опустошенным. Шарлотта склонилась ко мне с полуоткрытым ртом и чуть высунутым кончиком языка. Ее груди вибрировали в такт дыханию, а руки уже готовы были обвить меня, как лианы…

В любовном порыве она наклонилась еще ниже, но тут комнату нарушил громкий звук выстрела. Пошатнувшись, Шарлотта отступила… и медленно опустила голову, чтобы увидеть ужасную рану, из которой текла струйка крови. В ее глазах появилось детское выражение недоверчивости.

Я засунул револьвер в кобуру, повернулся и взглянул на цветок, стоявший на столе. Там, рядом с горшком, я заметил револьвер, снабженный глушителем и со спущенным предохранителем. Она могла легко до него дотянуться, пока я плавал бы в океане страсти. И ее красивое лицо, подставленное для поцелуя, было бы обрызгано моей кровью, — когда разрывная пуля прошила бы мою голову.

Я услышал шум падающего тела и повернулся к Шарлотте. В ее глазах было только жуткое страдание.

— Как… как ты мог? — прошептала она в агонии.

Ей оставалось жить несколько страшных минут, которые покажутся ей вечностью, но я знал, что она поймет мой ответ.

— Это было совсем не трудно… — улыбаясь, проронил я.

Судьба, доля (араб.). — Ред.